18 июня 2015 министр МВД Арсен Аваков заявил, что Денис Полищук является одним из виновных в убийстве Бузины. 23 июня за Полищука внесли залог в размере 5 миллионов гривен и он вышел из изолятора временного содержания. Залогодателем оказался бизнесмен и гонщик Алексей Тамразов. Прокуратура подала апелляцию с требованием вернуть Полищука под стражу. 2 июля Апелляционный суд города Киева удовлетворил ходатайство прокуроров и принял решение о новой мера пресечения — два месяца содержания в СИЗО без права на залог. 9 декабря Печерский районный суд изменил меру пресечения для него на круглосуточный домашний арест.
Все ответы Полищук давал письменно, они приводятся с сохранением его стиля.
Были ли вы в Киеве на момент убийства Бузины?
Пока против меня открыто сфальсифицированное дело и ведется следствие. Могу сказать лишь следующее: в Киеве не был, Бузину не убивал.
Расскажите, как происходило ваше задержание?
Происходило блестяще. Только проснулся — слышу, ломают входные двери и кричат: "Захват, работаем!". Я даже подумать не мог, что это по мою голову, ведь закон не нарушаю. Далее выламывают двери, бьют, бросают на пол. Начинают словесно унижать и угрожать, травить, что я "убийца", "АТО-шник", "майдановец".
Мое требование предоставить документы на задержание/обыск и объяснения кто меня задерживает/какое основание — неизвестные вооруженные люди в униформы игнорируют, так же как и мое право на защиту. Люди в гражданском еще и наносят удары.
Как вы реагировали?
Пытался, лежа на полу и с наручниками на руках, разглядеть своих "гостей", но эти попытки заканчивались тем, что наносились новые удары по голове. Теперь били как люди в гражданском так и в форме. Это продолжалось, возможно, минут 15. Тыканье оружием, ругань ... Далее подняли, натянули мешок на голову. Вывели из квартиры. Выводя — били и толкали то на дверь, то на стену, то на перила, будто это случайно. Я все время говорил, что это нарушение моих прав и свобод, их действия являются незаконными. Посадили в машину. Руки за спиной, наручники на руках, мешок, тыканье пистолетом и постоянное навязчивое постановление, что я убийца.
Как выглядели первые дни содержания под стражей?
Постоянно говорили мне, что я никому не нужен, меня подставили и единственное, что меня спасет — это взять на себя убийство
Первые дни содержания были ужасные. Болела голова, тошнило, морально разбитое состояние. Ведь ИВС — это стресс для законопослушного гражданина. Был сосед, который постоянно говорил, чтобы я подписал "явку" и наговорил на Андрея (хотя откуда он мог знать, что по делу есть еще и Андрей). Постоянно упрекал меня, что я никому не нужен, меня подставили и единственное, что меня спасет — это взять на себя убийство. Далее получил первую передачу от сестры — сосед смутился, типа кроме сестры больше никому я не нужен. Впоследствии — еще одна передачка от группы поддержки. Это еще больше смутило соседа. Теперь его аргумент, что я нужен только нескольким друзьям. Когда под ИВС начали собираться родные, друзья, неравнодушные люди, начала играть музыка это очень выбесило сокамерника.
Он продолжал подстраиваться под события?
Сначала он сказал, что музыка звучит из "Эльдорадо", который неподалеку. Далее, что все это проплачено. Если это искренне, то меня должны вытянуть силой в первый день, и если я не виноват, то меня бы выпустили. На что я ответил: "Мы цивилизованные люди, поэтому как-то сами разберемся". А через несколько дней за меня внесли залог и я первый раз вышел на свободу. Был очень удивлен, но понимал, что ничего удивительного нет, ведь я не преступник и не должен сидеть в тюрьме.
Как вели себя правоохранители?
По разному. Одни били, другие — фабриковали дело, третьи — запугивали, четвертые — улыбались.
Говорили разное. После задержания, 18 июня, в полуподвальном помещении Шевченковского суда меня посадили в клетку с наручниками на руках и с мешком на голове. Ко мне подошел боец "Сокола" (я видел силуэт хорошо укомплектованного снаряжением человека) и с удивлением говорил: "Ого! Ого! Офицер. Высшее образование. Фронтовик. И так судят. Это же и меня ни за что могут посадить!". Очевидно, человек был молодой и у него разорвались все возможные шаблоны. Шел охранять закон и порядок, а понял, что борется с народом.
Можете привести еще какие-то примеры?
В ИВС оперативники однажды разнервничались и признались, что были на Майдане и стреляли в митингующих людей. Когда поняли, что ляпнули лишнее, начали оправдываться, мол, самозащита, выбора не было и такое. Во время следующего визита я им сказал, что был на Майдане и защищал демократические права Украины вооруженный Идеей, а они взамен боролись против народа с огнестрельным оружием. Они перевели разговор в другое русло и обвинили меня во лжи. Совершенно ясно, что врали они, ведь это я сидел в тюрьме по сфабрикованному делу.
Во время судебных разбирательств, НГУшники проявляли солидарность и элементарную поддержку, как к человеку, который прошел войну и защищал независимость и суверенитет Украины. Они были на каждом судебном процессе и прекрасно знали ход дела, поэтому желали победы. Зато экс-бойцы "Беркута", которыми заполняют каждый этаж Апелляционного суда, прикрывшись маской безответственности, пытались запугать и высмеять меня: "Вот революция была и что она тебе дала? Тюрьму!"
Все это свидетельствует об асоциальности и ангажированности правоохранительных органов. Есть необходимость усилить внимание общественности к тем "сотрудникам", которые не прошли переаттестацию, ведь это замечательное основание для антигосударственных настроений. Не спускать глаз надо и с новых кадров, ведь их поощряют деньгами, а не учат ответственности перед народом, то есть перед единственным носителем власти в Украине.
Какими были условия содержания?
Есть камеры "тройника", рассчитанные на 4-6 человек, есть "сороковник", рассчитанный на 20 человек. Моя камера в СИЗО была рассчитана на 6 человек, хотя на момент заселения я был седьмым. Я начал делать шум и требовать соблюдения моих прав от сотрудников СИЗО. Не помогло. Поэтому первые полтора суток нас в камере было семеро. Впоследствии число менялось — кто-то выходил, кто-то прибывал.
Камеры обычно "подводятся" по интересам, по финансовым возможностям.
"Подводятся"?
То есть люди, которые имеют общие интересы, через администрацию они договариваются и живут вместе, создают комфортные условия сожительства.
Конечно, есть факты служебной халатности со стороны администрации, хотя иногда это делается сознательно из "оперативных соображений" (оперативники осложняют жизнь, чтобы подавить волю человека, сломать характер, заполучить информацию).
Распорядок дня всюду почти одинаковый, по документам — ничего особенного. А по факту арестанты ночью не спят, а днем отдыхают. Это нарушение режима, но на это администрация закрывает глаза, ведь нарушений со стороны администрации значительно больше. Днем прогулка если договоришься с дежурным — сможешь гулять больше отведенного режимом времени.
Раздатчик еды подходит к камере три раза в день, кто не имеет передач — ест местное, кто имеет — питается своим. Местное питание не сбалансировано, однообразное и не первой свежести, то есть человек кроме лишения прав и свобод, еще и подвергается гастрономическому наказанию.
А чисто бытовые условия?
Душ раз в неделю. Но, опять же, можно договориться с ответственным "за помывку" узников работником и мыться чаще. Можно обустроить душ в камере, все зависит, какими денежными ресурсами обладает человек. Можно греть воду в чайнике и использовать ведра. Если денег нет то и ведра или чайника тоже не будет. Обычный человек в тюрьме не имеет возможности устроиться комфортно без денег. Точнее, он лишен такой возможности, ведь в СИЗО не работают, а сидеть там можно не один год. Медсестра приходит каждый день, но лекарств нет, поэтому некоторые сами делает аптечку и принимают каждый день хоть одну таблетку. Чтобы дождаться врача необходимо создать шум, из-за равнодушия медицинского персонала и бюрократии: если у тебя что-то болит — должен писать заявление.
Утром обязательная проверка, дежурный по коридору на этаже сдает дежурство новому, и они вместе ходят по камерам. Дежурный должен спросить, есть ли жалобы, предложения, но это даже формально не делается. Каждый вечер собирают письменные заявления, письма. Иногда приходит почтальон и приносит сообщение от следователя, прокуратуры. Иногда библиотекари разносят книги. Раздают хлорку, чтобы в камере заключенные делали дезинфекцию. Есть возможность встретиться со священником или психологом. Разговоры с отцом приносят душевное равновесие. Вообще СИЗО — это лишение прав и свобод, а что может быть еще хуже для невиновного и свободного человека?
СИЗО — это государство в государстве, со своими правилами и законами. Обусловлено это коррупцией, бюрократией. Поэтому люди за решеткой брошены на произвол судьбы и должны самоорганизовываться и бороться за свое существование. Отсюда и арестантская мудрость: без денег и здоровья за решеткой пропадешь.
Осуществлялось ли давление на ваше окружение?
Я неоднократно делал публичные заявления о давлении на меня и мое окружение со стороны правоохранительных органов. В течение 2 месяцев пребывания в ИВС ко мне приходили оперативники и обещали физическую расправу как надо мной, так и над моими близкими. Давление началось с первого дня задержания. Физическое и моральное. Это удары, это угрозы оружием, это называние убийцей, это лишение права на защиту и игнорирование оснований задержания.
В ИВС со мной был "камерный осведомитель", он уверял, что Андрей на меня написал "донос", поэтому я должен поступить аналогично и взять на себя преступление. Но сначала он предложил выбрать мотив, который лучше всего подойдет к моей ситуации. Также камера в ИВС под круглосуточной аудио- и видеозаписью на легальных правах.
В СИЗО существует также высокая вероятность использования оборудования для прослушивания, но это уже негласные следственные действия и осуществляются нелегально. Тем более, у правоохранителей есть большой спектр технических средств для создания необходимого "камерного разговора", удобного для следствия. В моей камере находил непонятные технические элементы — спецсредства аудиофиксации. Люди, с которыми я общался, уверяли меня, что моя камера под "записью", поэтому меня туда и посадили без соблюдения внутренних правил без первоначального карантина и без "собеседования" с местным оперативником. Вообще, в ИВС больше возможностей влиять на задержанного, ведь это структура МВД.
А за пределами мест лишения свободы?
После моего первого выхода на свободу под залог, неоднократно замечал работу внешнего наблюдения за мной. "Сотрудник" сначала лазит в мусорном баке возле моего дома, а через пару часов дежурит под зданием Апелляционного суда. Это я расцениваю как давление.
До и после моего ареста, невеста неоднократно замечала "сотрудников" (остроносые туфли, барсетки, выбритые шея и виски), которые бродили за ней. За день до своего ареста я проверил это. У ее бывшей работы, детского сада, стояли типичные "сотрудники". Я сел на лавочку и сделал вид, что читаю журнал. Сотрудники менялись раз в час и работали парами. Когда мы с невестой шли домой, за нами с небольшим интервалом двинулись эти люди. Через минуту я резко обернулся, один из "сотрудников" припал на землю. Мне показалось очень странным, ведь зачем следить за мной и моей девушкой, если мы законопослушные граждане? В конце августа у нее украли смартфон, а в конце июля — планшет. Прямым подтверждением незаконной слежки за близкими и родными являются списки активистов на информационном стенде ТВМу на Виноградаре. На нем фотографии внешнего наблюдения за общественными активистами
Орган досудебного расследования не раз пытался провести допрос моих родных в неформальной обстановке, без адвокатов, пытаясь завернуть разговор так, как выгодно ему. Также знаю о давлении на свидетелей, которые видели настоящих убийц.
Как давили?
Их запугивали, им уничтожили бизнес — снесли торговые киоски. Давление на свидетелей, которые подтверждают мое пребывание в зоне АТО, проводили правоохранители по месту регистрации ребят. Их месторасположение не было секретом для следователей. Но вместо того, чтобы поехать на базу, следователи решили давить на родных моих собратьев. Вообще ребята выступили публично без псевдо, обнародовали свои полные анкетные данные, а для контрразведчика это тактический провал. Ведь враги государства есть не только на восточном фронте, но и внутри него.
Выйдя на этот раз из-под стражи под круглосуточный домашний арест, следствие пыталось давить на мою маму. Сначала они вызвали ее якобы для допроса, а на самом деле для отбора биологических образцов. Следственное действие, конечно, не было законным, поэтому следователь получил отказ. Через несколько дней майор полиции принес повестку в суд. Нюанс в том, что в повестке не было указано, в каком уголовном производстве мы фигурируем и в качестве кого нас вызывают. Отсюда возникло предположение, что следователь хотел выдвинуть мне и маме подозрение.
Самый некомпетентный и нецивилизованный момент — принудительный отбор биологических образцов! Во-первых, каких именно биологических образцов? Мы что, на уроке биологии? Или все-таки у нас досудебное расследование и должна быть обязательно независимая экспертиза? Во-вторых, должен был произойти акт пыток. Принудительный отбор я помню из кабинета следователя так: дула автомата в мою сторону, наручники на руках, руки за спиной, мешок на голове, отказ в праве на защиту, удары по голове и запугивания! То есть, на этот раз следователь захотел повторить противоправные действия в отношении меня и к моей маме.
Какие доказательства против вас в этом деле, по вашему мнению, является сфабрикованным?
Все. С начала (несуществующая повестка о вызове меня в УБОП на 16.06.2016 (!), которая стала основанием для задержания) и заканчивая ДНК (на прошлом судебном заседании прокуратура фактически признала незаконность и фабрикацию предыдущих "экспертиз", пытаясь через суд добиться силой взять новые образцы, в чем суд им отказал). А причина в том, что я не убивал Бузину и никаких доказательств моей причастности быть не может.
Считаете ли вы себя политическим заключенным?
Да, я считаю себя политзаключенным и являюсь им. Стоит понять, что политзаключенный не маргинал, не шовинист. Это глубокоидейный человек, которого преследуют за его взгляды. Взгляды не разрушать, а строить. Воевать не против чего-то, а воевать за (за Народ, за Государство, за Справедливость). Очень возмущающий факт того, что в нашем государстве существуют остатки тоталитарного прошлого, существование которого сводит на нет перспективу развития государства на всех векторах (культурном, экономическом, цивилизованном ...).
Как к вам относились другие заключенные?
Отношение других заключенных было или хорошим, или равнодушным. Я не вмешивался в их мир с их "понятиям", а они в мой. Также существовало общее понимание явной проблемы судебной и правоохранительно системы. Поэтому была взаимовыручка в некоторых вопросах. От юридической и медийной поддержки до вопросов быта. Заключенных я не оправдываю, но они требуют справедливого отношения.
Они комментировали ваше дело?
У них было четкое осознание того, что дело против меня шито белыми нитками. Это большое достижение общественности и СМИ, которые постоянно освещают мое дело. А вообще, в тюрьме не принято говорить и расспрашивать о делах друг друга.
Почему Алексей Тамразов внес за вас залог?
Не могу отвечать за других людей. Возможно потому, что он так же понял, что я не убийца и доказательств против меня нет. Нет смысла держать меня за решеткой. Как стало известно потом, Алексей имеет товарища, с которым я раньше работал и тот предоставил мои характеристики.
Чем занимаетесь под домашним арестом?
Принимаю участие в следственных действиях, встречаю гостей, занимаюсь спортом и много читаю. На следственные действия я уже ездил два раза, так же два раза ездил на судебные процессы. Интересная вещь, которая демонстрирует равенство сторон судебного процесса. Следователь меня может вызвать для работы по делу, а адвокаты нет.
Приход гостей очень радует. Посещают боевые побратимы, активисты революции Достоинства, родные и одноклассники. Иногда приходит участковый и проверяет или я дома, хотя у полиции есть пульт на котором фиксируется мое местонахождение. Благодаря физическим упражнениям и нормальной еде, я начинаю набирать вес (до тюрьмы 74 кг, после 58кг, теперь 65 кг). В здоровом теле — здоровый дух.
Чтение побудило к тому, чтобы вместе с поэтом/волонтером/общественным деятелем Еленой Герасимюк создать и запустить проект "Расстрельный Календарь". Необходимо воссоздать и показать предпосылки репрессий, их последствия и безусловно сам механизм. Из открытых источников мы находим детали и освещаем их.
Зачем?
Чтобы пробудить связь между поколениями. Это не означает, что необходимо жить прошлым и жаловаться как нам тяжело. Нет. Мы должны гордиться, что несмотря на потери, украинский народ и дальше существует так же как и Идея Украинского Государства. В нашем проекте мы не даем оценок и не призываем людей к действию. Человек сам должен выбирать свой путь и это будет единственное правильное решение. Каждый сам решает быть рабом или свободным человеком!
Быть свободным человеком: значит быть и борцом и создателем, это взаимодополняющие понятия. Главное, что будущее принадлежит нам, а именно тем, кто за него борется. Разногласия не вечны, а идея бессмертна. Судьба выберет смелых, и отнюдь не равнодушных. Равнодушие — путь в пропасть.
Лично я считаю, что революция это хорошо, а лучше эволюция. В природе все сбалансировано. Время покажет, кто чего достоин и заслужил! Наша генерация не должна стать теми, кто просто перенял эстафету борьбы на себя, а теми, кто пересечет победно-финишную прямую.
Читайте также: Эксклюзивное интервью с подозреваемым в убийстве Бузины