Заложникам советских фильмов: правда о репрессиях, оккупации и "черно-белой" войне

Когда мы говорим об Александре Невском, то вспоминаем не энциклопедию, а одноименный фильм с артистом Черкасовым в главной роли. Когда говорим о Петре Первом – то вспоминаем фильмы "Юность Петра" и "Россия молодая". А когда мы говорим о войне, оккупации, репрессиях – то вспоминаем опять же советский кинематограф.

Читайте также: Зависит ли судьба Украины от судьбы России

Любая война для нас – обязательно черно-белая. Танковые клинья, сражения по 100 тысяч солдат, добро по одну сторону баррикад, зло по другую, "все для фронта, все для победы", авианалеты и партизаны.

Что для нас оккупация? Это люди в черной форме, террор от первой до последней сцены, массовые расстрелы и пытки. Чего хочет любой персонаж в кино? Победы над врагом, ради которой он готов пожертвовать всем, уйти в подполье, рискнуть жизнью и пустить на ветер имущество.

А в реальной жизни все выглядит совсем не так.

Любая война для нас – обязательно черно-белая

Оказывается, что оккупация – это не обязательно реки крови и комендантский час, что, в первую очередь, это повседневность мелкого зла.

Что война может идти параллельно с торговлей и даже без формального объявления войны.

Что человек в первую очередь нередко хочет не победы, а мира. И если этот мир возможен без победы – то он не будет против.

Человек в первую очередь нередко хочет не победы, а мира

Вдобавок, жизнь снимает не художественное кино, а документальное. Общим планом, без склеек, с рваным темпоритмом. Ее съемки непричесанные, без заранее расставленных акцентов, они способны на самые неожиданные сюжетные кульбиты и сценарные повороты. Но самое главное, что привычка к кинодраматургии лишает нас главного понимания: обыденности зла.

Мы отвыкли называть вещи своими именами, потому что кинематограф нас приучил к сюжетной драматургии. Но если вы считаете, что авторитарный режим – это тот, при котором в живых остается один лестничный пролет из подъезда, то придется вас разочаровать. Это обыденность подлости.

Репрессии – это не обязательно концлагеря в пригородах. Это в том числе когда сажают ради отчетности, заводят дела ради новых звезд на погонах, отказывают в оправдательном приговоре по просьбе дружественного ведомства. Быть подлецом – это не обязательно писать доносы. Это в том числе не замечать того, как их пишут другие. Доказано Крымом и Донбассом.

Репрессии – это не обязательно концлагеря в пригородах

Мы часто сравниваем нынешнюю войну со Второй мировой. Говорим о том, что нужно разорвать все отношения с агрессором, ввести военное положение и воевать до последнего солдата. Но мы просто стали заложниками советских фильмов.

За последние 50 лет очень мало войн по всему миру официально объявлялись войнами. Чаще всего их называли миротворческими операциями. Или контртеррористическими. Или операциями по принуждению к миру.

Современная война ведется не только на поле боя. Она идет в экономике. В политике. На дипломатических площадках. И побеждает в ней тот, кто умеет планировать. Ждать. Создавать коалиции.

Читайте также: Темный тоннель вместо автобана: стоит ли брать пример с Финляндии, которая победила СССР

Украина не может силой в одиночку отвоевать Крым и Донбасс. А потому нам нужно быть готовыми, что противостояние затянется на годы. Это большая шахматная партия – в которой нельзя победить с наскока. Нас к этому никто не готовил. Но выбора у нас нет.