Письмо из Луганска: дети сюда уже не вернутся

В смысле, некую очередность действий в ней – что за чем. Как в ремонте, когда понятно после чего клеятся обои и стелется паркет. Каждый человек – хозяин своей жизни. Среди моих знакомых именно такие людий – почти все. Каждый что-то планировал, жил экономя, откладывал на отпуск, планировал крупные покупки. Не в том даже дело, что все они – люди среднего достатка, а именно в том, что каждый привык знать последовательность действий в собственной жизни. Добиться чего-то, кем-то стать, купить сначала для себя, а потом уже для детей…

Наверное, так и должно быть. Сейчас выходит так, что все эти мудрые и рассудительные знакомые – заложники своего жилья, которое покупали для себя после долгих обменов и невероятных ремонтов, а потом для детей – каждому по отдельной квартире. Да так, чтобы жить и радоваться, чтобы полная чаша… Чтобы вытолкнуть в большое плавание сразу со своей квартирой, с хорошим образованием, с должностью или своим делом. Наверное, хорошие родители так и должны поступать...

А сейчас выходит смешная штука – жилье держит в заложниках родителей. Детей вытолкнули подальше от войны, а жилье не продать, не сдать, и выходит, что все эти квартиры, которые покупались для детей, в которых делались ремонты, расставлялась мебель, теперь обуза и якорь в ногах. Ходить наведываться. Платить. Проверять трубы и краны. Не хочется, тяжело, не в радость, а нужно. И забавно то, что дети в новых городах снимают жилье, а свое гроша не стоящее сейчас, стоит запертое до лучших времен. И чем больше проходит времени, тем больше кажется, что дети сюда уже не вернутся – там работа, друзья, новые горизонты... А родители в очередном рывке по привычному кругу бегут по квартирам, проверяя краны и забирая квитанции с долгами.

Мои приятели, как и многие, выехали с войной из Луганска. Вариант этот был более чем правильным – квартира их была в многоэтажке с электрическими плитами на каком-то верхнем этаже. Немного было бы радости носить воду и готовить на костре… Мои знакомые, оставшись в таких же условиях летом-2014 на четырнадцатом этаже, готовили на костре в коридоре у лифта, спали там же на снятых дверях – это был самый безопасный простенок, если слово "безопасность" подходит к этой ситуации...

Так вот мои выехавшие друзья, как и многие, выехали до конца лета, взяв с собой как в отпуск пару футболок. С тех пор у них родилась дочь, муж несколько раз поменял работу, мама приехала к ним, чтобы помогать с внучкой. Рассматривая вариант вернуться в Луганск, они взвешивают совершенно объективные факторы – в Луганске своя квартира из трех отдельных комнат, а под Киевом они могут снимать две, одна и которых проходная и в ней спит мама… Работы мужу едва хватает, чтобы сводить концы с концами, помогают пока детские выплаты. Поэтому не высокие материи берутся за основу, а совершенно реальные и приземленные – как жить дальше и за что.

С точки зрения гражданской сознательности, вероятно, это неправильная позиция – руководствоваться только бюджетом семьи как путеводной звездой, но многие считают себя исключительно заложниками обстоятельств, пешками в чьей-то шахматной партии и единственным выходом видят приспособление ко всему, поскольку от твоего решения, твоей жизненной позиции зависит очень немногое. Это приспособленчество выражено у всех по разному – кто-то просто делает то, что делал и раньше, а кто-то стремится занять должность чуть выше, и, пользуясь случаем, сделать для своей семьи чуть больше, понимая, что удача штука переменчивая. Поэтому опомнившись и придя в себя, люди начинают ремонты, визжит болгарка во дворах, стучат молотки, редкие машины везут песок...

Не так как раньше, но жизнь берет свое и человек снова строит планы, замахиваясь на дешевую недвижимость, которая для кого-то висит якорем в ногах.

Читайте также: Письмо из Луганска: с нами говорят, как с зомби