И "фейс", и "бук": как Москва с людьми и книгами расправляется

5 июня 2017 года Мещанский суд Москвы признал Наталью Шарину, бывшего директора Библиотеки украинской литературы в Москве, виновной в экстремизме и в растрате, осудив ее к четырем годам условно. Международная правозащитная организация Amnesty International так прокомментировала это событие: "Приговор Наталье Шариной является пренебрежением принципом верховенства права, подчеркивает недостатки в независимости российской судебной власти". И это еще слишком мягко сказано.

Читайте также: Суд объявил приговор по делу экс-директора Библиотеки украинской литературы в Москве

Как все начиналось

Наталья Шарина последние полтора года находилась под домашним арестом и в библиотеке больше не работала. Само учреждение в это время было расформировано – Департамент культуры Москвы принял решение отправить его фонды в славянский отдел Библиотеки иностранной литературы имени Рудомино. Но даже пока библиотека еще прозябала, она никак не могла считаться рассадником оппозиционного к власти свободомыслия.

Так выглядела сейчас расформированная Библиотека украинской литературы в Москве

Потому что была, как пишет Deutsche Welle, "классическим примером дружбы народов почти советского образца. Посетителями библиотеки в основном были пожилые люди, которые ностальгировали по общему прошлому. Они ходили на вечера украинской поэзии, слушали старые граммофонные пластинки, устраивали чаепития, песенные вечера и наотрез отказывались говорить о политике: на вопрос корреспондента DW о ситуации на Донбассе один из сотрудников ответил, что "культура – это спасение, в том числе, и от политики". В библиотеке хранилось около 25 тысяч книг на украинском – от Тараса Шевченко до Хемингуэя и Уэльбека в переводе.

Директор Наталья Шарина – библиотекарь с многолетним стажем – продолжала только административную работу и содержанием фондов не занималась. "Я не знаю украинского языка, но я хорошо знаю, как работают библиотеки", – говорила она в феврале 2015 корреспонденту DW. За контент отвечал заместитель директора Виталий Крикуненко – поэт, переводчик, редактор, который в совершенстве владеет обоими языками,
– отмечает издание.

Что же было дальше? А дальше был донос. Его написал один из сотрудников библиотеки Сергей Сокуров-Величко. Уроженец Львова, Сокуров долгое время был активным участником российского движения в Украине и даже получил почетный знак Международного совета российских соотечественников "За вклад в сплочение русского мира". В начале 2000-х Сокуров оставил Львов "под давлением украинских национал-радикалов", по крайней мере, так он объяснял сам. В 2007 году Сокуров устроился на работу в украинскую библиотеку, а в 2010-м был уволен.

"Он украинофоб. Работал у нас в библиотеке и говорил, что пришел туда работать, чтобы навести порядок. В 2010 году его уволили, и, уходя, он пообещал мне всевозможные неприятности. Обо мне он говорил, что я – "оранжевое пятно" в библиотеке. Он обвинял меня в том, что я, вместо того, чтобы проводить в библиотеке мероприятия, связанные с годовщиной смерти Владимира Ильича Ленина, провожу мероприятия, связанные с Украиной. Но те мероприятия, которые мы проводили, всегда были в рамках официальных дат, утвержденных на более высоком уровне. У нас в библиотеке всегда были кураторы – ФСБ, МВД, Управление культуры", – рассказывала Шарина в интервью "Открытой России".

В этой цитате – весь драматический эпик фейл чиновника, который живет в путинской России. Даже тщательно отмечая все даты, что касаются "Владимира Ильича Ленина", даже смирно сотрудничая с "кураторами из ФСБ", можно попасть в зубы к "органам", если вдруг окажется, что и этой рабской покорности и бездумного выполнения всех предписаний недостаточно.

Впрочем, в 2010-м (году увольнения Сокурова) наезды на Шарину удавалось нейтрализовать. Однако сам Сокуров никак не мог успокоиться и постоянно напоминал о себе. В 2011 году по итогам его пресс-конференции было опубликовано письмо "озабоченных москвичей" к Сергею Собянину: "Мы, подписавшие это письмо, надеемся, что вы, наш новый градоначальник, обратите внимание на главную проблему Библиотеки украинской литературы".

Страница допроса Сокурова-Величко. Свидетель обвиняет Шарину в содействии "русофобии". Источник: издание "Открытая Россия"

Главной проблемой, судя по всему, была директор Наталья Шарина, которая узнала всю остроту когтей родных ей "ФСБ и МВД" уже после того, как Россия аннексировала Крым и атаковала Донбасс. Как рассказывала Шарина журналистам, следователь, который допрашивал ее, "хотел, чтобы она призналась в том, что, используя свое служебное положение, с 2011 по 2015 год умышленно сеяла межнациональную вражду между российским и украинским народами".

Я объяснила ему, что я библиотекарь, а не эксперт по литературе, и это не моя работа – отличать экстремистскую литературу от неэкстремистской. Тогда следователь мне сказал: "Вы должны отвечать "да" или "нет". Если не будете отвечать на мои вопросы, то я отправлю вас в тюрьму",
– передает слова Шариной "Открытая Россия".

Наталья Шарина на суде

Миг триумфа Дмитрия Корчинского

"Из всех современных украинских писателей у меня самое большое международное признание. За мою книгу "Война в толпе" в Москве дали 4 года условно. Библиотекарь 1,5 года отбыла под домашним арестом. Когда за книги осуждают по уголовным статьям – для автора это признание выше не только, чем Нобелевка по литературе, но и чем Шевченковская премия. Однако "нет пророка в своем отечестве!" – в Украине за мои книги еще никого не посадили. Не ценят!", – отметил на своем Фейсбуке Дмитрий Корчинский.

Шутки шутками, а "Война в толпе" Корчинского действительно фигурировала в перечне книг, что подписали приговор Шариной.

Суд согласился с версией следствия о том, что Шарина разложила на полках библиотеки несколько запрещенных книг и брошюр. В частности, речь шла о запрещенной судом книге "Война в толпе". Ее автор – украинский националист и боец батальона "Шахтерск" Дмитрий Корчинский. Также Шарина, установил суд, разложила на полках библиотеки запрещенные работы украинского поэта Дмитрия Павлычко – "Книга памяти", "Время поэзии" и "Голоса моей жизни",
– сообщил российский телеканал "Дождь".

Кроме этого, отмечает "Дождь", "в Библиотеке украинской литературы во время обысков нашли брошюры запрещенной Верховным судом РФ украинской националистической организации УНА-УНСО, которые содержали призывы к вооруженной борьбе. В ходе следствия были проведены две экспертизы – лингвистическая и психологическая. Их результаты показали, что найденная литература формирует негативное отношение к русским и противопоставляет украинцев и русских". Напрасно Шарина отмечала, что книги ей подбросили. Милосердие к бывшему директору проявили только в том, что при объявлении приговора учли "былые заслуги и состояние здоровья", а также включили в срок наказания тот срок – год и семь месяцев, который она уже провела под домашним арестом.

Читайте также: В России отказались вручать повестку в суд бывшему генсеку Горбачеву

Сама Шарина отреагировала на приговор, конечно, с возмущением. Она даже позволила себе большую "фронду" – провела параллель с 1937 годом. "Я поражена всей этой ситуацией. Это настолько невозможно – быть осужденным только за то, что ты директор Библиотеки украинской литературы Я думаю, что кто-то захотел поставить себе очередную галочку на этой теме. Каждый хотел свою Надежду Савченко (...). Все стало ясно во время дебатов, государственный обвинитель во время своего выступления признала, что это политический процесс. Мы на этом никогда не акцентировали, мы думали, что все-таки [в суде] разберутся. То, что такое в XXI веке происходит, наверное, несколько десятилетий будут вспоминать. Мы вспоминаем "дело врачей", вспоминаем 1937, и, к сожалению, мы, наверное, будем вспоминать это как показатель 2017 года", – приводит слова Шариной Сара Рейнсфорд, московский корреспондент "Русской службы BBC".

Некоторые нюансы

Было бы преувеличением сказать, что российская пресса уделила много внимания процессу над Натальей Шариной. В лучшем случае речь шла о кратких информационных сообщениях. Издание Newsru напомнило, что по вине своих тюремщиков библиотекарь повредила спину. "Во время заседания 25 марта защита приобщила к делу медицинские документы о здоровье Шариной. В них отмечается, что она страдает от последствий компрессионного перелома позвоночника, полученного во время конвоирования. Адвокат Шариной Смирнов сообщил, что это произошло 29 октября 2015. Тогда Шарину перевозили из отдела полиции в ИВС, в автозаке были жесткие сиденья. Водитель не притормозил на лежачем полицейском, автозак тряхнуло, и Шарина ударилась спиной", – отмечается в статье.

Издание добавляет также отличительную деталь: эксперт из Института языкознания РАН Евгений Тарасов исследовал изъятые издания, и нашел "экстремизм" в 25 книгах, в том числе и в детском журнале "Барвинок". Но если с политическим подтекстом подобных обвинений все понятно, то экономическая часть "вины" Шариной "выглядит странно".

Новое руководство библиотеки обвинило Шарину в растрате путем оплаты труда нанятых в штат юристов из муниципальных счетов. Адвокат бывшего директора, руководитель "Команды 29" Иван Павлов сообщил, что библиотека в лице ее нового руководителя заявила гражданский иск к отстраненному директору на 2,4 миллиона рублей,
– пишет Newsru.

Впрочем, во время процесса обвинение значительно меньше интересовалось этими двумя миллионами рублей, чем "экстремизмом" в "Барвинке". "В финале речи прокурор Баландина снова обратилась к мировой политике:" Украинский национализм шел рука об руку с немецким фашизмом. И он снова поднял голову. Сегодня узурпаторы власти открыто говорят о захвате российских регионов, они же уничтожают русское население. Подсудимая является одним из механизмов распространения их идей", – передает "Медуза".

Журнал "Барвинок", рассадник "экстремизма" и "фашизма"

По сравнению с зажигательной речью прокурора адвокат Шариной Иван Павлов выглядел более вялым (по крайней мере, насколько об этом можно судить по скупым отрывкам судебного заседания, представленным на страницах росмедиа). "По его словам, подзащитная не делала никаких действий для распространения экстремистских материалов, а бездействие не может входить в состав этого преступления.

Одного только наличия таких материалов недостаточно, чтобы обвинить кого-то в преступлении и признать виновным. Должен быть прямой умысел, а в деле нет ни одного доказательства, что Шарина была одержима этой целью,
– заявил Павлов, которого цитирует "Медуза".

Также, добавляет издание, защитник обратил внимание суда на то, что в обязанности Шариной не входило комплектование фонда. "Моя подзащитная не владеет украинским языком, а, значит, не могла распространять украиноязычную литературу для возбуждения ненависти", – говорил Павлов на суде.

В интервью украинскому агентству "Укринформ" Павлов заявил также, что в отношениях Шариной и Сокурова (ее главного обвинителя) имел место "межличностный конфликт". "Никаких обстоятельств, которые могли бы обосновать обвинения Шариной в экстремизме, свидетель Сокуров не вспомнил. Как не указывали на них и другие допрошенные свидетели. Поэтому обоснования обвинения, на наш взгляд, совершенно неубедительны. Мы будем обжаловать его в апелляции. Но, кроме апелляции, есть еще и общественное мнение. Каждый желающий может сейчас прочитать приговор. Насколько он убедит читателей – вот в чем вопрос. На мой взгляд, не убедит", – отметил в комментариях "Укринформу" Павлов.

А по апелляции он уточнил:

Мы действуем последовательно. Поэтому мы, конечно же, сначала обжалуем этот приговор в апелляционном порядке в России. Но при этом мы понимаем, что у нас в перспективе есть и другие пути защиты, в том числе Европейский суд по правам человека,
– говорит Павлов.

Читайте также: В России суд оправдал британского журналиста