Письмо из Луганска: многие молятся на "ополченцев"

9 апреля 2016, 13:54

Каждый видит, что хочет. А что? Время такое...

Одним из сильнейших потрясений для меня в сентябре 2014 года была сценка, в которой "военный" в полном обмундировании и с оружием получал свою суточную дозу методона по методоновой программе в наркологии. Я прямо дар речи потеряла тогда. Наркоман с автоматом получает наркотики по программе, в которой наркоманы получают наркотики...

Сегодня меня настигла тема злоупотреблений вновь. Друзья-таксисты хвалились, что самые денежные сейчас клиенты – "военные". Дают тысячу там, где 500 рублей по счетчику, говорят "Сдачи не надо". Платят долларами, вызывают по ночам водки привезти, свозить к девушкам...

Нет, я уже не удивляюсь ни чему. Времени уже прошло много и нет уже таких вещей, которые способны меня так удивить, как тот "ополченец" с автоматом за спиной и методоном в кармане. Официальная позиция, что у нас никто не пьет. Мало того, что никто не пьет, людям в форме даже не предлагают... Образ идеального непьющего, сильного, мужественного, грамотного, выносливого суперчеловека...

Мне рассказывала барышня, тоже "ополченец", что имела сексуальные контакты почти со всеми в своем подразделении. Нет, это был ее выбор, ее желание, никто не принуждал. С кем-то это было в туалете, с кем-то единожды, с кем-то чаще. Они жила этим. С зарплаты шла к косметологу и маникюрше, наращивала ногти, красила волосы, делала какие-то косметические процедуры. Был постоянный мужчина, из русских. Но какой-то стремный, вечно пьяный, уставший. Ему то за водкой сбегать, то за минералкой, то ноги лечить. Стали вместе какую-то дрянь пить для настроения. Но все время с деньгами, барышня попросила передать ее потом какому-нибудь начальнику, когда он будет уезжать...

А куда ей деваться? Вернуться в свою деревеньку на территорию, контролируемую Украиной, не может. К ней мать ездит, передачки возит. Куда-то в другое место, если идти, жилье нужно снимать, за него платить. А что она может? Ничего. Она и в "армии" ничего не может, но ее держат, потому что понимают, что деться ей некуда. И жалко ее. Безобидная, в общем-то, дуреха. Спит со всеми от своей женской неустроенности, надеется, что кто-то подберет.

Я видела ее на днях – фактурная такая барышня, волосы белые, большая, с высокой грудью. На ней форма как на некоторых пеньюар смотрится. Не скрывает, а подчеркивает женские достоинства. Таких, как она, порядком, кто пришел искать и деньги, и семью, и досуг, и будущее. Все сразу, оптом. В своей деревеньке она на ферме с коровами работала. Какие там мужчины? А здесь голова кругом...

О чем это я? Каждый видит, что хочет. Кто-то магазины, а кто-то цены в них. Кто-то "армию", а кто-то контингент этой армии. Наверное, врачам-наркологам нужно давать молоко за вредность и брать с них подписи о неразглашении, как и с таксистов, которые едва не молятся на "ополченцев" – самых денежных и единственных платежеспособных сейчас клиентов, которым то водку, то девочек нужно привезти. А что? Время такое.