Сроки окончания войны и Си Цзиньпин в Москве: интервью с Михаилом Подоляком

Такое мнение в стриме 24 Канала с нашей Екатериной Соляр высказал советник главы Офиса Президента Украины Михаил Подоляк. Первая часть интервью мы уже публиковали раньше.

Достойно внимания Без шансов на выживание: почему Россия сгорит до осени

"Украинский след" взрывов на "Северных потоках"

Долгое время мы говорили о том, что враг нас недооценил, когда думал "взять Киев за 3 дня". На этой неделе у меня возникло чувство, что он начал нас значительно переоценивать. Вы уже упомянули о "Северных потоках" и о том, что именно Украина имеет к этому какое-то отношение.

Все эксперты говорят о том, что сделать это могут пять водолазов в мире, которых не так сложно найти. А все же "Северные потоки" на нас повесили, в Грузии к митингам мы причастны, покушение на "главу" Приднестровья мы также здесь планировали, теракты в России, как их назвал Путин, теракты в Беларуси и подрыв самолета ДРЛО… В общем-то, мне кажется, что мы уже начали решать все проблемы мира.

Нам еще остались некоторые районы, где нужно правильно расставить акценты. Я имею в виду и Корейский полуостров и Ближний Восток. Но давайте серьезно. Начнём с "Северных потоков" – это странно.

Я понимаю, что люди в наше время не очень читают книги, но есть криминология, которая четко говорит о том, что у тебя должны быть определенные мотивы, позволяющие куда-то вырваться с той или иной игрой. А какие могут быть мотивы взорвать "Северные потоки"?

Вы правы, это нужно анализировать технически. Это уже криминалистика, нужно смотреть на доказательства, у нас с вами нет допуска к международному расследованию. Но между тем мотивы – это ключевой элемент любого преступления. Более того, демонстративного. Это манифестация определенной позиции.

У нас не остановилась война, Россия не отвела войска, она не снизила ресурсное обеспечение своих войск. Никакие тактические задачи мы не решали. Но я скажу о мотивах, которые для меня более важны, потому что это логично. С точки зрения того, что Россия совершала накануне подрыва.

• Первый момент: она постоянно запугивала Европу и говорила: "Если вы нас не будете поддерживать и будете консолидированно поддерживать Украину – у вас не будет газа и вы замерзнете". Помните все эти медиапрограммы, пропагандистские программы, странные ролики с "Газпромом"? Это очень важный момент.
• Второй момент: напомню, что тогда Германия действительно занимала очень пассивную позицию Это сегодня она – лидер. Лидер в танковой коалиции, ключевой модератор, как они умеют делать. Я просто всегда ждал этого. Она очень четко и скрупулезно говорит пошагово, что нужно делать. И предлагает странам двигаться именно так, как нужно Украине.

Не просто – "когда-нибудь дадим танки. А давайте так. Завтра – вы. Потом – вы. Здесь будут ремонтные базы". Скрупулезно, как это присуще немецкой нации, они работают над созданием этого танкового кулака, который нужен Украине. И желательно было бы вовлечь их во внутренний диалог. Поэтому возникает эта информация.

Но вернусь туда еще. До сентября 2022 года. Россия тогда на "Северном потоке-1", через который определенные объемы газа заходили в Северную Европу, постоянно создавала искусственные техногенные аварии. Небольшие. И постоянно говорила, что починить это невозможно.

И даже когда Siemens передавал газотурбины, Россия говорила, что она как-то не будет работать. Даже не хотели забирать эти ремонтные детали. Россия уже тогда манипулировала, можно ли обеспечивать через "Северный поток-1". Не 2, а 1. Можно ли снабжать газом.

То есть Россия имела все мотивы, чтобы напугать Европу. Безусловно, на мой взгляд, если говорим о мотивации сторон – безусловно, для России было желательно взорвать. Потому что это действительно в сентябре испугало Европу.

Напомню. Тогда еще не было обходных маршрутов. Тогда еще Германия на 70% зависела от российского газа. Тогда еще не было контрактов с сжиженным газом с Ближним Востоком. Не было контрактов с американцами, норвежцами. Было много проблематики логистического плана.

Сегодня Германия имеет 0% обеспечения российским газом на своей территории. И при этом нет дефицита этого ресурса. Поэтому, мне кажется, если ты правильно анализируешь, что происходило, то будешь точно понимать мотивы конкретной страны. Но это точно не Украина.

Интервью с Михаилом Подоляком: смотрите видео

 

Далее переходим к Молдове. Там очень эпическая ситуация для российской пропаганды. Сначала они говорят о неизбежном вторжении Украины в Приднестровье. Помните? Минобороны официально 2 недели об этом говорили. Минобороны России. Это был нонсенс.

Безусловно, это юридически территория Молдовы. Там большие риски, потому что там находится криминальный анклав, контролируемый контингентом российской армии, которая для нас в рамках международного права является армией-агрессором. Мы вправе их уничтожать. Но уничтожать на своей территории. Вторжение для нас – не решение вопроса.

Но я напомню. Помните, что в первые три месяца войны были постоянные попытки десантироваться в Одесском регионе? Это была конкретная акция, чтобы отрезать нас от акватории Черного моря, захватив Одессу, Николаев, Херсон.

Дальше зайти в Молдову и забрать одновременно не только Юг Украины, но и Молдову. Контролировать регион шире, чем сегодня говорят.

После этих заявлений минобороны России у нас были постоянные попытки расшатать уличную ситуацию в Кишиневе. Туда отправлены были спецагенты, закачали деньги, там постоянные подвозы были люди со странной артикуляцией. У них немного странно лицо выглядит.

Также интересно Почему Европа не замерзла: измена "генерала Мороза", или как Россия провалила зимний поход

Это были не молдаване, а чисто российские граждане, которые там как-то затусовались в Молдове. К сожалению, для Молдовы. Это была вторая попытка. Не удалось. Пока не удалось.

Сегодня есть абсолютно неадекватная попытка сказать, что Украина будет что-то решать путем терактов. Опять же задам вопрос. А что мы можем решить? Зачем нам теракт в Приднестровье? Нам нужно, чтобы этого криминального анклава не было в целом. Но зачем нам там теракт?

Теракт – это когда маленькая группа людей манифестирует свои цели. Потому что нет других ресурсов влияния на больших оппонентов. У нас есть конкретный ресурс воздействия. Мы не маленькая группа. Мы – мощное государство, которое год устояло в войне. И мы эффективно воюем вооруженными силами официально в рамках международного права против России.

А Россия, что сегодня делает? Видно, что это совсем четкая примитивная российская пропаганда. Классическая. Они говорят – теракт в Мачулищах. Вы себе представляете.

Выходит субъект по фамилии Лукашенко, с территории которого убивают гражданское население, что является доказанным фактом в рамках международных расследований. Наша Генпрокуратура тоже это зафиксировала.

И этот субъект выходит и говорит, что кто-то неустановленный ударил по военному самолету, который позволял убивать гражданских. И это теракт. Нонсенс. Но зачем этот нонсенс делается? Для того чтобы зафиксировать слово "теракт" рядом со словом "Украина". Потому что кто-нибудь будет на ресурсах писать "Украина, теракт".

Далее. Брянск. Туда входят граждане России. Да, они еще не в том объеме берут оружие против Путина. Они говорят, что они против Путина и будут с ним воевать. Они потом отошли. Потому что еще маленькая группа этих людей. Я думаю, что она будет расти.

Но они показали, что внутренне на территории России Путин ничего не контролирует. Силовиков нет. Если эти партизаны возьмут оружие в руки и их будет много, тысячи, то вся эта вертикаль российская схлопнется. Но опять-таки. Теракт.

Простите. Вы крылатыми ракетами убиваете конкретных людей, зафиксированных пофамильно граждан. А потом вместо того, чтобы отвечать за это в рамках публичной дискуссии, вы говорите: "мальчик Федя".

И так по каждому направлению. Мы должны осознавать, что нам с вами, независимо от того, что уже год войны, придется и приходится говорить постоянно, что нет никаких терактов со стороны Украины. Украина только в рамках международного права защищает свою территорию.

Мы не атакуем другие территории. Мы не заводим туда партизан. Партизаны – объективное развитие ситуации на территории Приднестровья, Беларуси и России.

Две версии истории с "ДРГ" в Брянской области: смотрите видео

 

Долги России перед Грузией

Видите. Это о том, что произошло. А здесь Песков говорит, что риски провокации по Абхазии и Южной Осетии на фоне ситуации в Грузии безусловно есть. Уже начали переживать за эти территории.

Говорят, что оккупанты планируют провокацию на границе Украины и Беларуси на 11 марта. Там целый телемост собирается. Стягивают Соловьева и его команду, чтобы снимать что-то. Я так понимаю, что эта вся эта история будет продолжаться.

Сейчас об Абхазии поговорим. А я задам вопрос. А что изменит в оценке войны попытка какую-нибудь провокацию устроить на украинско-белорусской границе?

Знаете, у меня такое ощущение, что они хотят доказать, что смотрите: украинцы такие же террористы, как и мы. Они тоже нападают на невинное население. У них нечистые руки…

Это невозможно. Я ведь о чем говорю. Россия настолько неадекватная, что они реально хотят использовать технологии 40–50-х годов. Думают, что мир немного туповат. Это невозможно.

Уже верно зафиксирована природа этой войны. Четко зафиксировано, кто такие россияне и украинцы. Акценты правильно расставлены. И изменить это невозможно. Более того, в информационное время показать инсценировку, которая не будет понятна всем. Это невозможно опять-таки. Ведь все будет видно.

Висят спутники, которые покажут все в деталях. Есть разведки. Информационные исследования, которые покажут все в деталях. И надо быть неадекватом, чтобы таких субъектов, крайне негативных, токсичных персонажей, как Соловьев, использовать в качестве аргументов. Вы только берете фамилию Соловьев. К сожалению, в российской истории сегодня этот Соловьев доминирует.

Там, безусловно, есть другие люди с фамилией Соловьев. Как философ Владимир Соловьев. Но этот человек убил полностью эту фамилию. Как только появляется фамилия Соловьев, сразу понятно, что это фикция. Напротив, ухудшит и без того очень плохую позицию России.

Перейдем в Абхазию и Осетию. Вы знаете, здесь есть другой вопрос. Когда ты украл какую-то вещь у человека, например, машину, и ездишь на ней, потому что считаешь, что тебя покрывает кто-то; что ты сильнее определенное время.

Это не значит, что она твоя. Она украдена. В любой момент… А сегодня все понимают, что сил у России в таком виде, как она это пропагандировала долгое время, нет.

Это достаточно примитивная страна. С множеством людей, которых можно не жалеть, а отправлять на поле боя. Но между тем. Это слабая страна с технологической точки зрения, с точки зрения понимания того, что такое современная война.

Поэтому когда все поняли, что силы нет. Так к тебе придут и спросят, а чья машина. Спросят, чья это Осетия, чья это Абхазия? Что, твоя? И тогда выяснится, что совсем не российская, и в рамках международного права это уже зафиксировано.

Тогда скажут просто: есть 2 вещи, которые нужно сделать. Первое – это ты отдаешь добровольно, или мы тебе выбьем зубы, которые у тебя останутся после войны в Украине, а там 2–3 зуба останется.

После этого ты еще будешь платить репарации с августа 2008 за то, что ты насиловал территорию другой суверенной страны. Вот так будут заданы вопросы. Поэтому не волнует, что они там видят, а что они не видят.

Я хочу, чтобы мы с вами правильно зафиксировали. Пусть они дождутся финала всего. Финал является объективным процессом, финал будет правильным. Я говорю не просто о словах, а о том, что это объективный исторический процесс, и я понимаю, что нам очень тяжело.

Мы сегодня видим, что много жертв этой войны с нашей стороны и семьи страдают, но финал будет объективным и он уже не может быть другим. И тогда мы увидим всех этих песковых в несколько ином виде, и тогда поговорим с ними относительно Абхазии, Осетии, Приднестровья, Беларусь обсудим, Мачулищи и все остальное.

Особенно вход к нам, на территорию Черниговской области из Беларуси и изнасилование людей – мы это все проговорим, пусть они просто дождутся.

Финал войны уже близок?

Здесь понимаете, господин Михаил, традиционно у всех возникает вопрос: когда? Когда этот финал? Вы говорите о финале, господин Залужный говорит о том, что 60 тысяч военных готовим, чтобы возвращать свои территории.

Там на России уже новые мобилизованные, которых отправляют на наши украинские территории, но им там уже немного тоже не нравится, где-то им немного подпекает, что-то они как-то не слишком счастливо, не слишком весело идут умирать в бой.

Им даже не нравится, как с ними говорят так называемые боевики "ДНР", поэтому они уже начинают... спрашивают: "Сколько там надо отсидеть: 5–7 лет? Да не вопрос, мы лучше отсидим 5–7 лет, чем будем здесь умирать. Потому что по факту и тех 5–7 лет не будет". Так что вопрос, когда финал?

Вы сейчас классно ставите вещь, которую мы должны обсудить. Они могут идти сесть, им нужно не идти в Украину, а сесть  на 5–7 лет, потому что они сидеть 5–7 лет не будут, это закончится гораздо раньше и они выйдут. И, кстати, выйдут как местные герои, отказавшиеся убивать в соседней стране людей, которые этого не заслуживают.

Потому им лучше идти сесть. Чем больше их сядет, тем больше шансов, что это намного быстрее для них закончится и они смогут вернуться в свои семьи. Это очень важный акцент, который вы сейчас поставили, и нужно им это объяснять.

Не бойтесь сесть на 5–7 лет, потому что вы точно не будете сидеть 5–7 лет, потому что для этой политической элиты России такого срока больше нет. Полгода-год – это максимум, это уже очевидно.

Я не готов говорить о количестве людей, это, безусловно, только Генеральный штаб может говорить, какое количество он готовит, по каким направлениям будут продолжаться определенные действия.

Для меня это немного загадочно, потому что я считаю, что война должна быть сюрпризом для врага. Ты должен планировать все, должен наработать, должен накопить резервы, ресурсы, натренировать, сделать слаживание и так далее. Но это не обязательно говорить как превенцию.

Да, была такая концепция в древние времена "Иду на вы", когда предупреждали каким количеством ты идешь, сколько людей у тебя будет и почему ты выиграешь ту или иную битву. Но мне кажется, что сегодня нужно немного меньше говорить о будущих контрнаступлениях. Контрнаступление будет в любом случае, но как оно будет выглядеть и на каких направлениях – пусть это будет сюрпризом.

Ресурс – это конкретная математическая формула. Мне кажется, что для России следующие 2 или 3 месяца – это главное, что у них есть с точки зрения ресурса. То есть это главное, что они накопили и могут потратить.

После этого это будет выглядеть совсем иначе, это уже будет выглядеть односторонне. От Украины в Россию и будем так продвигать. Сколько для этого понадобится? Здесь очень важно получить некоторые инструменты, я о них постоянно говорю.

• Прежде всего – это дальнобойные ракеты, которыми можно будет поработать именно по глубинным логистическим составам России, уничтожить остатки того, что у них есть, и вызвать абсолютную деморализацию и создать эти панические настроения, которые будут приводить к "отрицательному наступлению" на многих направлениях, как они любят говорить. Эти ракеты – это ключевой инструмент.
• Второй ключевой инструмент – это артиллерийские снаряды 155 или 152 и 122 миллиметров. Их не так много производилось, потому что мир не накапливает снаряды в таком объеме.

Это советские снаряды, которые Россия сегодня использует, но сегодня я уже вижу много инвестиций в ВПК европейских стран, американские инвестиции есть и мы будем иметь и уже имеем существенное увеличение производства. Эти снаряды позволят уничтожать этот российский мобилизованный компонент и не допускать этих боеприкосновений, которые мы видим на Бахмутском направлении.

Поэтому все ключевые события состоятся в 2023 году, и мне кажется, что это будет лето – осень окончательно.

В Бахмуте началось контрнаступление ВСУ? – смотрите видео

 

Как принимают решения в украинском командовании

Там опять же аналитики Института изучения войны говорят о том, что пока они там пытаются и разбиваются о наш украинский Бахмут, они не могут понять, что им делать дальше, потому что не хватает ни сил, ни средств, ни желания куда-то идти дальше.

Российские либералы в это время говорят о том, что так получается, что генерал Залужный "работает в связке" с генеральным штабом минубийства России. Имеют в виду то, что с одной стороны наши ВСУ якобы собирались отходить от Бахмута, а остававшиеся там силы Вагнера думали, что им оставляют территории.

Таким образом, им создали занавес, чтобы они не могли оттуда выйти. А наши говорят, что передумали уходить и теперь вагнеровцев уничтожают в нашем украинском Бахмуте.

Эти экспертные оценки, безусловно, важны, но я напомню очень простые аналитические оценки разных разведсообществ других стран накануне войны – убегайте все из страны, ничего не останется, вас очень быстро поставят на колени.

Мы уже говорим больше года войны, должны ли мы доверять аналитическим оценкам кого-то другого, а не планам нашего Генштаба или Ставки Верховного главнокомандующего.

Так что давайте относиться к тому, что происходит, исключительно учитывая слова Генштаба. И если они принимают определенные решения, а это не политические. У нас нет политических решений на уровне Верховный главнокомандующий поговорил с главнокомандующим, и они согласились или не согласились друг с другом. Не так работает система.

Так было структурировано политическое пространство, всегда искали какое-то волюнтаристское начало, когда один человек что-то говорит другому. Не так реально структурированно пространство.

Есть огромный Генштаб, занимающийся планированием, командующие оперативными направлениями. Все это собирается в большом количестве, при наличии других силовых органов, представителей СНБО и обсуждаются все сценарии, планы, риски и т.д.

Это диалог, и решения принимаются коллегиально. Очень важно закончить эту эру, когда один сказал политическое решение, а военное руководство что-то другое. Модель Ставки существенно отличается от традиционного представления о том, как выстраиваются отношения. Ставка – это 30–40 человек, изучающих всю ситуацию и коллегиально принимающих консолидированное решение.

Учитывая ресурсы, понимание рисков и то, что мы хотим иметь через неделю – две. Это планирование войны. В Украине оно гораздо лучше, чем в России или во многих других странах, которые думали, что умеют воевать. Сегодня опыт большой войны и планирования с ограниченной ресурсной возможностью есть только у Украины.

Я смотрю оптимистично на послевоенное будущее Украины, потому что это будет единственная страна, которая сможет фундаментально перестроить, например, военный альянс НАТО. Ведь опыт есть только у Украины.

Визит Си Цзиньпина в Москву

Сегодня мы много говорим о мире в Украине и Украине в мире. Не могу не спросить об анонсированном на завтра визите Си Цзиньпина в Москву. Мы видели китайский "мирный план", прогнозы развития, как они говорят, "конфликта".

Мол, ресурсов хватит еще на полгода, а затем экономики обеих стран больше не смогут тянуть войну и это приведет к затяжному конфликту или очередной линии разграничения. Какие наши надежды на этот визит?

Наши надежды очень просты. Все будет как и проговаривалось неоднократно. Безотносительно Китая я скажу так: если ты хочешь быть глобальным игроком, то должен получать действительно качественную аналитику и понимать последствия не только действий, но и слов.

Если ты предлагаешь "мирный план", который говорит, что Украина после года войны должна проиграть, давайте прекратим огонь, и пусть Россия останется на оккупированных территориях – это не о глобальности.

Это о непонимании стратегии на 5–15 лет. Хотя мы постоянно говорили, что планирование Китая – это не трехдневное планирование, как в России, а на десятилетие.

К слову "Мирный план" в тумане войны: какие цели преследует Китай и как хочет использовать Россию

Это выглядит странно, как и попытки заигрывать с историческим аутсайдером, которым является Россия. Я не об аутсайдере экономической или политической составляющей, а исторической. Россия в таком виде существовать не будет, поэтому любая поддержка или договоренность с ней – это минус к карме и репутации. Это токсичность репутации.

Глобальный игрок не может позволить себе зависеть от аутсайдера. Напротив, аутсайдеры равняются на глобального игрока. Так что протокольно должен быть не визит Си Цзиньпина в Москву, а визит Путина даже не в Пекин, а в другой населенный пункт, чтобы что-нибудь попросить.

Это и есть непонимание глобальной роли. Даже такие протокольные детали четко фиксируют, что нужно учитывать, кто ты, что ты и куда ты хочешь вырулить завтра.

Нам понятно, что хочет Россия – получить доступ к определенным военным ресурсам, потому что российского военного производства практически не существует. Все эти высокоточные "аналогов нет" – это большой разворованный русский миф.

Россия хочет получить доступ не только к иранским дроновым технологиям, но и к китайскому рынку оружия.

И у меня вопрос: зачем вы поддерживаете умирающий организм? Россия – это опухоль. Ее не будет, зачем вы хотите реанимировать ее? Китай – это не Виктор Франкенштейн и не будет создавать монстра. Зачем вы это делаете?

Однако глобальность – это очень большой вызов. Китай в целом может взять на себя роль глобального лидера и должен это сделать, но точно не рядом с Россией стоять.

Интересно, что должно произойти, чтобы Китай понял, что не должен стоять рядом с гниющим организмом?

Три составляющие:

• Во-первых, с уважением относиться к Китаю как к стране, которая этого заслуживает. Учитывая экономические влияния на современный мир.
• Во-вторых, не бояться объяснять Китаю, что и как в этом мире выглядит, и почему есть правильное поведение, гарантирующее стратегические видения другого типа, а есть неправильное.
• И третье – работать медийно, то есть постоянно акцентировать. Не просто говорить: "мирный план" Китая. А сказать, что это не "мирный план", а лишь видение ситуации, которое своей формой в определенных пунктах неправильно. И не приведет к урегулированию ситуации, а наоборот – к масштабированию конфликта.

Надо объяснять, не бояться это делать, но в спокойной тональности.

Планы Китая представляют серьезную угрозу для Украины: смотрите видео

 

Самолеты для Украины

Напоследок спрошу об оружии для Украины, потому что Словакия говорит, что они с Польшей готовы передать нам МиГ-29, хотя мы ждали F-16. Насколько они нас устраивают?

И это заявление министра обороны Польши о Patriot, которая уже якобы в Украине, но потом сказали, что нет. А Financial Times пишет, что Украина получила одну из двух систем ПВО, но еще не ввела в эксплуатацию.

Я всегда говорю: не надо читать какие-либо газеты до обеда. Давайте будет так – получили, когда официально вышел главнокомандующий или Верховный главнокомандующий и заявил, что у нас работают такие системы. К примеру, если мы говорим о Patriot, то решаем ключевую задачу по борьбе с баллистикой. Это очень важно для нас.

Во-вторых, безусловно, все понимают, что системы уже идут в Украину, но стоят ли они на боевом дежурстве – нет. Когда они будут стоять, мы заявим об этом официально.

Третья составляющая, нам необходимо любое оружие, в том числе МиГ-29. Понятно, что F-16 – это уже другой уровень. Это уровень с компонентом перехвата, который позволит намного более плотно контролировать воздушное пространство. И того, что вы видели вчера, было бы меньше.

Однако все, что дают партнеры, будем брать, если это учитывается в наших математических формулах. Наши партнеры это тоже понимают.

Я хочу поблагодарить Словакию, Польшу и другие страны Восточной Европы. Они гораздо быстрее принимают определенные решения и гораздо глубже понимают, почему Украине то или иное нужно давать буквально завтра.

Они предлагают, ищут логистические возможности отдать хоть что-нибудь, что будет дополнительно защищать либо воздушное пространство, либо наших ребят на переднем крае.