Почему российские элиты так сильно боятся потерять Путина

Власть диктаторов очень хрупкая

Причины, по которым нотабли подчиняются монарху, президенту или вождю племени, различаются в разных культурах. Это могут быть традиция, животный страх, корыстный интерес, верность присяге, искреннее уважение выдающейся личности лидера, религиозный фанатизм или комбинация нескольких перечисленных факторов.

Читайте также Весомый шаг к победе: чем ознаменовалось турне Зеленского по странам Европы

Перевороты происходят, когда критическая масса этих ключевых персонажей теряет мотивы подчинения, и у самых решительных из них рука тянется у кого-то к табакерке, а у кого-то – к шарфику. Власть диктатора, на самом деле, намного более хрупкая, чем власть демократически избранного лидера.

Тот же товарищ Сталин последние 25 лет своей жизни каждый раз, просыпаясь, возвращался из короткого забытья к решению одной и той же дилеммы дня – Кремль или морг. Поэтому он и перетряхивал перманентно своих соратников, пока не оказался беспомощно лежащим в луже собственной мочи на полу своей аскетической резиденции в Кунцево. "Вы же видите, что товарищ Сталин спит. Положите его на кушетку".

Сегодняшних останавливает не страх перед резко состарившимся ночным портье нашего заведения. Владимир Путин просто смешон в своих отчаянных попытках остаться еще на целых 16 лет кентавром "Абрамовича - Сталина".

Как общество России раскололось на барина и мужика

Нотаблей, да и весь российский золотой миллион, останавливает антропологический ужас перспективы остаться один на один с угрюмым, бесконечно им чуждым и диким в их представлении народом. Один на один, без гениально зачатого в телевизионной пробирке медиапродукта "Владимир Путин, сын народа".

Интересно Что на самом деле означают слова Байдена о том, что Путин потерял Украину

Пост-петровский раскол на два цивилизационно чуждых друг другу этноса – барина и мужика – оказался фундаментальным для русского социума. Порожденная им октябрьская революция, уничтожившая сначала барина, а через 10 лет – и мужика, создала в результате профанированную пару – номенклатурного люмпен-барина и деклассированного люмпен-мужика.

Приватизационная революция в начале 1990-х годов не размыла, а напротив резко усугубила этот роковой для существования государства раскол.

Олигархический люмпен-барин, лихо поураганивший в 1990-х, в конце века столкнулся с проблемой рухнувшей на него огромной власти.

Паны создали для народа "заступника"

Образованцы из барской обслуги нашли блестящий ход. "Чеченские террористы" как-то очень вовремя взорвали несколько мужицких домов, и оглушенному люмпен-мужику был представлен в качестве спасителя вынутый из барского рукава субъект с идеальной семантической и поведенческой ДНК "настоящей питерской шпаны". "Наш", – удовлетворенно истаскавшая по жесткой вертикали женская душа России.

Великолепно слепленный из того что было, бренд народного заступника позволил люмпен-олигархам еще 20 лет триумфально подниматься по ступеням списков Forbs и отчетам западных служб, контролировавших перемещение преступно нажитого капитала.

Официально это называлось: "Встаем с колен!", "Проклинаем лихие 90-е!", "Становимся великой энергетической державой!", "Можем повторить!", "Преодолеваем крупнейшую геополитическую катастрофу XX века!".

Наш приблатненный герой, разумеется, не смог оставаться евнухом в этом храме наслаждений, и скромная харизма буржуазии неудержимо засасывала оборзевшого галерного раба.

Рекомендуем Как передача Украине вражеских активов поможет россиянам понять всю сущность войны

Конечно, он всего лишь фиговый листочек, якобы прикрывающий необузданное распутство феодальной олигархии. Но этот уже истлевший листик – последняя скрепа – пуповина, связывающая российский политический класс с населением оккупированных территорий.

Дезавуировать его и выбросить на помойку значило бы окончательно обнажить весь стыд последнего тридцатилетия. А дальше уже по обстоятельствам – либо на эшафот, либо на последний воровский пароход.