У мира будет новый гегемон: к чему привела политика Трампа

24 Канал имеет эксклюзивное право на перевод и публикацию колонок Project Syndicate. Републикация полной версии текста запрещена. Колонка изначально вышла на сайте Project Syndicate и публикуется с разрешения правообладателя.

Ошибки Трампа – шанс для Китая

Недавно опубликованная Китаем первая в истории "Белая книга по национальной безопасности" предлагает представление о планах КПК. Отражая "целостную концепцию национальной безопасности" председателя Си Цзиньпина, документ формулирует широкий, интегрированный подход, охватывающий политическую, экономическую, военную, технологическую, культурную и социальную сферы. В отличие от предыдущих Белых книг, сосредоточенных на обороне, эта определяет политическую безопасность, в частности, руководство КПК, как основу национальной стабильности, необходимую для того, чтобы Китай мог действовать как стабилизационная сила в неспокойном мире.

Читайте также Бомбы не порождают демократию: как провалилась стратегия Трампа и Нетаньяху

Китай утверждает, что виновными в нестабильности являются западные государства, а особенно США, которые способствовали хаосу путем политики сдерживания и вмешательства. Китай здесь прав: даже нынешний уход Америки из роли глобального лидера был противоречивым и хаотичным.

Этот хаос начинается с того, что администрация Трампа приняла экономический национализм из-за отказа Трампа от десятилетий принципов внешней политики США. Готовность Трампа использовать американскую силу для формирования мировой политики в соответствии со своими прихотями является еще одним подстрекательством к нестабильности, а его одностороннее решение бомбить иранские ядерные объекты является самым ярким примером этого.

По мнению администрации Трампа, операция США в Иране была смелым одноразовым маневром, направленным на ликвидацию иранской ядерной угрозы и достижения мира на Ближнем Востоке. Таким образом, она полностью согласовывалась с обязательством администрации не ввязываться в новые "вечные войны".

Но операция не только вряд ли достигла своих целей, но и подорвала мягкую силу США, провоцируя обвинения в высокомерии и лицемерии.

Кажется, это не очень волнует администрацию Трампа. Она убеждена, что национальная безопасность зависит не от глобального взаимодействия, а от военного сдерживания, кибербезопасности и экономического протекционизма – в частности, высоких тарифов, контроля над критическими минеральными ресурсами и ограничения экспорта высоких технологий в Китай.

Администрация также сократила культурную дипломатию и уменьшила помощь развитию – инструменты, которые определяли влияние США после холодной войны.

Это обеспечило Китаю решающую возможность позиционировать себя как стабильного и надежного игрока в региональных и глобальных делах, сторонника многосторонности, инвестора и защитника стран Глобального Юга, а также справедливого миротворца.

Китай завоевывает поддержку других государств

В Азии это видение проявилось в "договорах о добрососедстве и дружественном сотрудничестве" между Китаем и девятью странами, а также в продвижении Китаем региональной безопасности, в частности со странами АСЕАН.

В более широком смысле, Китай продвигает Глобальную инициативу по безопасности (GSI), которая была запущена в 2022 году как альтернатива западным системам безопасности. Она должна поддерживать всеобъемлющее сотрудничество в преодолении "сложных и взаимосвязанных вызовов безопасности". Эта идея получила широкую поддержку – по данным МИД Китая, более 120 стран поддержали GSI.

Китай и в дальнейшем укрепляет свою "мягкую силу" через культурную деятельность – от сети Институтов Конфуция до недавних диалогов с Африканским Союзом – и экономическое сотрудничество, в частности торговлю, кредитования и инвестиции. В мае КНР ввела кредитную линию на сумму 9 миллиардов долларов для Латинской Америки и Карибского бассейна.

В более широком смысле, Китай выделяет огромные средства на инфраструктурные и энергетические проекты по всему Глобальному Югу, в частности через свою амбициозную инициативу "Один пояс, один путь" (BRI). GSI, BRI и другие проекты формируют основу того, что Китай называет "глобальным сообществом общего будущего".

Разные видения глобальной стабильности

Как и США, претензии Китая на моральное превосходство не всегда соответствуют реальности. КНР позиционирует себя как справедливую, стабильную и негегемонную силу, которая нужна миру, особенно Глобальному Югу.

Однако риторика справедливости и многосторонности опровергается принудительной внутренней политикой и агрессивными региональными маневрами, такими как милитаризация Южно-Китайского моря.

Хотя Китай представляет свою позицию безопасности как полностью оборонительную – направленную только на обеспечение собственного суверенитета – он все настойчивее выдвигает различные территориальные претензии. В отношении Тайваня, КПК "не обещает отказаться от применения силы" и "оставляет за собой право принять все необходимые меры" для "воссоединения" Китая.

Реализация этих угроз была бы гораздо менее оправданной, чем операция США в Иране, которая по крайней мере имела целью нейтрализовать мнимую угрозу. Тайвань не представляет никакой угрозы для Китая или его соседей. Но для многих стран Глобального Юга история двойных стандартов Америки, в частности и ее непоследовательная поддержка прав человека, настолько подорвала моральный авторитет США, что вмешательство является уникально проблематичным, особенно учитывая, что страна отходит от "мягкой силы".

США и Китай имеют очень разные представления о том, что значит гарантировать глобальную стабильность. Для США, по крайней мере до прихода Трампа, главной целью было подавление или сдерживание угроз порядку, основанном на правилах, в частности путем выборочного вмешательства.

Но поскольку Америка Трампа отказывается от этого подхода и отчуждает большую часть мира, видение Китая, сосредоточено на укреплении контроля КПК и построении альтернативных рамок для глобального взаимодействия, приобретает все большую привлекательность. Если США хотят оставаться решающим игроком в формировании многополярного мирового порядка, им нужно подтвердить принципы послевоенной внешней политики, которые легли в основу порядка, который они помогли построить, но которому теперь угрожают.