Советское наследие vs европейское будущее․ Мы до сих пор в СССР?

Я поговорил с тремя ведущими политологами о том, как советское наследие до сих пор влияет на нашу политическую культуру – и что с этим делать. Подробнее читайте в эксклюзивной колонке для 24 Канала.

Читайте также Так закончится ли война в Украине в ближайшее время?

Артем Бронжуков (заместитель директора аналитического центра "Политика"), Станислав Желиховский (кандидат политических наук, эксперт-международник) и Максим Несвитайлов (политолог, эксперт-международник) дали развернутые интервью для образовательного проекта о политической культуре Украины. Их выводы совпадают в ключевых моментах, и это должно настораживать.

Мы хотим в Европу, но думаем по-советски?

"Украинцы демонстрируют запрос на сильного лидера, который сможет навести порядок, сочетая это со стремлением к демократии и европейской интеграции, что создает определенный диссонанс", – объясняет Артем Бронжуков. Это не просто статистическая аномалия. Это следствие того, что наша политическая культура формировалась под влиянием веков безгосударственности и советской оккупации.

Станислав Желиховский добавляет важный нюанс: "У нас есть высокое недоверие к государственным институтам. И это не потому, что украинцы не доверяют своему государству. А как раз это то наследие негативное, когда украинцы не доверяют вообще любым государственным образованиям, которые господствовали на этой земле".

Цифры подтверждают: доверие украинцы проявляют только к Вооруженным Силам и институту президентства. Все остальные государственные институты остаются объектами глубокого недоверия. И это проблема, которая мешает строить настоящую демократию.

Максим Несвитайлов использует сильную метафору: "Это как психологическая травма родом из детства. Ты можешь толком и не помнить, что там где было, какие именно события привели к тому, что у тебя есть эта травма, и ты ведешь себя именно таким образом, как ведешь себя, но оно будет с тобой, пока ты не разбираешься в этом".

Важно и то, что эксперты независимо друг от друга указывают на три ключевые проблемы:

• уничтожение национальной элиты,
• комплекс неполноценности,
• отсутствие преемственности государственности.

Если первые две причины интуитивно понятны, то вот "отсутствие преемственности государственности" вызывает вопросы. Ответ дает Бронжуков: "Частичное отсутствие государственности, но такая квазигосударственность – казацкая эпоха и гетманщина – влияла на то, что в Украине не очень воспринимается сильная рука. Мы всегда говорим о каких-то быстрых изменениях, у нас есть некий запрос на мессию".

И, по правде, Украина всегда была под гнетом. Как сказал мне один политолог: "На роду написано плакать кровью". Но это не то, чего мы на самом деле хотим. Хотя имеем чрезвычайно кровавую войну и вместе с тем имеем и шанс. Шанс навсегда забыть, что такое "на роду написано плакать кровью".

Казалось, полномасштабная война должна стать переломным моментом в преодолении советского наследия. Отчасти так и произошло – выросло доверие к армии, начала стираться региональная поляризация "восток – запад".

Но Несвитайлов предупреждает: "Казалось, что полномасштабная война должна стать переломом нашего отхода от советских нарративов. Но из-за того, что государственные политики не строятся, мы действуем ситуативно, мы действуем реактивно, мы не действуем проактивно".

Результат? "Сейчас уменьшаются темпы перехода людей на украинский язык, многие возвращаются на русский. Все больше появляется не просто русскоязычного, а российского контента снова в информационном пространстве. И это все очень плохо", – констатирует эксперт.

Желиховский подтверждает: "Мы видим, что Россия на следующий год заложила вдвое больше денег на пропаганду, чем на прошлый. У них даже на оборонку уменьшились бюджеты, а на пропаганду вдвое выросли. Это понимание ими, что украинская контрпропаганда на грани, что в Украине этот всплеск национального единства не перерос в понимание национальной идентичности".

Заметьте Это крик души: к чему приводит мобилизация тяжелобольных и как это вредит подразделениям

Как искоренить "совок"?

Что же делать? Ответ, как всегда, на поверхности. В нас самих. Все трое экспертов сходятся на нескольких ключевых рекомендациях:

• системное политическое образование,
• национальная информационная политика,
• работа с исторической памятью,
• формирование новой элиты.

Но ведь это точно так же очевидно, как говорить, что утром солнце восходит, а вечером заходит. И государственные институты должны бы были этим заботиться. "У нас нет национальной информационной политики. Она отсутствует. Она просто отсутствует", – бьет тревогу Несвитайлов. Он сравнивает украинские усилия с российскими: "Центр противодействия дезинформации в Украине – жалкое явление по сравнению с тем, что делают россияне, по сравнению с тем, какие вызовы есть перед нами".

Бронжуков резюмирует: "Для преодоления диссонанса и выработки четкого видения будущего Украины необходимо сформировать новую национальную элиту, которая будет руководствоваться интересами государства, а не собственным обогащением".

Во всем этом нагнетании я не хочу, чтобы у вас, как у читателя, сложилось впечатление, будто у нас все только плохо. Сам факт существования Украины и сохраненная государственность этот аргумент отвергают. Но неприятное положение указывает на то, что делается недостаточно, чтобы изменить статус-кво.

Готово ли и умеет ли государство принимать кардинально новые решения для изменения этого статус-кво? И самый главный вопрос: позволит ли обыденность войны эти изменения?

"Если мы не сделаем этой работы сейчас, после войны, когда есть окно возможностей, – предупреждает Желиховский, – мы рискуем вернуться к старым паттернам. Тогда евроинтеграция останется формальной: институционально мы будем в Европе, но ценностно продолжим жить в СССР".

Несвитайлов еще более категоричен: "Инициатива в этой истории может идти только сверху. Общественный запрос критический не сформируется для этого, потому что люди никогда не поймут, для чего им это нужно. Это должна быть более системная история от части гражданского общества, но однозначно поддержанная на самом высоком властном уровне".

Время иссякает, но надежда есть. Когда я начал этот образовательный проект, то не ожидал, что все трое экспертов независимо друг от друга скажут почти одно и то же. Это либо означает, что проблема действительно очевидна, либо что мы все настолько привыкли к ней, что уже даже не замечаем.

Желиховский прав: у нас есть окно возможностей. Оно не будет открытым вечно, но оно есть сейчас. Иначе мы продолжим жить в СССР, даже когда формально будем в ЕС.