Деглобализация разрывает мир на три полюса: какое место Украины в зонах влияния между США, Китаем и ЕС

Тенденции, которые еще недавно объединяли мир в единый глобальный рынок, сегодня расползаются на три параллельные группы интересов. Американцы сегодня концентрируются на защите собственной промышленности от Китая, Европа ищет экономическое усиление за океаном, а Китай в ускоренном темпе осваивает африканский континент.

Глобальная экономика больше не движется в единой логике, а постепенно делится на несколько конкурирующих систем, каждая из которых стремится получить максимум от своей "сферы влияния".

24 Канал проанализировал, какие тенденции видят западные исследователи в мировой торговле и как таможенная политика Дональда Трампа влияет на глобальные экономические процессы. В этом нам помог разобраться эксперт Совета внешней политики "Украинская Призма" Иван Ус.

Три больших экономических блока: как выглядит современная "деглобализация"?

В течение последних трех десятилетий мир привык к глобальным процессам – от обмена информацией и туризма до фактически свободной экономической среды. Благодаря глобализации мировой торговли были налажены цепи поставок товаров и сырья практически в любую точку мира из любой другой точки мира.

Однако похоже, что этот золотой стандарт постепенно исчерпывается. Первые звоночки прозвучали еще после мирового финансового кризиса 2008 года, когда доля экспорта в мировом ВВП начала постепенно спадать. Впоследствии в 2018 году состоялась первая торговая война США против Китая, а в 2020-м экономический кризис вследствие пандемии.

Сегодня же, из-за вторжения России в Украину исключительно экономические разногласия дополняются жесткими политическими противоречиями. По состоянию на 2025 год этот разворот оформился в четкую картину, где мир больше не движется к единому рынку, вместо этого фрагментируется на три большие экономические зоны – под руководством США, Китая и ЕС. И как метко сказала Урсула фон дер Ляйен: "Запад, каким мы его знали, прекратил свое существование".

Аналитики Wells Fargo смоделировали карту из 100 стран, что совокупно включает около 97% глобального ВВП и охватывает 93% всего мирового экспорта. По предварительным оценкам, исследователи получили примерно такое распределение:

• Американский блок – около половины мирового ВВП, а включает этот "клуб" прежде всего соседей США – Канаду и Мексику, включительно с азиатскими технологическими гигантами – Японией и Южной Кореей, и широкую ресурсную базу в виде Саудовской Аравии и другие союзные монархии Ближнего Востока;
• Европейский блок – забирает четверть ВВП и будет включать в себя собственно сам Евросоюз, экономически усиленный Великобританией, а также Турцией – как крупным игроком и логистическим хабом. В дополнение сюда присоединяются Украина и Норвегия уже для усиления составляющей безопасности;
• Китайский блок получает также 25% мирового ВВП с участием России – как гигантского ресурсного придатка и рынка сбыта собственной продукции. А также Пакистаном и Индонезией как важными логистическими узлами. В то же время китайский блок будет включать в себя и ряд африканских стран, где сейчас Пекин активно наращивает свое влияние.

Карта теоретического распределения мира на три крупных экономических блока / Источник: Wells Fargo

Эксперт Совета внешней политики "Украинская Призма" Иван Ус в комментарии 24 Каналу ставит под сомнение активную роль Европы в формировании новой "триполярной" экономической среды и указывает на склонность европейцев искать баланс в отношениях с США и Китаем.

Дополнительным толчком к такому "мировому разделению" стала тарифная политика США, введенная Дональдом Трампом после так называемого "Дня освобождения" в апреле 2024 года. Проблема заключается не только в размахе этих пошлин, а также в их неравномерности, когда сначала Китай получает 145% тарифов на торговлю с США с последующим снижением до 30%, Индия получает 25% в начале, но из-за закупки российской нефти пошлина возрастает до 50%.

В то же время ближайшие союзники США, вроде ЕС или Канады, успели заключить с Вашингтоном рамочные соглашения о торговле, что может предварительно показаться решением проблемы. Однако соглашения остаются довольно шаткими, и любой серьезный спор по конкретным пунктам может сорвать договоренности и вернуть стороны к открытой экономической конфронтации.

Для крупных компаний это означает хаос, когда правила игры на рынке не определены и очень быстротечны. Становится гораздо легче локализовать производство и рынки в каких-то конкретных частях мира, чем надеяться, что следующая партия вашей продукции не будет обложена дополнительной пошлиной из-за очередного охлаждения в отношениях Соединенных Штатов с Китаем или Евросоюзом.

Политический вывод довольно жесткий и неприятный. Фрагментация мировой экономики выглядит уже не временным сбоем, а новой нормой. Даже если часть радикальных тарифов в США ограничат через суды, сам политический двигатель этих изменений – от стремления "защитить собственные цепи поставок" до обещаний рабочих мест внутри своих стран – продолжит толкать чиновников к созданию новых торговых барьеров.

В итоге мир получает медленный экономический рост, дорогие товары и тяжелые времена для тех государств, которые оказались на раздорожье и не присоединились ни к одному из этих блоков. И чем глубже закрепляется подобная триполярная модель, тем менее вероятным выглядит возвращение к традиционной глобальной торговле.

Экономический национализм Трампа: какие проблемы вызывает торговая война США против мира?

Второй срок Дональда Трампа начался с резкой тарифной эскалации. Если в 2018 – 2019 годах торговая война с Китаем выглядела скорее неприятным эпизодом, то теперь таможенная политика превратилась в главный инструмент внешней политики США.

Дональд Трамп демонстрирует новые пошлины США против других стран, апрель 2025 года / Фото Getty Images

Более того, Вашингтон при лидерстве Трампа начал одинаково наказывать как партнеров, так и конкурентов. Особым сигналом стало требование Трампа к ЕС и даже НАТО наложить 100% тарифы на Китай и Индию из-за их закупок российской нефти. Европейские чиновники, однако, вряд ли пойдут на это, ведь Китай остается крупнейшим импортным партнером ЕС, а Индия остается потенциальным рынком для сотрудничества.

Идея Трампа выглядела скорее как попытка переложить ответственность за жесткое давление на Россию на европейцев, создавая "политическое прикрытие" для ограниченных шагов со стороны США.

В конце концов, тарифы Трампа часто выглядят как политика двойных стандартов. Против Индии он уже ввел 50% пошлины, в том числе 25% – за импорт российской нефти, тогда как в отношении Китая ограничился переговорами и временным снижением тарифов, с 145% до 30% в рамках "таможенного перемирия". Это явная демонстрация того, что в приоритете у Трампа не санкции против Москвы, а скорее попытка балансировать между собственными идеями протекционизма и стремлением договориться с ключевыми азиатскими рынками.

Важно! Для ЕС тарифная стратегия Трампа становится главным вызовом. С одной стороны, Брюссель вынужден принимать соглашения с США, которые предусматривают 15% пошлины на большинство товаров и одновременное обязательство покупать американский сжиженный газ и нефть на сотни миллиардов долларов. 

С другой же – ЕС пока не готов полностью повторять тарифную логику Трампа в отношениях с Китаем и Индией, ведь это бы означало паралич европейских цепочек поставок, особенно в сфере электроники и промышленного оборудования.

Так называемый тарифный национализм Дональда Трампа выглядит как долгосрочная стратегия, которая имеет целью ослабить конкурентов, заставить союзников покупать американские ресурсы и укрепить собственную внутреннюю промышленность. Однако цена реализации таких планов – чрезвычайно высока.

Политика Белого дома создает хаос в глобальных цепочках поставок, ведь если раньше тарифы были инструментом "наказания", то теперь они превратились в основу внешней политики США – с последствиями, которые ощущает на себе весь мир.

Африка ориентируется на Китай: как Пекин ведет экономическую экспансию на континенте?

И пока Трамп ссорится с потенциальными партнерами, Китай наоборот идет в полноценное экономическое наступление на африканский континент. Пекин обещает полную отмену пошлин для 53 африканских стран, то есть для всех признающих принцип "единого Китая", тем самым распространив прошлогоднее соглашение для беднейших государств на крупнейших торговых партнеров в регионе – ЮАР и Нигерию.

Для африканских министров это звучало как сигнал, что пока Дональд Трамп наращивает экономический протекционизм, Китай открывает свои рынки и готов инвестировать в инфраструктуру, зеленую энергетику и цифровую экономику.

Главный дипломат Китая Ван И открывает прием по случаю 25-летия Форума китайско-африканского сотрудничества / Фото МИД КНР

Китай провел ряд должностных встреч и мероприятий, по результатам чего было подписано соглашений на более чем 11 миллиардов долларов с африканскими странами. Китайские корпорации заходят в ключевые государственные проекты – от сталелитейного завода в Алжире, до инфраструктурных объектов в Танзании и Ливии.

Отдельный акцент делается на солнечной энергетике и электрокарах, то есть тех отраслях, где Китай сегодня занимает лидирующие позиции в мире. Китайские солнечные панели уже заполонили африканский рынок, вытесняя европейских конкурентов благодаря низким ценам.

Однако для африканского континента это создает определенную зависимость, когда с одной стороны страны получают дешевое оборудование и обеспечивают электроэнергией миллионы местных жителей, а с другой такая тенденция уничтожает потенциальное развитие локальных компаний и бизнеса.

Заметим, что только за восемь месяцев Пекин сформировал 60-ти миллиардный профицит в торговле с Африкой. Зато африканский экспорт в Китай до сих пор остается исключительно сырьевым – нефть, минералы, сельскохозяйственная продукция. В этом контексте не удивляет критика со стороны западных экспертов Пекина. 

Они отмечают, что, что Китай "загоняет" континент в ловушку зависимости, при этом не стимулируя развитие местные производства, которые бы имели возможность разрабатывать товары с добавленной стоимостью.

В течение двух десятилетий Китаю удалось почти полностью захватить африканские рынки / Карта Statista

Расширение влияния Пекина в Африке идет параллельно с его глобальной игрой против Индии. Хотя обе страны называют себя "лидерами Глобального Юга" и вместе сидят в BRICS и ШОС, их взаимодействие скорее хрупкое балансирование интересов, чем полноценный союз. Китай инвестирует миллиарды в пакистанскую инфраструктуру и поставляет оружие Исламабаду, подкрепляя потенциальную угрозу на границе для Нью-Дели.

В свою очередь, Индия пытается воспользоваться тарифной войной США и Китая, чтобы перетянуть производство американских корпораций к себе. Однако пока китайская экономика в пять раз больше, а производственные цепочки Индии остаются зависимыми от импорта китайских компонентов.

Евросоюз усиливает свой вес: как соглашение с MERCOSUR повлияет на субъектность Европы?

После 25 лет переговоров Европейский союз выходит на финишную прямую со своим крупнейшим торговым договором с блоком стран Южной Америки – MERCOSUR, который включает Бразилию, Аргентину, Парагвай и Уругвай. Ожидается, что это будет крупнейшее соглашение ЕС по открытию своего рынка для другого континента.

Согласно замыслу, MERCOSUR отменяет пошлины на 91% европейского экспорта, включая 35% барьер для авто в течение 15 лет. В свою очередь ЕС уберет пошлины на 92% товаров из Южной Америки в течение 10 лет.

Финализация соглашения с MERCOSUR может занять годы, из-за дебатов и споров внутри самого Евросоюза / Фото Getty Images

Для Брюсселя это не только экономическая возможность, а также и очень своевременный ответ на тарифное давление Белого дома. В частности, соглашение подкрепляет европейское стремление уменьшить зависимость от Китая, особенно в отношении критических минералов, необходимых для производства высокотехнологичной электроники.

Само по себе соглашение открывает для ЕС рынок в более 300 миллионов человек с совокупным ВВП более 4,3 триллиона долларов. ЕС оценивает ежегодную прибыль в 4 миллиарда за счет отмененных пошлин. В то же время, Брюссель видит также возможность для своих компаний впервые получить равный доступ к государственным контрактам в странах MERCOSUR.

Выиграют немецкий и французский автопромы, производители машин и химии, а также пищевая промышленность. Для Латинской Америки это шанс закрепить статус поставщика агропродукции и критических сырьевых ресурсов на европейском рынке, а также снизить собственную зависимость от США.

Споры вокруг соглашения с MERCOSUR не утихают. Против подписания выступает Франция, которая имеет мощное лобби производителей говядины, а также Польша и ряд других стран, которые опасаются, что дешевое латиноамериканское мясо и зерно ударят по местным производителям. Более того, европейские фермеры регулярно выходят на протесты, утверждая, что продукты MERCOSUR не соответствуют экологическим и санитарным нормам ЕС.

Протесты фермеров против соглашения с MERCOSUR в Страсбурге / Фото AFP

Брюссель, чувствуя, что соглашение все же необходимо по ряду экономических и политических причин предлагает различные механизмы защиты для европейских компаний и фермеров. В конце концов, даже Франция, которая была в авангарде критики MERCOSUR, сегодня постепенно смягчает свою позицию, признавая это "шагом в правильном направлении". В то же время Польша, хотя и продолжает выступать против, фактически осталась без союзников для дальнейшего блокирования этих процессов.

Если соглашение все же будет ратифицировано, это станет серьезным сигналом, что ЕС способен диверсифицировать торговые связи и выйти из тени Вашингтона. В условиях деглобализации и торговых войн со стороны США, новый альянс с Южной Америкой это уже не только о дешевом мясе или выгодных квотах для европейского вина. Это испытание самой субъектности Европы и ее способности заключать крупные соглашения и диктовать собственные правила в мировой торговле.