Почему правительство обнародовало план именно сейчас, каковы перспективы его практической реализации, и как он вписывается в общую международно-политическо-юридическую картину событий вокруг Донбасса – в интервью сайту "24" рассказал народный депутат Украины, координатор группы "Информационное сопротивление" Дмитрий Тымчук .

Почему этот план Кабинета министров в направлении реинтеграции Донбасса возник именно сейчас? Или власть думает, что нет других путей возвращения?

Как раз правительство здесь мало в чем можно обвинять. Формально – разве что призвать их к какой-то этической ответственности. Ведь территории, которые сейчас рассматриваются в плане реинтеграции, являются оккупированными, и абсолютно подпадают под международное определение, потому что эту территорию контролируют два армейских корпуса АК "ДНР" и АК "ЛНР". Эти корпуса через командование в российском Ростове-на-Дону фактически подчинены российскому Генштабу. И то, что комплектуются они на гибридной основе – там есть и местные боевики, и российские наемники, и российские кадровые военнослужащие – не должно вводить в заблуждение. Ведь эти корпуса – инструмент. А "мозг", руководитель и организатор этой оккупации и контроля территории находится в Москве. Поэтому – говорится об оккупации.


Все нити от бандформирований ведут в Москву

Другой вопрос – почему Верховная Рада не определила это правовое поле, в котором должны действовать все, в том числе и Кабинет министров. Как раз мы должны были еще в 2014 году принять закон, те территории являются оккупированными. Тогда бы все спекуляции просто отпали бы.

Эти спекуляции – и вокруг озвученного министром Чернышом понятия "эффективный контроль" вместо "оккупация"?

Да. Это касается и нынешней истории с Кабмином (план Кабмина по реинтеграции ОРДЛО – "24") с их интерпретацией – оккупация это или нет. И так же – позиции Министерства по оккупированным территориям, которое тоже рассказывает, что это не оккупация, а какой-то "эффективный контроль" со стороны боевиков. Если они говорят об эффективном контроле, а не оккупации, тогда они отрицают сам факт российской агрессии, и что эту территорию контролируют именно россияне с помощью инструментов – "ДНР" и "ЛНР". Если наши чиновники идут на такие шаги, отрицают факт российской агрессии и оккупации – это уже нужно вводить уголовную ответственность за такое отрицание.

Если мы сейчас примем законопроект об оккупированных территориях, который есть в Верховной Раде, и я надеюсь, что на ближайшей пленарной неделе он будет рассмотрен, это позволит нам четко очертить картину, которой Киев пытается достичь уже длительное время. То есть – зафиксировать, что есть российская агрессия. Более того – эта российская агрессия уже зафиксирована и признана на международном уровне. Есть, во-первых, принятая в прошлом году октябрьская резолюция ПАСЕ, и самое главное – есть юридическое заключение Европейского суда по иску "Алмаз Антей", российского производителя вооружений. И в этом решении суда четко сказано, что Россия поставляет вооружение на эти территории, и она фактически отвечает за все действия на востоке Украины. Это очень важно. Потому что решение суда, в отличие от резолюции ПАСЕ, это уже юридический документ, а не просто политическая декларация.

И поэтому мы должны играть сильнее на своей же стороне. Если европейцы, которых мы три года склоняли к тому, чтобы они признали эти вещи, их признают, а мы теперь думаем –оккупация ли это, или внутренний конфликт, или эффективный контроль. Это абсолютно недопустимо и является преступлением против государства Украина.

Зато России такой наш план выгоден, так выглядит...

Абсолютно. Если мы будем и дальше делать то, что делает Кабмин: говорить о реинтеграции, невозможности экономической блокады, говорить, что это наши территории, которые временно находятся под чьим-то эффективным контролем, то для России это то, что нужно. Когда в таких документах нет упоминания о России, о ее агрессии, оккупации, это можно трактовать как то, что наше правительство признает внутренний конфликт, гражданскую войну в Украине. А Путину большего и не нужно.

А если этот наш "реинтеграционный план" поддержат в нормандской формате? Будем вынуждены его же выполнять?

Я не вижу того, что Нормандская четверка как-то согласовывала бы наши планы по реинтеграции. Сейчас на повестке дня не стоит такой вопрос. Четверка сопровождает Минский процесс, по которому мы не должны такие планы представлять прежде, чем не будут выполняться первые пункты минских соглашений. А это, прежде всего, прекращение обстрелов, разведение сил и средств – и дальше по алгоритму. О процессе реинтеграции – значение имеет только проведение местных выборов и легализация фактически бандформирований под видом местной народной милиции. И это как раз тот камень преткновения, в который упирается реализация Минских соглашений.


В последние дни на Донбассе снова горячо – несмотря на "перемирие"

Проведение выборов никак не регулирует реинтеграционный план Кабмина. Но это один из важнейших вопросов. Выборы по украинским законам, учитывая то, какие персонажи сейчас в них могут принимать участие – какой план здесь может быть?

Если мы сейчас принимаем закон об оккупированных территориях, то сам алгоритм действий по Минску оказывается под большим вопросом. Понятно, что любые выборы смогут состояться только после деоккупации. Есть опасения у нашей исполнительной власти, что именно принятие этого закона сорвет минский диалог. Но давайте исходить из того, что с самого подписания Минского договора он находится в тупике. Если российско-террористические войска через трое суток после подписания Минска-2 захватили Дебальцевский плацдарм, то есть сразу сорвали Минский договор и не было никакой ответственности, ни для России, ни для "ДНР-ЛНР", то понятно, что никаких гарантий они давать не могут . Даже если пытаться это делать – их гарантии ничего не стоят. И в феврале уже будет вторая годовщина этих соглашений-2.

Если они все это время не действуют, если последняя попытка их реанимировать – это когда в прошлом году нормандская четверка говорила о разработке дорожной карты, четкого алгоритма и сроков реализации Минских соглашений, обещали нам в конце ноября их показать. Но из-за позиции России все три разработанных проекта этой карты оказались дешевле бумаги, на которой написаны. Мы в "Информационном сопротивлении" сразу говорили, что эта дорожная карта не имеет никакого смысла, это попытка наших западных партнеров верить в то, во что верить нельзя, что Минск будет действовать. Как и следовало ожидать – это закончилось провалом. После этого у нас есть единственный выход – переформатировать минский формат. Каким образом – мы предлагаем закон об оккупации. Где с точки зрения международного права все четко определено. И проведение местных выборов здесь полностью совпадает с той позицией, которую сейчас выражает Киев устами нашего президента, когда говорит, что сначала выводятся войска, граница берется под контроль, а затем уже проводятся местные выборы. Именно так по логике деоккупации и должно происходить. Агрессор покидает территорию, она передается под контроль национальной власти. После этого там проводятся любые реинтеграционные меры, в том числе выборы.

Является ли блокада эффективной?

Кроме политического определения и международно-правовых норм еще есть такая проблема, как экономическая блокада, которая вызывает сейчас немало дискуссий. И не похоже, что план Кабмина способен ее решить.

У нас уже есть отработанный алгоритм действий с Крымом. Крым – оккупированная территория, есть соответствующее законодательство, которое регулирует отношения любые, начиная от въезда туда наших граждан или граждан других государств, но через нашу территорию, и заканчивая экономическими связями, энерго-, водоснабжением и таким прочим. Все это урегулировано. Этот алгоритм, уже отработанный и действующий, мы переносим автоматически на Донбасс и таким образом урегулируем отношения с оккупированными территориями.

Я понимаю, почему возникают все эти разговоры по поводу недопустимости экономической блокады. Давайте просто посчитаем. Сейчас тонна угля марки А, за который и идет "битва", в Донецке, если перевести с рублей на гривну, стоит где-то 110 гривен. В Украине он продается где-то по 1800 гривен. Если учесть объемы, которые идут в Украину – это десятки миллиардов гривен. Это те деньги, за которые стоит бороться. Сейчас эти деньги напрямую получают посредники, компании, которые углем торгуют. По определению, это – господин Ахметов. Часть этих денег идет боевикам. Хотя сейчас мы говорим о деньгах, за которые он закупается, цена продажи. Себестоимость этого угля намного ниже. Эта разница идет в бюджеты "ДНР" и "ЛНР", кроме личных карманов Захарченко и Плотницкого. Соответственно, мы финансируем тех, кто убивает сейчас украинских ребят. За прошедшие сутки 5 наших погибли. Много раненых. Так мы должны и в дальнейшем финансировать их, чтобы они могли убивать наших? Как по мне, это абсолютно аморально.


Закупка угля – это фактически финансирование боевиков

Что касается дальнейшего расследования, куда идут эти деньги, есть очень большие подозрения, что люди, которые сейчас кричат, что не надо устраивать экономическую блокаду, просто заинтересованы в том, чтобы получить какую-то часть из этих сверхприбылей.

Если дальше говорить об экономической блокаде, давайте заметим, что мы сейчас получаем платежки за коммуналку, в которые уже заложена стоимость по рыночной цене. То есть, те деньги, за которые это топливо закупается на международном рынке. Нам говорят, что нет возможности где-то закупать, как будто кроме ЮАР больше нигде не продается. Нет, ребята. Если вы уже заложили такую стоимость и украинцы платят как за закупленное на международном рынке, то и закупайте на международном рынке. За почти три года наши чиновники не смогли решить эту проблему – это вопрос либо саботажа, либо неумения решать элементарные проблемы. А если бы у нас не было Донбасса, то что, вообще бы энергетики не существовало? Это нонсенс.

Социальная составляющая реинтеграции

В плане правительства также прописаны вопросы социальной и культурной поддержки украинцев на неподконтрольных территориях. Есть ли объективная возможность их решать?

Культурная составляющая как раз у нас выписывается под экономическую. Показать, что это тоже наши граждане, мы не можем их бросить, надо о них заботиться. Подождите, так мы считаем и крымчан нашими гражданами. Так почему тогда действуют различные правила по отношению к крымчанам и жителям Донбасса? Это нелогично. Если говорить о каких-то культурных связях, то давайте начнем с того, что первое, что нужно было делать сразу – исключить выброс из информационного пространства Украины наших граждан на Донбассе. А именно это происходит уже третий год. Возникают вопросы к той же телебашне в Славянске, на Карачуне, которая почему-то имеет совсем другой радиус действия, чем тот, который декларировался. Она почему-то вышла на несколько метров короче. Почему? Ведь средства были выделены в полном объеме...

Вообще, те ретрансляторы, которые передавали нам западные страны, страны Балтии, Польша, насколько они используются? И вообще, почему в Украине нет информационного пространства на оккупированных территориях Донбасса? Если нас там нет на уровне оперативного информирования, о каких культурных связях мы можем говорить? Мы для них хунта. Они будут проводить какие-то культурные мероприятия вместе с хунтой, которую ненавидят? Непонятно, на что в этом случае надеются в Кабмине.

На реинтеграционный план заложили в бюджете 25 миллионов гривен. Хотя в Министерстве по вопросам временно оккупированных территорий и перемещенных лиц просили миллиард... Не будут ли потрачены и эти миллионы зря?

Я не готов сказать, какие конкретно меры по реинтеграции проводятся, кроме того, что идет "бодрый дерибан" бюджетных денег через Министерство информационной политики. Не скажу сейчас точные цифры. Но деньги точно выделяются. Мы мониторим ситуацию в информационном поле оккупированных территорий, там очень условно есть украинские телеканалы на очень ограниченных участках и отвратительного качества.

Итак, подводя итог, по вашему мнению, план Кабмина не способен что-то реинтегрировать. А что для начала нужно – решение законодательное, от парламента, да?

Безусловно. Если принять соответствующие законы, то у Кабмина не будет широкого поля для маневра. Он будет действовать так, как определено документами. Но вся беда в том, что такого закона сейчас нет. И нет даже единого определения. В Кабмина фигурирует ОРДЛО – "отдельные районы Донецкой и Луганской областей", у наших спецслужб фигурирует ВОТ – "временно оккупированная территория". Что это значит – не понять...

Поэтому надо об этом говорить. Когда говорят, что в Верховной Раде все так куплено, что невозможно чего-то добиться – это не так. Главное – чтобы был резонанс и четко понятная общественная позиция. У нас даже купленные депутаты боятся и очень ориентируются на общественное мнение. Понятно почему – это гарантия их дальнейшего выживания. Яркий пример – е-декларирование. Очень многие депутаты вряд ли хотели свое состояние показывать. Но они голосовали, потому что был запрос общественности на этот законопроект. Если запрос будет и на проект относительно оккупированных территорий – Рада за него проголосует, это сто процентов.

Читайте также: Возвращение Донбасса: когда и как оккупированные территории станут украинскими?