Энвер Ходжа – "албанский мясник" и последователь Сталина

Албанцам выпала судьба отсталой провинции сначала Римской, а затем Османской Империи. Изменить историю выпал шанс в конце Второй мировой войны. Молодой лидер местных сил сопротивления Энвер Ходжа присоединился к Красной Армии и быстро наладил хорошие отношения с гораздо более мощным "вождем коммунизма" с Севера. На Сталина он равнялся сам и тоталитарный режим, порожденный Москвой, копировал в своих владениях.

Кровь и слезы стали неотъемлемым элементом строительства коммунистического рая.

Жернова репрессий не останавливались ни на день. "Враги народа" заполнили трудовые лагеря за колючей проволокой. Тайная служба госбезопасности Сигурами сеяла страх с помощью массовых арестов. Слежение за соседями и практика доносов цементировали полицейский режим.

Читайте также: Исайяс Афеверки – эритрейский демон

Албания стала единственной в соцлагере страной с абсолютным запретом религии. В этом Ходжа перегнал Сталина. Любое практикования религиозных обрядов или традиций не только публично, но и частным образом приравнивалось к преступлению против государства.

Азарт охотника в преследовании верующих и духовенства только на первый взгляд был выполнением марксизма. Антирелигиозную перезагрузку устроили, чтобы избавиться от национальных идей различных албанских меньшинств. Треть населения страны – мусульмане и тяготели к Турции, православные были не прочь присоединения к Греции, а католиков в духе московского коммунизма назвали "шпионами Ватикана".

Личными врагами большой ленинец назвал священников и муфтиев, поэтому их кровь пролилась первой. Храмы переделывали в склады и конюшни. Главную мечеть страны Ходжа закрыл и открыл в ней практически общественный туалет.

Энвер Ходжа с удовольствием занял место Бога на алтарях. Пропаганда стала его музой и наркотиком. Самовлюбленный правитель любил аплодисменты, цветы и детей, которые дарили ему цветы. Часы посвящал позированию для агитационных плакатов и просто красовался в кадре, оставляя четкие маркеры. Поднятый вверх кулак – символ борьбы. Поцелуи – знак единения и искренности коммунизма. Часто была и сигарета, которая указывала на близость к народным привычкам.

Все это действительно было большим мыльным пузырём, фальшивкой и жестоким обманом, рассчитанным на главную опору диктатора. Забитым крестьянам, которых он переселил в города на место уничтоженной интеллигенции, этого было достаточно.

Вслед за своим кумиром Сталиным, он практиковал регулярные чистки и репрессии. Выпиливал среди коммунистов всех, кого заподозрил в слишком больших самостоятельных амбициях. По законам сталинского мира, в "народной" Албании ни один из шести министров внутренних дел не закончил своей смертью. Все они были либо расстреляны, либо покончили жизнь самоубийством при странных обстоятельствах.

Читайте также: Папа Док – колдун, палач и президент

Образцовой стала смерть давнего соратника и близкого друга Ходжи Мехмеда Шеху. Вместе они были еще с войны. Пока один руководил страной, другой возглавлял силовиков. Шеху был правой рукой генсека, мотором, который наладил связи Албании и Китая и спас таким образом страну от хозяйственного коллапса в 1960-х годах.

Они годами вместе охотились, вместе выпивали, гуляли, шутили и фотографировались. До тех пор пока в 1980-х Энверу не донесли на Шеху. Мол, тот не против занять место генсека. Вся дружба внезапно улетучилась.

Министра обороны обвинили в шпионаже и раскритиковали на заседании партии. У коммунистов это "черная метка" – знак, что пришел конец не только карьеры, но и вполне реально всей жизни. Через несколько дней Шеху нашли мертвым. Официальная версия – самоубийство. Неофициальная – быстрая ликвидация по личному указанию Ходжи.

"Албанский мясник" боролся за лучшую жизнь. Людям запрещалось иметь предметы "буржуазной роскоши" машины, радиоприемники, рояли, джинсы, импортную косметику, продукты и вещи. Под запретом были рок-музыка и джаз. В стране действовал налог на холостяков и малодетных. Импортные продукты и вещи трактовались как доказательство антигосударственной позиции.

Поскольку в самой Албании производство хромало на обе ноги, товарищи граждане жили тяжело, сводя концы с концами и часто на хлебе с водой. Обещанные им блага коммунистического рая смаковали представители партии. В оцепленном силовиками правительственном квартале Тираны можно было найти все. Здесь были лучшие магазины, импортные продукты, сюда приезжали медики из-за рубежа лечить верхушку коммунистической власти. Здесь жил и берег секреты Энвер Ходжа.

Кроме Сталина, его вдохновлял Великий Кормчий Поднебесной. Как и Мао, Энверу была не чужда мажорная жизнь – сигареты, коньяк, пышные парады и купание на камеру.

Китай стал новым партнером после того, как Албания поссорилась с Москвой. Жаркие поцелуи с Никитой Хрущевым были предвестниками страшного конфликта. Ходжа ненавидел "кукурузного короля" за развенчание культа Сталина. Скрипя зубами, он все же просил гуманитарную помощь у Союза. Техника и зерно помогали преодолеть Албании голод и отсталость. Вместе с тем, Москва требовала большей лояльности, чем мог позволить себе "товарищ генсек". Во время визита в Тирану Никита Сергеевич пошутил, что ему легко предоставлять помощь и продукты, потому что в СССР мыши больше съедают зерна, чем албанцы.

Ходжа за мышей обиделся. Выгнал советских дипломатов и бросился с объятиями к красному конкуренту Москвы – Китаю. Медовый месяц с Поднебесной также оборвался после танцев и пылких социалистических поцелуев. Высокомерный албанец предал анафеме Пекин из-за сближения китайцев с Соединенными Штатами.

Читайте также: Радован Караджич – психолог, аферист, "боснийский мясник"

Пропаганде не оставалось ничего другого, как раздувать миф о жизни в кругу врагов. Они были виноваты в бедности албанцев и в том, что их жизнь приносилась в жертву фанатичным идеям Энвера Ходжи.

Пропаганда уверяла албанцев, враг уже "у ворот" и все должны стать на смертельный поединок с оккупантом. Для этого по стране начали возводить бетонные бункеры. Одинг за одним. В населенных пунктах и возле них, даже на пляжах и под водой. 700 тысяч больших и малых бункеров. Это, в среднем, по одному на трех албанцев.

Мужчины и женщины ежегодно обязательно ездили на армейские сборы. Военная подготовка начиналась со школы. Албания готова была воевать хоть с Советским Союзом, хотя с Китаем и, тем более, с Югославией или США. Чтобы дезориентировать врага в больших городах, сняли таблички с названиями улиц и дорожные знаки.

Социалистический рай Энвера Ходжи закончился каляской и диабетом. До конца он цеплялся за жизнь и менял фигуры на политической шахматной доске. Верных коммунистов-ходжистов менял на еще более верных.

Читайте также: Мао Цзэдун – основатель китайского коммунизма

Албания поклонялась своему антихристу, пока время не взяло свое. В возрасте 75 лет, после кровоизлияния в мозг, он отправился на встречу с грузинским кумиром. Хоронили его с не меньшей помпой, чем Сталина. В стране объявили 9-дневный траур. В Албании еще несколько лет господствовали ходживские драконовские законы. И только революция в 1990 году стала моментом просветления. Памятники Ходжи вместе с коммунистической властью отправили на свалку истории.