Какой была ваша жизнь в Советской Латвии?
Для любого ребенка детство сначала хорошо, все нравится и кажется, что лучше быть не может. Когда я уже повзрослел и мне было 16-17 лет, были все эти изменения в стране. И я очень рад, что они начались, потому что наш кругозор сразу расширился. Мы начали больше интересоваться, что за границей происходит, почему так происходит. В Латвии отменяли некоторые исторические экзамены, потому что там было много демагогии – искаженная история.
Я был молод, когда женился и создал семью. Было трудно для семьи, ведь в магазинах ничего нельзя было достать. Родилась дочка – для пеленок нужно было в очереди стоять и «блат» иметь, чтобы купить какую-то одежду. Насчет питания – в магазинах пустота. Мои родители сами многое выращивали, чтобы нормально существовать. Иначе, если не имел правильных контактов, было очень сложно. Поэтому я рад, что все изменилось.
Читайте также: Это было невероятно: почему нам стоит поблагодарить сборную Украины по волейболу за Евро-2019
Были ли какие-то движения сопротивления, в которых вы участвовали?
Да, конечно. В Латвии в 1991 году были баррикады и восстания против советской власти. Мы все участвовали в этом в старой Риге. Жили там по три дня. В Латвии хорошо тем, что погибших было очень мало, кажется двое или трое. Так, эти баррикады были политической акцией. Было ощущение, что происходит что-то большое. Но реальной опасности не чувствовали. Понимал, что должен там находиться, поэтому и был. Мой отец там тоже был – на следующей улице, а я об этом даже не знал.
Каким было ваше воспитание?
Я из дома очень рано ушел. В 12 лет я пошел в спортивную школу. В начале чаще ездил домой 1-2 раза в неделю. Следовательно, самостоятельную жизнь рано начал. Как принял решение уйти из дома? Спортивная школа была недалеко от моего дома. И у тренера, который работал в этой школе, была такая философия, что он больше старался привлечь детей к спорту не из города, а из сельских местностей. Он считал, что ребята, прошедшие сельскую жизнь, более ответственны к работе.
У нас в поселке не было спортивного зала и мы как-то поехали поиграть в ту спортивную школу. Тренер увидел меня и спросил, не хочу ли я заниматься волейболом. Я сказал, что хочу. Отец не отдавал меня в школу, чтобы я стал волейболистом. В те времена при советской власти это был большой плюс: в спортивной школе полностью одевали, давали все, что нужно для спорта и 5 раз в день кормили. Тренировки были очень хорошие по 2 раза в день и зарядка.
Наш тренер не пользовался зарядкой, как все: мы не бегали и прыгали, как другие . А спускались в зал и занимались какими-то техническими элементами: отрабатывали нижние или верхние передачи, играли один на один. Это было в половине седьмого утра.
Отличаются ли тренировки сейчас и тогда? Знамо дело. Современные методики в основном отличаются тем, что используются вспомогательные средства: компьютеры, видео, статистика. В то время этого просто не было. Тогда только компьютер появился.
Угис Крастинш / Фото: "Барком-Кажаны"
Латвия и Украина одновременно стали независимыми, но почему между странами разница в развитии?
Уже при СССР Балтийские страны считались чуточку современнее. Исторически так сложилось. И сделать изменения в такой большой стране, как Украина, или маленькой Латвии – разные вещи. С одной стороны у большого государства больше возможностей. Но у нас меньше людей. От самого начала все были настроены, что нужно избавляться от Советского Союза. И мы достаточно быстро перешли из одного союза в другой – Евросоюз. Поэтому, я думаю, что причина в том, что у нас масштабы отличаются и так исторически сложилось.
Как вы себя опишете как тренера: демократ или диктатор?
Со стороны может иначе показаться, но я считаю себя демократическим тренером. Я не диктатор. Накричать в нужный момент могу, но это рабочий процесс. Я не считаю, что это хорошо, но иногда накричу – в этом нет ничего личного. Это, чтобы добавить эмоций, адреналин поднять.
По моему мнению, важно, чтобы игроки думали и осознавали, что они делают. Чтобы не было напрасного труда – когда ты долбишь-долбишь пока не получится. Лучше сделать гораздо меньше повторных действий, но со смыслом, чтобы волейболист думал и понимал, что он делает.
Да, у меня есть свои требования, как мы должны двигать игроков, но в этих рамках, считаю, что я демократичный тренер. Игроки могут ко мне подойти и поговорить. Я абсолютно открыт для споров. Но, если идете со мной спорить, пожалуйста, подготовьтесь (смеется).
Вы бы хотели тренировать себя молодого?
Да. Я когда-то был пасующий и, мне кажется, что когда был молод, мне не хватило общения. У меня были хорошие тренеры и я их уважаю и благодарен. Мне как пасующему в то время нужно было больше индивидуальной работы тренера со мной. Чтобы со мной общались, ведь пасующий впоследствии становится лидером команды. У игроков какое впечатление складывается? Что все умны после эпизода. Мне в те времена казалось, что подсказка нужна до эпизода, а не после. После - мы все умны. Если бы мне тогда попался тренер такой, как я, я бы себе смог помочь.
Вы лучший как игрок или как тренер?
Уже как тренер, думаю. Как игрок я был неплох и доволен своей карьерой. Как игрок я седьмым в Европе не был со сборной. Чемпионаты разные выигрывал. Но как тренер все это уже прошел также и достиг более.
Как карьера игрока повлияла на работу тренера?
Очень серьезно в том плане, что я в первую очередь имел много тренеров, от которых было что взять. К работе тренера я начал готовиться где-то год до завершения карьеры игрока. Я не готовился целенаправленно, это никогда не было моей целью. Но так оно произошло. Единственное, когда я все отматываю назад, я понимаю, что играл под руководством разных тренеров и это мне помогло. Я увидел не только то, что я хочу делать, но и то, что я не хочу. Я считаю, что это большой мой бонус как тренера, что я столько лет был игроком при разных системах и философиях.
Не было шагом назад переезжать в Украину?
Я так не считаю. В Европе за Украиной следят. Да, нет ажиотажа вокруг украинского волейбола, но то, что есть потребность в украинских волейболистах – никому доказывать не надо. Я отбирал кандидатов в сборную и увидел, что за рубежом играют 44 украинца с украинскими паспортами... А еще сколько украинцев играют с другими гражданствами... Поэтому мы не можем говорить, что украинский волейбол не замечают. Да, возможно, какое-то время не хватало какой-то международной узнаваемости.
Переезд в Украину шагом назад я не считаю. Это не было плановано, но так сложились обстоятельства, и я рад, что остался здесь.
Разве не было других предложений?
Я не искал их. И думал, что на пол года возьму отпуск, чтобы отдохнуть от волейбола. На тот момент я отработал 9 лет как тренер, 8 из которых переезды с семьей. Поэтому я думал после того, как отработал в клубе 7 лет, что этого достаточно. Клуб тоже так думал. Мы разошлись. Я поехал в США на стажировку. После этой стажировки я думал, что перееду к жене и еще пол года буду отдыхать.
Позже позвонил агент и начал задавать вопросы о игроках. В конце нашего разговора спросил: «Что ты будешь делать?". Я ответил, что ничего. Через час он звонит и говорит, что в Украине ищут тренера. Он спросил, не хочу ли я. Мой ответ сначала был «нет, я не хочу». Он тогда меня уговорил, чтобы я съездил и поговорил. Я ему сказал: «если я выйду из самолета и меня встретит старый коммунист – я поеду обратно». А тут меня встретил Олег Владимирович Баран (президент ВК «Барком-Кажаны») – современный мужчина. Между нами возникла некая химия и было просто общаться. Я, видимо, его удивил некоторыми вопросами тогда (смеется).
Нравится ли вам инфраструктура в «Баркоме» и сборной Украины?
Нам есть куда расти. В «Баркоме» мы стараемся модернизировать нашу работу. У нас есть электронные приборы, которыми, например, следим за игроками, измеряем подачу и т.д. Стараемся, чтобы все у нас было. В сборной Украины есть другие нюансы. Направление правильное! Мы развиваемся из года в год.
Как работать в сборной и клубе? нет ли здесь конфликта интересов, когда в сборной играют игроки из «Баркома»?
Такой вопрос однажды поднимался. Но я не знаю, то, что 4 игрока из 14 в сборной из «Баркома» – конфликт интересов ли это. Если бы было много... Все же «Барком» чемпион. Кому-то, возможно, кажется, что их наоборот мало... Я считаю, что нам удалось пригласить лучших игроков.
Читайте также: Нас заметили на самых высоких эшелонах волейбола, – тренер сборной Украины о сенсации на Евро-2019
Совмещать работу в сборной и клубе возможно только потому, что «Барком» относится с пониманием к этому. Клуб во многом помогает. В первый год, когда мы тренировались, брали инвентарь из клуба в сборную. В первый год привозили из клуба инвентарь и президент клуба активно поддерживал сборную. Если бы не понимание президента – это было бы невозможно. В этом году в августе-сентябре я уже был в сборной, хотя сезон продолжался. В клубе работал мой помощник. Президент должен относиться с пониманием, чтобы это можно было делать.
Были ли предложения после Евро-2019 от других команд?
Предложения были во время Евро. Нет смысла называть, кто предлагал контракт, потому что ничего не произошло. Какой смысл объявлять список ... лето было горячее. У меня нет такого, что я хочу поехать. Если бы такое желание было – я бы собрал вещи и уехал. В клубе мы работаем хорошо, у нас есть взаимопонимание.
В Европе я уже поработал. Там нет уже ничего такого, что я не видел. Я уже там был, знаю, как все функционирует и выглядит, чем это пахнет – все понятно. Просто так пожить в Европе? Если захочется – поеду просто так поживу в Европе.
Есть предложение от которого не отказаться?
Да, конечно. Это мы обсуждали с президентом клуба. Если будет конкретное предложение из топового клуба, а не на уровне слухов, тогда будем садиться за стол переговоров.
Для вас договор дороже денег?
Да. Два года назад меня также звали со Львова. Хороший клуб, но решили, что лучше нет.
Какую команду мечтаете возглавить?
Я не мечтаю. Я не мечтал быть тренером. Интересно поработать везде. Например, я приехал в Украину и мне было очень интересно. Я с советских времен помню эти традиции. 5 команд играли в советской Суперлиге. Впоследствии появилась работа в сборной Украины – снова интересно. Какие клубы? Конечно, есть интересные команды в России, Польше, Италии, Франции. Было бы интересно там поработать. Но нужно, чтобы сошлись многие факторы, чтобы я там работал.
Вы бы хотели тренировать женскую команду?
Я тренировал уже женскую команду. Женская команда была моей первой, когда я начинал тренировать. Поэтому какой-то опыт с женскими командами я уже имею. Но сейчас представить себя в женской команде не могу. Разница между мужской и женской командой в психологии.
Например, со всеми женщинами ты должен все время держать контакт. Если ты хотя бы одну забудешь – они обижаются. Они чувствительны, думают, что они делают что-то не так, не нравятся тренеру... Если в зале есть 14 человек – ты должен с ними постоянно общаться. Они трудолюбивы, но каждый день ты начинаешь с нуля.
Также в игре мяч держится дольше. Я сделал эксперимент. Дал девушкам тренировки, они отработали – все хорошо. У мужчин то же самое, но они отработали за час. Женщины – за два.
Почему результы у женских команд Украины не столь яркие?
Почему? Женская сборная на данный момент 12-я в Европе по рейтингу – выше, чем мужчины. Два года назад женщины ездили на Евро, а мужчины – нет. В Украине ходишь по улице, смотришь, какой генофонд – нереально хороший. Женщины тоже успешны. «Химик» играет в еврокубках…
Какие были ожидания к Евро?
Если бы мы не попали в четвертьфинал, я был бы разочарован. Я на это настраивался. Я считал, что на четвертьфинал мы точно готовы. При каких обстоятельствах можно было в четверку лучших попасть. В конце концов, получилось, что мы за попадание в четверку бились до последнего и имели даже шанс. Поэтому для меня это не сюрприз, что мы так далеко дошли. Самое главное это психология на таких турнирах. Психологически мы были готовы пробиться в четверку. Если бы мы не попали в 1/4 финала – для меня это был бы плохой результат. Сейчас я рад этому результату.
Почему проиграли сеты против Нидерландов, Бельгии и Сербии, в которых побеждали?
Эти матчи отличаются. С Нидерландами это было начало турнира и мы только втягивались. Мы старались сыграть достаточное количество товарищеских матчей. Но все равно – начало турнира, пока ты понимаешь, что происходит – это очень сложно. С Нидерландами вышли, публика, полный зал... Нам еще не хватило морального командного духа, чтобы дожать их. Мы еще как следует не понимали, что такое чемпионат Европы. Там все очень жестко, ошибок не прощают. Каждая следующая игра жестче, сражаются не на жизнь, а на смерть. Мы адаптировались к этому. У всех игроков это первый подобный опыт.
С Бельгией хорошо начали, выиграли первую партию. И тот момент, когда во второй партии вели +4 – надо признать, что замены, которые выполнил тренер Бельгии, сработали на 200%. Это бывает не очень часто. Они подтянули защиту, пару раз хорошо подали. Игровая ситуация складывалась против нас. Наверное, опыта таких матчей нам где-то не хватило. Поэтому игра затянулась.
Что касается Сербии, когда мы побеждали 24:19. Что случилось? Когда выходит Александар Атанасиевич на подачу и подает три подачи навылет. Каждый из этих эйсов был технически выполнен по-разному. Это и определяет класс этого игрока. Он нас тогда обыграл своим классом. Он взял на себя инициативу и это оправдало его действия на 200%. Он рисковал, но не терял голову – менял направление подачи. Он подал первую – мы, давайте сгруппируемся туда. Вторая – по другому, третья – еще иначе. В этот момент было не то, что мы не готовились, или что-то такое... Он нас просто обыграл. То же самое произошло в 5-й партии. В начале у нас были шансы. А, когда Урош Ковачевич, не получив ни одной хорошей передачи, сумел выиграть мячи... Он выиграл их на своем мастерстве. Это не мы ошибались, а он нас обыграл. Это большая разница.
Поэтому эти три матча в контексте проигранных сетов очень сильно отличаются.
Угис Крастинш / Фото: "Барком-Кажаны"
В некоторые моменты игроки теряли уверенность. Как вы ее возвращали?
Эта грань между уверенностью и ее отсутствием – является работой тренера. Почувствовать, когда игроки опускают руки и головы, и не дать им это сделать. Старался внушить им уверенность во время тайм-аутов. Для меня в этих моментах важно не схватить панику, а контролировать свои эмоции, не поддаваться ненужной жестикуляции.
В команде мы это называем бодиленгвич – язык тела. Если ты машешь руками – это бодиленгвич лузера, неудачника. У нас в команде на собрании мы говорили, если ты разводишь руками, так делают только лузеры. Сильные и победители так не ведут себя. И это в критических моментах нам очень помогало. Потому что мы понимали, что не должны показывать свое недовольство. Наоборот, перебороть это. Если ты показываешь это – значит ты проиграл!
Во время тайм-аутов вы ничего не показывали игрокам на планшете, почему?
Когда мы строили тактику на игру, то у нас все было обговорено. Действительно, я за весь турнир планшет взял где-то только дважды. Нам более важно было то, что мы договаривались сделать, чем вносить какие-то изменения. Поэтому планшет в те моменты мне не был нужен.
Когда мы готовимся к игре, то разбираем соперника, рисуем направления подач, как это делать. И поэтому во время игры, если мы меняли что-то в тактике, это было достаточно просто и понятно. Моя философия была такова: понятно, что напряженность и желание очень велико, поэтому тактически старались не мудрить. Лучше уверенно, но проще. Если это нам приносило результат, то нет смысла что-то менять.
Каково было играть на чужой площадке, когда против вас трибуны?
Это было непросто. С одной стороны нам повезло, что первый матч мы играли с Нидерландами при полном зале. Мы начали привыкать к трибунам. Играли с поляками в Нидерландах – тоже полные трибуны. Шум такой стоял, что мы снова через это прошли. Когда играли с эстонцами – были 500-600 людей, которые постоянно держали шум. Из-за этого мы привыкли к давлению трибун – для нас уже ничего нового не было.
Приятно не только играть при полных трибунах, но и тренироваться. Я как игрок был на чемпионате Европы в 1995 году. Да, это давно. Но те эмоции, которые там испытываешь, и тот дискомфорт, через который ты проходишь, я желаю ощутить всем спортсменам и тренерам хотя бы раз в жизни. За 11 дней мы сыграли 7 матчей в разных залах, с переездами в отеле – ты постоянно в дискомфорте. И почувствовать, как с каждой игрой растет напряжение, как с каждым днем команд становится меньше, и удержать концентрацию на своей игре, а не на посторонних вещах – это так интересно. Это требует очень много энергии и очень круто.
Игроки не боялись играть перед многочисленной публикой?
Нет. Многие наши игроки играют в хороших чемпионатах и привыкли к большим залам, поддержке зрителей. Да, были игроки, которым нужно было привыкнуть. Они играют в украинском чемпионате. Мы готовились к Евро в Запорожье, где также большой зал.
В этих больших залах освещение идет на площадку, а трибуны черные. Поэтому это пространство трибун не так сильно давит.
Что делала сборная во время паузы на матчи, могли выпить пива?
Нет, во время Евро мы пиво не пили. Единственное, что на выходных я просил не наматывать ребят по 10 километров – не бегать вокруг и разглядывать повсюду. А просил сконцентрироваться и отдыхать в отеле, чтобы не было лишних затрат энергии, или не дай Боже бытовой травмы.
Когда была возможность, мы пошли всей командой в Антверпене поужинать в ресторан. Федерация оплатила нам хороший ужин. Когда ты живешь в одном отеле – еда однообразная. Ты устаешь от нее. Главное было, чтобы ребята были профессионалами и не тратили свою энергию на ненужные вещи.
Не было ли напряжения в колективе, потому что 2 месяца команда была постоянно вместе?
Чего-то, что мешало нам работать, не было. Конечно, есть какие-то нюансы, мужчины все же... Это была одна из наших основ, что мы здесь собрались, чтобы достичь результата и будем поддерживать друг друга, а не указывать на какие-то минусы. Это также связано с бодиленгвичем. Мы не размахиваем руками, не упрекаем кого-то, а поддерживаем. Таким образом строилась тренировка. Не поощрялись чрезмерные эмоции…
О чем говорили после поражения от Сербии?
В первый момент было разочарование, но оно очень быстро прошло. Потому что то давление, под которым ты постоянно находишься, сильно давит. И когда ты знаешь, что достиг хорошего результата, тогда это разочарование длится не слишком долго. Да, есть огромное опустошение – это факт. У нас после игры все настолько быстро происходило, что мы даже не собрались на заключительное собрание. Физически не было времени. Мы вернулись после игры в полпервого ночи и уже в 3 ночи выезжали. Едва успели собраться. Я только индивидуально с каждым пообщался. Такого заключительного слова, что хорошо, а что плохо – не было.
Где бы вы взяли эмоции, если бы вышли в полуфинал? Не перегорела бы сборная?
Я думаю, что нет. Мы психологически были готовы. Да, мы много отдали в матчах с Бельгией и Сербией. Но, когда я прилетел домой после Евро, не смог отоспаться. Засыпал очень хорошо. Если на Евро 5-6 часов достаточно для сна, то дома 12 часов мало. Это означает, что была большая затрата энергии.
Думаю, что в сборной с эмоциями проблем не было. Естественно выработаются адреналин, когда ты понимаешь, что достиг чего-то выдающегося. Мы приезжали не плакать, не жаловаться, а играть в волейбол. Делать то, что мы умеем больше всего.
Класс – это стабильность. Может ли сборная повторить результат и имеют ли право болельщики требовать?
Сборная может повторить результат. Насчет болельщиков я говорю так: если купил билет на нашу игру – тогда имеешь право требовать и критиковать. Если нет, тогда лучше не надо. Как это? Сижу дома и требую? Приходи в зал, поддерживай, покупай билет и тогда требуй.
С «Барком-Кажаны» у вас контракт до конца сезона, а со сборной?
Со сборной Украины, когда заключали контракт, у нас была договоренность до Олимпиады 2020 года. На Олимпиаду сборная не имеет шансов поехать. Нашего рейтинга пока не хватает, чтобы участвовать в отборочном цикле. Даже, если бы мы выиграли чемпионат Европы, нам бы не хватило рейтинга.
Олимпиада теоретически невозможна. Хотя и физически было бы очень сложно. Там сейчас собираются 8 команд в отборе и только одна едет в Токио. Что интересно, в отборе 8 команд и только три из них были выше на чемпионате Европы, чем мы.
Если будете работать в другом клубе, продолжите ли работу в сборной Украины?
Не знаю. Я думал об этом. Загадывать что-то очень сложно. Если такая ситуация будет, тогда и будем решать. Я когда-то 6 лет работал как помощник тренера в сборной Латвии. Но в Латвии я не играл. Тогда играл и работал в Финляндии.
Каких украинских игроков вы бы взяли в свой следующий клуб?
Делить сложно, потому что у нас много хороших игроков. Всех бы взял.
Футбольный тренер Юпп Хайнкес когда-то сказал, что отдал бы за Кевина Де Брюйне последнюю рубашку. Есть ли у вас такой игрок?
Нет. Я за эту команду отдам последнюю рубашку. Я считаю так: команда выигрывает и проигрывает. Если вы заметили, я не выделяю игроков: этот супер, а этот какой-то не такой. Так не бывает. На площадке шесть игроков. И даже те, которые за ее пределами, также играют в конкретный момент. И тренерский штаб. Что же это, если выиграли, то кто король? Такого не бывает. Или все или никто.
Да, когда мы подбираем игроков для клуба, подписываем на контракт – это другое дело. Но в тот момент, когда мы собрали игроков вместе, это одна группа, одна команда. Все проигрывают и все выигрывают. Я не вижу смысла кого-то поднимать, а кого-то опускать. Команда есть команда.
Угис Крастинш / Фото: "Барком-Кажаны"
Украинские волейболисты переезжают в Россию. Отказ от предложения оттуда означает завершение карьеры?
Волейбольный рынок настолько ограничен, что, отказываясь от хорошего предложения из России, ты можешь остаться ни с чем. У нас нет такого трансферного рынка, как в футболе. Если игрок этого не сделает, он не в бизнесе. Он может спокойно завершать с волейболом. У игроков нет шанса отказываться от хороших предложений, потому что выбора нет…
Думали ли вы о реакции болельщиков, приглашая в сборную украинцев с чемпионата России?
Я не думал, потому что приглашаю в сборную украинских игроков. Я же не приглашаю каких-то гастарбайтеров. Они же украинцы. Из федерации мне никто не говорил, кого надо приглашать. Я пригласил всех, кого хотел. Я понимаю, что есть какие-то политические моменты. Но мы же игрокам зарплату не платим. Они играют за Украину, а не за контракт. Если бы за контракт – это другое дело. Если какие-то большие зарплаты из карманов налогоплательщиков... Такого же нет.
Откуда у вас время, чтобы просматривать игроков в сборную?
Нахожу время (смеется). Сейчас снова должен составить списки. Мне дико сложно, но я найду время. У нас же есть 24 часа в сутках (смеется).