В конце прошлого года министр инфраструктуры Украины Владимир Омелян дал итоговое интервью изданию «Цензор.Нет», в котором речь шла и о речных перевозках. В частности, было сказано, что «если в отдельных компаниях раньше были попытки монополизировать небо, то теперь есть попытка отдельных компаний монополизировать реку». При этом министр дал понять, что речь идет о «НИБУЛОН».

В связи с этим я решил прокомментировать это обвинение министра и другие его высказывания, касающиеся скандальных законопроектов о внутреннем водном транспорте.

Вы знаете, я даже рад, что после ряда интриг и кулуарных попыток «решить вопрос по-тихому» дискуссия вновь вернулась в публичную плоскость. Министр возмущен тем, что не все разделяют его позицию? И вместо того, чтобы доказать свою правоту не словами, а расчетами, переходит к обвинениям? Ну, что же, к сожалению, видимо так он видит управление отраслью. Но мне тоже есть, что сказать в связи с этим.

Наша компания и я лично не раз публично и официально высказывали свою позицию по организации речных перевозок, чтобы Днепр и другие наши реки стали «украинскими Миссисипи». Для того чтобы это произошло, мы изучили европейский, американский и даже белорусский опыт. Поэтому наша компания в течение последних 10 лет системно занимается созданием новой и развитием уже существующей инфраструктуры для речных перевозок и призывает других использовать украинские реки для перемещения грузов. С чем мы столкнулись за это время?

Помню, лет 6-7 назад один бывший министр транспорта по поводу строительства терминалов вдоль рек высказался так: «Есть тут люди, которые» прыщи »на берегах строят». Он тоже имел в виду «НИБУЛОН». Министра этого давно нет, терминалы есть, и вслед за «НИБУЛОН» уже много компаний построили свои предприятия в устье Днепро-Бугского лимана, а теперь строят на Днепре.

Еще один министр транспорта делал все, чтобы запретить заход судов в частные терминалы и установить монополию государственных морских портов. Всем известная дикая для любой морской страны мира ситуация с судном «Preventer», которое полгода (с октября 2009-го по март 2010-го) не пускали к причалу терминала «НИБУЛОН» в Николаеве.

Следующий министр продолжил монополизировать морпорты и стал готовить их к прихватизации. Естественно, работал он не один, а с группой товарищей, поэтому и закон о морпортах был выписан так, чтобы все регионы Украины, в том числе и реки, работали на порты Большой Одессы. Поэтому и наш, Николаевский морпорт, и Херсонский порт дотируют порты Большой Одессы, а нам достаются только разбитые дороги, нечищенные каналы и приходит в упадок инфраструктура.

Все это время никто никаких условий для речных перевозок ни для «Нибулона», ни под «НИБУЛОН» не создавал, мы об этом и не просили и на это не рассчитывали. Скорее, все было с точностью до наоборот - нам устраивали такие испытания и репрессии, что мало бы кто выдержал. А мы не только выжили в крайне неблагоприятных условиях, мы продолжали строить, развиваться, инвестировать. За все это время в развитие инфраструктуры наша компания вложила более 1 млрд 200 млн долларов США, мы построили 10 предприятий и готовимся еще много чего построить. Я это говорю не для хвастовства, а только потому, что министр начал такой разговор - кто, что и насколько сделал и намерен сделать для украинской инфраструктуры. Поэтому продолжу.

Уже после Революции Достоинства я надеялся на то, что качество управления в отрасли и качество принимаемых решений изменится коренным образом. Поэтому, когда назначили министром инфраструктуры Андрея Пивоварского, я верил, что он действительно хочет установить честные правила игры для развития отрасли и формирования в Украине современной инфраструктуры. И некоторое время казалось, что так оно и есть. Команда Пивоварского подхватила нашу идею развития речных перевозок, которые долгие годы не интересовали никого, кроме нашей компании. В общем-то, и идея подготовки закона о внутренних водных путях Украины, который учитывал бы интересы всех участников рынка, но в первую очередь - интересы государства, - возникла как раз при Пивоварском, в наших с ним дискуссиях. Это он пригласил нашу компанию стать участником рабочей группы по разработке этого законопроекта. И мы это предложение приняли. И я ему поверил.

Должен признаться: меня коробит от так называемых политических игрищ, когда министры говорят одно, а делают другое. В бизнесе так нельзя, потому что слово и репутация - это звенья одной цепи, а честность и доверие партнеров - это основа ведения бизнеса. Таково главное правило, которым «НИБУЛОН» следует уже более 20 лет. Поэтому я не воспринимаю министров, которые поступают иначе.

К сожалению, все, что происходило в связи с разработкой и продвижением законопроектов о внутренних водных путях Украины, было вне этих правил.

Хочу отметить, что и тогда, и сейчас наша позиция неизменна: речного сбора быть не должно, потому что он усиливает налоговую нагрузку, а тот, кто предлагает его введения, закладывает очередные коррупционные схемы для вымывания денег из государственной системы. С другой стороны, те законопроекты, которые пытаются нам навязать, делают внутренние водные пути неконкурентными для перевозки грузов и ставят отечественных судовладельцев в худшие условия по сравнению с иностранными.

Во время обсуждения указанных законопроектов основные дискуссии проходили между «НИБУЛОН» и «Укрречфлотом», частной компанией, владельцами которой, как пишут СМИ, является Константин Григоришин и Юлия Левочкина. Как раз эта компания лоббировала и продолжает лоббировать введение речного сбора. То есть фактически законопроект «О внутреннем водном транспорте» - это закон о дополнительном налоге, закон о речном сборе. Мы же с калькулятором в руках доказали вред его внедрения для отрасли, и участники дискуссии с этим согласились. Именно вариант законопроекта без речного сбора и согласовали участники рынка речных перевозок.

А утром следующего дня на сайте Мининфраструктуры был опубликован зеркальный законопроект, законопроект-наоборот, который полностью перечеркивал всю многомесячную работу, надежды речных перевозчиков, сегодняшних и потенциальных, зато полностью соответствовал тому, что лоббировала компания Григоришина. Как будто и не было всех этих встреч, обсуждений, дискуссий и итоговых договоренностей. Для нас такой стиль ведения дел неприемлем. Поэтому на одном из совещаний, которое было инициировано Европейским банком реконструкции и развития, я сказал Пивоварскому, его слова и его дела - это не одно и то же, и что речной сбор и другие налоговые нагрузки на речной бизнес, против которых он якобы выступает , уже заложены в законопроекте.

Пивоварский обиделся, потому что любую критику в свой адрес воспринимал очень болезненно. Он покинул совещание, но в этот же день пригласил меня на встречу. И только на этой встрече после моих настоятельных требований министр инфраструктуры ознакомился с тем законопроектом, который был опубликован на сайте министерства, и убедился в том, что я прав, а опубликованный проект закона - совсем не тот документ, который был согласован накануне. Когда и с кем он был на самом деле искренним? Действительно не знал о подлоге документов при публикации законопроектов на сайте или только делал вид? Мне сложно судить.

Но сложилось впечатление, что одна рабочая группа открыто и публично разрабатывала одни законопроекты об организации внутренних водных перевозок, интересовалась и учитывала мнения основных участников рынка, местных общин, которые являются не только объектами, но и субъектами этого процесса. А в это же время, можно предположить, что существовала какая-то другая рабочая группа, которая тайно и подпольно разрабатывала другой законопроект, выгодный только одной компании - «Укрречфлот» и группе лиц, которая задумала создать на украинских реках административную структуру, аналогичную Администрации морских портов, чтобы в обход государственной казны наладить движение теневых денежных потоков в заранее определенные и согласованные карманы. И похоже, что эта вторая группа ни с кем не спорила и никак себя не афишировала, просто в нужное время одни законопроекты заменила другими и обеспечила им легитимизацию через официальный сайт министерства.

Этот законопроект подхватили народные депутаты и внесли на рассмотрение Верховной Рады. Своего рода плагиат. Как в этой ситуации выглядит министерство и те депутаты, чьи имена значатся в графе авторов проектов этих законов? Знал ли об этом Владимир Омелян, который был тогда заместителем министра Пивоварского? Если не знал, то он был плохим заместителем министра. А если знал, то его нынешние заявления - это сознательное введение общественности в заблуждение. Однако у Владимира Омеляна после назначения министром инфраструктуры было время во всем разобраться. Люди, которые называют себя технократами, должны уметь считать. Поэтому, когда они говорят, что речной сбор заменяет пять других налогов и уменьшит налоговую нагрузку на бизнес, я говорю: «Докажите». Возьмите в руки калькулятор и посчитайте, где-то убудет, а где прибавится? Или «не царское это дело» - просчитывать риски, а также прогнозируемые доходы и убытки от предлагаемых законопроектов? Настаиваю на позиции, что речной сбор будет не меньше, чем нынешние пять сборов вместе взятые. Так в чем смысл его введения? А смысл именно в том, что этот сбор будет проходить мимо государственного бюджета - в казну новой речной администрации, создатели которой не гнушаются ничем, чтобы добиться своих целей. Ради чего? Для обогащения определенной финансово-промышленной группы и всех, кто с ней связан, в том числе и в парламенте. Именно эта группа будет монополистом и в получении «речной» прибыли, и в плане каких-то принятых решений. А министра снова «засунут», как это происходит в случае с Администрацией морских портов. На что сегодня вообще влияет министр инфраструктуры? Формирует политику развития отрасли? Каким образом, если и о кадровых перестановках в морехозяйственном комплексе он сам узнает из СМИ и уж точно никак на них не влияет. Как не влияет и на другие процессы - на дноуглубление в портах, например.