События на Донбассе уже не вызывают жалости, а воспринимаются, как должное

22 сентября 2018, 08:40

Все лето я наблюдала в соцсетях за географией перемещений Татьяны Навки. Выкладывая фото семейного и экзотического отдыха, она корректно опускала названия тех мест, где они были.

Вместе с ней наслаждались летом на полную катушку многие, если не сказать, все звезды российского шоу-бизнеса. И это нормально, потому что не зазорно эгоистично думать о себе, постить на своих страничках в социальных сетях только себя.

О чем я? О том, что война наскучила. О ней не думают и говорят неохотно. Всему есть лимит. Жалости и сочувствию, очевидно, тоже. Люди покупают то, что им умеют продать.

Жалость к Донбассу "продавалась" средствами массовой информации. Журналисты выхватывали те кадры, в которых были лежачие и немощные старики, плачущие женщины, испуганные или раненые дети. И этот продукт охотно покупали россияне – ненавидели Украину, жалели маленький и гордый Донбасс. На волне этой жалости и чувства социальной несправедливости сюда тоннами шла гуманитарка. Кто мог, расставлял шире ладони, чтобы успевать выхватывать продуктовые наборы, одежду, детское питание. Кто был деликатнее, ждал, что его наберут, сообщат или позовут.

Гумконвои стали появляться уже не так часто

Я помню проехавший мимо меня первый гуманитарный конвой. Машины с флажками на кабинах и растяжками надписей на боках. Мы замерли, как в детской игре "Море волнуется раз", и разинули рты. Считали фуры: раз, два, три... В тот самый первый раз казалось, что будет теперь лучше всем.

Оказалось – казалось. Помощь, наверное, разошлась по больницам, а те, кому нечего было есть, привычно пошли в социальные столовые, чтобы поесть один раз в день шесть дней в неделю каши с видимостью тушенки. Потом гумконвои были еще и еще, только люди смотрели вслед уже горько и разочарованно – адресно помощь не шла, ее не получали те, кто действительно нуждался.

Можно было бы сказать – просите, пишите, звоните, требуйте! Но разве все обладают нужными силами, техническими возможностями и напором, чтобы побороться за себя, признавшись кому-то в остром желании просто поесть?

К нам тем летом случайно попала адресная коробка помощи. Телефон на ней был указан неверно. Нужно было разыскивать получателя по адресу на коробке. Оказия попасть в другой район города подвернулась знакомым через несколько месяцев. И еще через какое-то время на пороге нашего дома оказался старик. Бледный, потный и уставший. Он долго сидел у нас на ступеньках, пока мы готовили лист бумаги ему для расписки. Сказал:

" – Это помощь от дочери из России".

А потом он понес свой бесценный груз на остановку. Без какой-то радости и особых эмоций. Сказал, что болен, что едва ему стало лучше, пошел к нам, а пока ехал, растерял оставшиеся силы.

Жители Донбасса уже перестали радоваться адресной помощи близких

История без конца и начала, о том, что не только дорога ложка к обеду, но и дорог тот, кто подаст эту ложку вовремя.

Моя знакомая, на вопросы, как ей здесь, почти всегда отшучивалась. А потом узнала, что ее приятельница получила денежный перевод от их выехавшего коллеги. Она, не стесняясь, сгущала краски и бесконечно жаловалась, когда ей звонили спросить, как им живется. И деньги были вознаграждением за красноречие, в то время как рядом с ней молча жили те, кому было никак не лучше.