Никаких украинцев тоже для них не существует – есть лишь "малороссы", испорченные "вирусом самостийности". Если люди не верят в существование украинцев – как они могут поверить в то, что эти самые украинцы могут чего-то особенного хотеть?
Читайте также: "Предохранитель от глупости" или "торговец простотой": каким должен быть политик
В сознании русского имперца Украина может существовать только и исключительно как УССР. То есть как изначально подконтрольная территория, идущая в фарватере Москвы. Только в таком варианте они готовы говорить об Украине – и снисходительно рассуждать о певучести языка и мелодичности песен. Собственно, добавьте сюда "сало", "шаровары" и "чуб" и вы получите исчерпывающее представление о том, как эти люди видят украинскую культуру.
Для них Украина Виктора Януковича была единственно возможным компромиссным вариантом. Которая при этом все равно была далека от идеала, потому что имела свой собственный флаг, герб и гимн. А идеальная Украины – это та, которая является придатком РФ.
В их представлении Россия не может воевать с Украиной, потому что Украина может существовать только как подконтрольное государство. Если это правило не выполняется, то в их представлении Украина автоматически переходит в статус плацдарма, на котором Москва воюет с западной гидрой.
Украина – не Малороссия, а украинцы всегда были отдельной нацией
Украина же в подобном раскладе в их сознании переводится в статус "оккупированной страны", которые немедля нужно освободить. То, что при этом, по сути, предлагется освободить Украину от украинцев – не вызывает у них никаких рефлексий.
Впрочем, определенные подвижки все же есть. Потому что впервые за многие годы на смену "украинцам" и "хохлам" понемногу начинают приходить "укры".
Читайте также: Почему украинская армия не стреляла по россиянам в Крыму
Это важная тектоника. Потому что специфика самоощущения России в том, что она – в представлении большинства населения живет в кольце врагов и небольшого буфера "своих" государств. До недавнего времени Украина попадала во вторую категорию. Там жили неплохие в целом, но недалекие "малороссы". Чуть большие бузотеры, чем "белорусские бульбаши", но в целом – понятные и доступные. Хитрые, но песни мелодичные.
Жадноватые – но гостеприимные. Их можно было похлопать по плечу и по-приятельски назвать "хохлом". А теперь там живут сплошь "укры" и "каратели". То есть из второй группы Украина прямиком перекочевала в первую.
И в этом, быть может, и состоит еще один итог последних лет – по другую сторону российско-украинской границы все меньше риторики о том, что "они такие же как мы, только морды незнакомые". Нет, теперь уже не такие же. Теперь чужие, враждебные, непонятные. Мир одноногих и одноруких людей для России отныне начинается сразу южнее Белгорода.