Письмо из Луганска, или Моя жизнь до и после "ледникового периода"
Ну что я могу сказать, эти почти пять лет жизни более чем приличный срок для всего. Отношений, опыта, впечатлений, изменения состояния здоровья и стереотипов. Я попала в ту структуру, где работала до войны три года, а сотрудничала с ними до этого лет десять.
Большой срок жизни, правда? Как для моей жизни – огромный. И что я вижу? Новых людей, новые цепочки взаимоотношений, обязанностей, новое руководство.
Читайте також: Письмо из Луганска: "чужая" война и герои-пьяницы
И я как мамонт, которого выкопали изо льда. Я говорю им примерно, как те старики, которые еще застали живым Ленина: я же работала здесь до всех вас. И все вежливо молчат мне в ответ. А кому важно то, что было здесь до них? А кому это кроме меня нужно? Никому, поверьте. То, что было при Украине, я могу закопать и присыпать пеплом.
Все, кто пришел после 2014 года, прожили в этой структуре свои почти пять лет жизни. С зарплатой и без нее, с трениями, привыканием, стрессами, амбициями, друзьями. Что им мой припорошенный пылью времени опыт? И к чему мне апеллировать? Весь мой опыт – украинский. А те, кто меня помнит и неплохо знает, живут сейчас в Украине. И, согласитесь, для "республики" это все слегка с душком, как залежалая селедка. Каждый из тех, кто пришел после войны, может рассказать много больше меня.
До "республики" жизнь была другая, красочная
А я-то эти пять лет если и работала, то точно не в этой структуре, поэтому мой жизненный опыт вряд ли можно назвать уникальным или ценным для них. И когда я затягиваю свою долгую песню о том, как я работала с прежним руководством, на меня смотрят как на душевно больного человека, который в минуты помрачений начинает разговаривать с Наполеоном.
И где-то так во всем. Магазин возле нас существует независимо от моих светлых воспоминаний о нем. На месте аптеки (единственной в этом районе) открыта "Пивотека". Почти-почти, правда? Всего лишь разница в несколько букв. И новым работникам нет дела до того, как важна мне была в этом месте аптека и как часто я бегала именно туда за лекарствами.
Вместо аптеки "Пивотека", как вам такое?
И моим старым друзьям чуть смешно слышать мои ностальгические воспоминания о жизни. Мои воспоминания, рефлексии. Все спешат жить, торопятся успеть что-то. И уже в новой жизни строят семьи, сходятся с кем-то и получают образование. Мои "А помнишь" нелепы сейчас. На это просто нет времени, потому что жизнь не стоит на месте. И я снова как тот мамонт, который отчего-то бесконечно равняется на жизнь до ледникового периода, когда дипломы и аттестаты были только украинскими, и не нужно было что-то подтверждать, доказывать, пересдавать.
Читайте також: Жизнь в Луганске: одни убегают от войны, другие делают вид, что ее нет
И вообще все было предельно понятно – учились, чтобы работать, а образование выбирали на всю жизнь. И не было этой игры с пенсиями, не было свидетельств о рождении в ассортименте, переходов туда за выплатами, а сюда – домой. Как скучно, очевидно, мы жили тогда. И я очень хорошо помню Новый 2014 год, когда мы пили и говорили вполне банальные тосты, немного мандражировали обо всем происходящем, но имели еще безусловный иммунитет ко всему, веря, что нас это не коснется.
И после корпоратива я поехала в большой строительный магазин, чтобы купить что-то домой. И мои траты не были стрессом, как сейчас любая покупка вплоть до еды. И мы все, вероятно, мамонты, если можем еще помнить все это и кому-то об этом говорить именно так.
Читайте також: Письмо из Луганска: мир сошел с ума – краны чинит фельдшер, воду возит учитель