Гибельная ложь и три мифа о "сильной руке": почему диктаторы отказываются умирать

В своей колонке для The Atlantic доцент кафедры глобальной политики из Университетского колледжа Лондона, Брайан Клаас, рассуждает о том, почему мифы о диктаторах и их "сильной руке" так популярны и блестяще их развеивает. 24 Канал решил адаптировать мнения и текст аналитика для украинских читателей, ведь эти вопросы напрямую затрагивают войну России против Украины, а также очевидную поддержку Китая и других диктаторских режимов варварских действий Путина.

Интересно Почему исследователи России на Западе не смогли понять вторжение в Украину

Почему увлечение автократией построено на лжи

Клаас вспоминает, как в недавнем выпуске Fox News (действительно, а где же еще?) Дональд Трамп назвал китайского деспота Си Цзиньпина "блестящим" политиком, способным "железной рукой управлять 1,4 миллиардами людей". Чтобы никто не сомневался в его восхищении, Трамп добавил, что Си "умный, а в Голливуде нет никого похожего на этого парня".

Трамп не одинок в своих суждениях. И это, к сожалению, очевидно. Многие в Соединенных Штатах и во всем мире видят привлекательность в диктаторе, который "достигает поставленных целей и заставляет поезда ходить вовремя, несмотря на правила и законы, которые стоят на их пути".

Любопытно! Согласно неоднократным опросами, примерно каждый четвертый американец соглашается с утверждением, что для них желательным является "сильный лидер, которому не следует беспокоиться о Конгрессе и выборах".

Гораздо большая доля граждан соглашается с этим мнением в других странах, в том числе в наиболее густонаселенных демократических государствах: 55% индейцев, 52% индонезийцев, 38% нигерийцев и 31% японцев.

"Такое представление об авторитарном правлении, как правило, появляется там, где правительства не оправдывают "народные ожидания". Когда демократия приносит результаты, диктатура не кажется радужной альтернативой. Лишь 6 процентов немцев и 9 процентов шведов восхищаются так называемой "сильной рукой", – отмечает аналитик.

Увлечение автократией построено на пагубной лжи, которую Брайан Клаас называет "мифом о доброжелательной диктатуре". Этот миф построен на трех шатких столбах:

• Во-первых, якобы диктаторы обеспечивают более мощный экономический рост, чем их демократические коллеги;
• Во-вторых, диктаторы якобы не подвержены влиянию изменчивого общественного мнения, а являются стратегическими долгосрочными мыслителями;
• И, в-третьих, будто диктаторы приносят стабильность, в то время как разделенные демократии порождают хаос.

Миф об эффективной "пекинской модели"

Господин Брайан вспоминает, как два десятилетия назад США и их западные союзники были втянуты в войну в Ираке, а затем попали в финансовый кризис, что привело к тому, что аналитические центры начали восхвалять так называемый "Пекинский консенсус" или "китайскую модель", как альтернативу либеральной демократии. Критика демократии резко возросла в эпоху Трампа и "Брекзита".

В Соединенных Штатах важные интеллектуальные издания публиковали статьи, где утверждали, что проблема заключается в том, что демократии вроде бы слишком много. В 2018 году The Times опубликовали колонку под названием "Наши робкие лидеры могут поучиться у сильных". Тем временем государственные СМИ Китая, спекулируя на демократических неурядицах Запада, утверждали, что демократия – это "страшная" система, которая наносит себе раны.

Но события и новые исследования последних нескольких лет разрушили древний миф о "доброжелательной диктатуре". Рушатся все три столба этой лжи. Каждый новый факт подтверждает правоту Уинстона Черчилля: "Демократия – самая плохая форма правления, если не считать все другие формы, которые время от времени пытались ввести".

Диктатура не способствует экономическому росту

• Начнем с мифа о том, что диктатура якобы способствует более быстрому росту. Это заблуждение возникло на основе нескольких хорошо известных, выбранных примеров, когда деспоты осуществляли удивительные трансформации своей национальной экономики.
• Начиная с конца 1950-х годов, Ли Куан Ю помог превратить Сингапур из бедного, "наполненного опиумом захолустья" в состоятельное экономическое государство. А в Китае ВВП на душу населения вырос с почти 318 долларов в 1990 году до более чем 12 500 долларов сейчас. Эти успехи поражают.

Но систематическая оценка этих данных показывает совершенно иную реальность. Даже с учетом исключений сильного роста, большинство тщательных исследований обнаружили ограниченные или вообще отсутствующие доказательства того, что авторитарные режимы способствуют лучшему экономическому росту, чем демократические. Некоторые исследователи, такие как Даррен Ашемоглу и Джеймс Робинсон, нашли убедительные доказательства того, что инклюзивные политические институты демократии являются одним из сильнейших факторов стабильного, долгосрочного роста.

Когда авторитарные режимы достигают экономического успеха, они часто делают это дорогой ценой, поскольку даже процветающие диктатуры подвержены катастрофическим падениям,
– замечает Клаас.

"Китай за 50-летний период пережил и голод, когда умерло 20 – 45 миллионов человек, и экономический бум, когда сотни миллионов людей были вырваны из бедности". Следовательно, радужная интерпретация авторитарных экономических данных заключается в том, что автократы могут иногда управлять несколько более высокими темпами роста, но с гораздо большим риском экономического коллапса. И это точно не является тем самым мудрым компромиссом", – справедливо отмечает политолог Джейкоб Найруп.

Однако миф о "сильной руке", как экономическом гуру, имеет еще большую проблему.

Диктаторы завышают рост своего ВВП примерно на 35 процентов

Оказывается, диктаторы десятилетиями манипулировали своими экономическими данными. Долгое время они обманывали нас. Но теперь у нас есть доказательства: причина, почему их цифры иногда кажутся слишком хорошими, чтобы быть правдой, заключается в том, что так оно и есть,
– отмечает Брайан Клаас.

Конечно, каждое правительство имеет мотивацию фальсифицировать свои экономические данные. Но в демократических странах существуют институты, осуществляющие надзор и блокирующие политиков от этого, обеспечивая точные цифры. В диктаторских режимах такого контроля нет.

Эта разница побудила Луиса Мартинеса, экономиста из Чикагского университета, проверить, не завышают ли авторитарные режимы темпы своего роста. Он сделал это посредством гениального метода.

• Предыдущие исследования подтвердили наличие сильной, точной корреляции между общим объемом ночного света, зафиксированного спутниками, и общей экономической активностью.
• Когда экономика растет, она излучает больше ночного света (вот почему на ночном спутниковом снимке можно четко различить города, и почему плотность света в Африке намного ниже, чем, скажем, в Европе или американском Восточном побережье).
• Изображения с высоким разрешением позволяют исследователям отслеживать изменения ночной освещенности со временем, а подробными, детализированными данными, которые они получают, почти невозможно манипулировать. Мартинес обнаружил удивительное несоответствие, свидетельствующее о том, что диктаторы завышали рост своего ВВП примерно на 35 процентов.

И чем чаще проверяются цифры, тем больше разоблачается манипуляций. В Руанде, где The New York Times назвала президента Пола Кагаме "фаворитом среди "сильных рук" мировой элиты" из-за его якобы блестящих показателей экономического роста – правительство утверждало, что с 2010 по 2014 год снизило уровень бедности на 6 процентов.

Вместо этого исследователи обнаружили, что все было наоборот: бедность на самом деле выросла на 5 – 7 процентов.

Кстати, представление о том, что Бенито Муссолини заставил поезда ходить по расписанию, было ложью. Он строил роскошные вокзалы и инвестировал в железнодорожные линии, которыми пользовались элиты, но массы, которые ездили на работу, остались без внимания.

Обратите внимание! Даже Китай, так называемое авторитарное экономическое чудо, демонстрирует признаки замедления, его модель роста уже не так хорошо согласуется с глобальной экономикой. Такие трещины в росте являются врожденной чертой автократии.

Поскольку диктатура криминализирует инакомыслие, нормальные механизмы экономической обратной связи нарушаются, и система не самокорректируется, когда допускает экономические ошибки. Примером этого является стремление Пекина поддерживать вечный "нулевой уровень заболеваемости COVID".

Автократы умеют строить порты, дороги и шахты. Но процветающие современные экономики поддерживаются не столько открытыми шахтами, сколько открытыми умами, которых в диктаторских режимах, по своей природе, немного.

Сторонники мифа о доброжелательной диктатуре удобно игнорируют важный факт, который заключается в том, что значительная часть роста автократий происходит либо за счет производства продуктов, изобретенных в более открытых обществах демократического Запада, либо за счет экспорта товаров в богатые демократии. Отметим, что главными направлениями китайского экспорта являются США, Япония и Южная Корея.

Таким образом даже аутсайдеры автократического роста зависят в своем успехе от инноваций и потребительского богатства демократий. Смог бы Китай так быстро вырвать миллионы людей из бедности благодаря экспортно-ориентированному росту, если бы демократическая Америка не стала первым экономическим государством?

Ловушка диктаторов: второй столб мифа не менее шаток, чем первый

Он о том, что диктаторы якобы лучше стратегически мыслят в долгосрочной перспективе, чем демократы, потому что они не зависят от меняющегося общественного мнения. Но в эту ложь можно поверить только если не понимать, как на самом деле работает большинство диктатур, отмечает Клаас.

Более десяти лет я изучал и брал интервью у деспотов и их приспешников. Один из выводов, к которому я пришел, заключается в том, что принятие решений на основе плохой информации является неотъемлемой чертой систем, которыми управляют диктаторы. Чем дольше деспоты держатся за власть, тем больше вероятность того, что они попадут в то, что я называю "ловушкой диктатора", в которой они подавляют инакомыслие, зачищают всех, кто бросает им вызов, и конструируют собственную реальность посредством пропаганды – и все это ради сохранения контроля,
– объясняет Брайан Клаас.

Говорить правду властям в такой системе может быть буквально смертельно опасно. В результате диктаторам говорят только то, что они хотят слышать, а не то, что является правдой, и они начинают верить в собственную ложь.

Катастрофическая война Путина в Украине является трагической иллюстрацией "ловушки диктатора": Путин кайфует от собственных "потуг", а невинные украинцы становятся жертвами его властного произвола.

Деспоты часто используют свою власть не для долгосрочного планирования, а для краткосрочного самовозвеличивания, о чем свидетельствует множество примеров

• Бывший диктатор Туркменистана Сапармурат Ниязов потратил миллионы на сооружение в свою честь золотой статуи, которая бы вращалась к солнцу. Другим гениальным шагом он закрыл все сельские больницы, чтобы больные имели привилегию лечиться в своей мраморной столице Ашхабаде.
• Большинство населения жило за пределами города, и бесчисленные тысячи людей, вероятно, умерли из-за того, что не смогли вовремя добраться до больницы. Его преемник установил огромную золотую статую своей любимой породы собак.

К счастью, демократии имеют систему сдерживаний и противовесов, чтобы подавить такие нарциссические капризы.

Миф о том, что диктаторы обеспечивают стабильность

Некоторые диктаторы удерживали власть десятилетиями. До смерти Муаммар Каддафи правил Ливией 42 года. Поль Бия из Камеруна, 89-летний деспот, не имевший ни малейшего представления, где он находится во время недавнего события, пришел к власти во время войны во Вьетнаме. Путин находится у власти более двух десятилетий. Си пока правит только одно, но, похоже, готов сохранить свою позицию на неопределенный срок.

• Чтобы остаться у власти, авторитарные лидеры вынуждены постоянно идти на компромиссы. Если они усиливают военных или военизированных лидеров, они сталкиваются с риском госпереворота. Но если они ослабляют своих военных, то не могут защитить себя от внешнего вторжения
• Чтобы сделать свою элиту счастливой, деспоты должны обогащать ее с помощью коррупции – обычно за счет населения. Но правящий класс, погруженный в нечестно полученные доходы, может вдохновить на революцию или же на убийство. Автократы кажутся стабильными, но это не так. Они постоянно уязвимы, вынуждены принимать каждое решение, исходя из того, как предотвратить угрозы, чтобы выжить у власти.

Стабильность, существующая в автократиях, по иронии судьбы, отчасти происходит от атрибутов демократии. Недавние исследования ясно показали, что диктаторы разработали механизмы "имитации демократии для продолжения автократии". Большинство авторитарных лидеров сейчас проводят выборы, но фальсифицируют их. Некоторые используют парламенты или суды для принятия непопулярных решений, избегая при этом обвинений.

В конце концов, диктатуры, как правило, распадаются. И когда они рушатся, то рушатся по-настоящему. Выборы в демократических странах меняют правительства, а не режимы. Персоналистские диктатуры, наоборот, часто взрываются.

Когда убили Каддафи, Ливия распалась. Он намеренно спроектировал политическую систему так, чтобы она функционировала только с ним в центре. То же самое может произойти и с путинской Россией. Когда его свергнут или он умрет, у страны не будет плавного, мирного перехода.

Часто катастрофическая смерть автократов создает отрицательную петлю обратной связи. Почти 7 из 10 лидеров персоналистских диктатур после потери власти оказываются в тюрьме, изгнании или убиты. Находясь у власти, многие деспоты осознают этот мрачный факт, а потому прибегают к насилию, чтобы удержаться у власти, часто становясь все более экстремальными, когда приближаются к своему падению. Эффект вряд ли можно назвать "стабильностью", даже если один и тот же человек занимает дворец десятилетиями.

Для тех, кто все еще цепляется за иллюзию, что диктатуры могут быть процветающими, стратегически мудрыми или внутренне стабильными. Брайан Клаас предлагает пройти простой тест: 

"Представьте себе, что кто-то записал названия всех стран мира на маленьких бумажках, а затем разложил их в две шляпы: одну для демократии, другую для диктатуры. Вы бы выбрали одну из двух шляп, вытащили бы из нее бумажку, посмотрели бы на название, а потом провели бы остальную жизнь в этой стране. Кто знает, возможно, вам повезет и вы окажетесь в авторитарном режиме, который кажется стабильным и демонстрирует постоянный рост. Но я знаю, какую шляпу я бы выбрал. И даже если вы мечтаете найти единорога – доброжелательную "сильную руку", я подозреваю, что вы тоже так поступите".