Письмо из Луганска: наша жизнь круче реалити-шоу

А потом началось привыкание к тому, что искать нужно заново себя и работу. Заново искать себя во всем, собирая по частям. В поисках источников доходов все остальное на какое-то время стало абсолютно неважным.

Искать продукты дешевле. Искать тех, кто может возить деньги и лекарства. Искать нужных людей и возможности, перевозчиков и тех, кто привезет пакет с "большой земли". Увлекательнейшая игра, на кону которой не придуманный мотивационный приз, а вполне реальные и осязаемые вещи – еда, лекарства, деньги, возможности. Мы все включились в эту игру и играем в нее по мере азарта и сил.

Можно было бы показывать это как реалити-шоу. Тех, кто выкручивается, придумывает, ищет возможности. Куда круче всех тех передач о жизни на необитаемом острове, которые мы когда-то смотрели. Если уметь посмотреть на все это с юмором и иметь деньги, чтобы покрывать самые необходимые потребности, можно жить. И даже не просто жить, а наблюдать за всем, видеть юмор во всем. Но мало кто может себе позволить быть зрителем всего происходящего, мы все – участники этого квеста.

В августе 2014 года из окна маршутки я увидела бывшего приятеля, который тащил в руках автомобильный аккумулятор. Красный от тяжести и жары, из последних сил. И мне запомнилась эта картинка в театре абсурда всего происходящего. А потом я увидела знакомую, которая шла за водой с бутылкой. До войны знакомая была представителем интеллигентнейшей из профессий – библиотекарем. И с этой скромной пятилитровой в руках (намного ли хватит пяти литров?) она была не рада сама себе.

Я встретила ее далеко от ее дома, хваленый центр оказался без малейших источников водоснабжения и все шли к частным домам – к ручникам. Моя знакомая была такой жалкой во всем этом – жаре, долгой дороге, поисках, потерянном времени, которое днями уходило только на поиски воды.

А через год я встретила на дороге мужчину и женщину, которые несли в руках мешок цемента, экономя на доставке. Они были счастливы тому, что придумали такой вот способ транспортировки, что ловко несли мешок и у них это получалось. Картинки с ярмарки. Мы все были персонажами неснятого фильма. В нашей находчивости и отчаянии.

Мне сложнее всего было привыкнуть к тому, что не нужно ходить на работу. Работа была, может, не самой лучшей, но я там работала семь лет. Пуд соли съела, научилась чему-то, приобрела друзей, привычки. А тут вдруг оказалось – не нужно больше идти по этому маршруту, не нужно спешить, не нужно покупать обеды на первом этаже и нести их на подносе на второй, не нужно чай пить со всеми в таких милых перерывах… Не нужно включать по утрам компьютер и выключать его вечером. Ничего этого не нужно больше.

И история компании, трепетно хранимая в шкафах и папках, никому уже не нужна. Раз – и отрезали прошлое, оно оказалось пережитком, не нужное никому.

Кто смог встать и отряхнуться, встать и побежать дальше, не вспоминая, не возвращаясь ни к чему, сохранил в себе силы, сохранил душевные силы и смог добиться чего-то. Чем быстрее человек адаптировался к происходящему, чем быстрее смог принять перемены и найти себя в них, тем легче получалось у него идти вперед. Но отвыкание и привыкание – ключевые слова всего, что происходит с нами почти два года.

Читайте также: Письмо из Луганска: очухалася публика... Да поздно – кругом уже "республика"