"Российский военный напился и шел ко мне в комнату": история Юлии о выезде из Мариуполя

В рамках проекта СВОИ 24 канал пообщался с Юлией – жительницей Мариуполя. Девушка рассказала о жизни с детьми в оккупированном городе, разлуке с мужем – военным и выезде в Украину через территорию России.

Достойно внимания ВСУ сказали ехать, потому что мы мешали уже, – Валентина из Лисичанска об эвакуации и мести россиян

Муж на учениях, а Юля – одна с детьми: как для семьи началась война

Расскажите о себе – откуда вы, какой была ваша жизнь до полномасштабной войны?

Я жила в Мариуполе, в Приморском районе. У меня двое детей: одной девочке – 3, а другой – 7 лет. Мой муж – военный ВСУ. Еще до полномасштабной войны их отправили на учебу в другой город.

Жили, и все у нас было хорошо. Я не работала, воспитывала детей. Они ходили в сад и в развивающие кружки. Жили, отдыхали, все было хорошо и нас это устраивало.

Так как дочери всего 3 годика, то она только начала в садик ходить. Но проходила 3 недели всего. Старшая осталась еще на год дома и тоже ходила в садик в самую взрослую группу. Там их готовили в школу, были подготовительные занятия.

Юлия с младшей дочерью и мужем до войны / Фото предоставлено 24 каналу

Помните, как вам началось утро 24 февраля?

Юлия, несмотря на всю информацию о вероятном полномасштабном вторжении России, до последнего не верила, что это произойдет и Мариуполь постигнет такая страшная судьба.

24 февраля около 5 утра я услышала очень сильный грохот и начала всех сразу тревожно обзванивать – маму, мужа и подруг. Начала собираться.

Все говорили: "Юля, собирайся, у тебя дети – надо уезжать". А я до последнего не верила – думала, ничего не будет. Конечно, мы останемся у себя. Куда нам бежать? Некуда. Я думала, что мы никому не нужны.

Я не повела ребенка в садик из-за того, что было страшно. Мои подруги выехали в тот день. А мы остались у себя в квартире.

В трех комнатах подвала было около 100 человек: о первых неделях войны

Что вы можете вспомнить из жизни в Мариуполе?

У нас регулярно выключали свет. Когда светло было – телефон был заряжен, поэтому поддерживала со всеми связь. А когда на пару суток выключали свет – павербанк, конечно, не спасал, поэтому я созванивалась редко. У нас рядом была Балка и там начались прилеты – это совсем рядом с нашим домом.

Приблизительно еще неделю я была в нашей квартире. Где-то 4 – 5 марта у нас отключили связь и ее уже было невозможно "поймать", разве что на одном месте. Я тогда могла звонить только маме мужа, чтобы сообщить, что мы живы и у нас все в порядке.

Магазины уже были пусты. У нас была очень хорошая соседка – бабушка. Она помогала мне с детками. У нас в доме нет газа и когда не было света – приходилось выходить на улицу. Там соседи жгли костер и я готовила на улице на костре. Воды тоже не было, поэтому мы ходили набирать ее. Нам привозили техническую воду, но там была огромная очередь.

Я делилась с людьми, особенно кто был с детьми, потому что мне помогал сосед. Было страшно, но мы спускались набрать воду к морю, потому что там был бювет.

Уже когда мы остались полностью без связи, ко мне попутками добралась мама мужа с бабушкой, чтобы забрать и увезти нас в другой район к моей маме. Мы взяли нужные вещи и собаку и поехали попутками к маме. У них тогда еще был газ, поэтому хоть как-то можно было готовить. Но было очень холодно.

В этом районе все магазины уже тогда ограбили. Людям негде было брать еду или воду. Я приехала, а магазинов нет. Просто нечего покупать. Все, что было – это наши с мамой запасы, ими мы и питались. А через три дня отключили и газ.

Спали мы в коридоре, потому что слышны взрывы и дом содрогался – Мариуполь уже сильно бомбили. Я выходила на балкон и видела черный дым – другой район весь горел. Мы жили рядом с "Экстрим-парком" и рекой.

Я несколько раз ездила попутками к себе в квартиру, чтобы забрать еще какие-то вещи. Мы попадали под обстрелы, летали ракеты – было очень страшно.

Спутниковый снимок Мариуполя / Maxar Technologies

Я была у мамы, а через дорогу жила ее родная сестра с сыном. Когда началась война, они подготовили подвал – убрали, притащили туда старые диваны и кресла, запасы. Так что периодически мы ходили ночевать и туда. Я ходила с детьми к своему брату на квартиру – мы ночевали там, а мама была у своей сестры.

А когда уже сильно начали бомбить наш район, мы спали в подвале. Мы просидели 3-4 недели, почти не выходя оттуда. В подвале было 3 комнаты и около 100 человек.

Девушка рассказала, что уже пол Мариуполя захватили и разбомбили – дом ее мамы еще стоял, поэтому она оставляла собаку и кота в квартире, но ежедневно ходила их проверить и накормить.

Я ушла утром кормить собаку. Я каждое утро бегала кормить собаку и кошку один раз в день, потому что даже их нечем было кормить. В этот день я будто чувствовала что-то и забрала свою собаку, но потом отвела ее обратно в мамину квартиру. И, видимо, через 3 часа эти четыре девятиэтажки полностью разбомбили .

Уничтоженный захватчиками дом мамы Юлии / Фото предоставлено 24 каналу

Там остались моя собака и кошка. Я думала – все, они погибли. Когда туда пришли русские, мне было все равно – я пошла смотреть, что с моими животными, живы ли они. Я поднялась и увидела, что моя собака выжила. А вот маминой квартиры не стало – сгорело все, что там было.

Я забрала собаку, но кошку – нет. Она осталась там под душевой, ее не получилось достать, потому что все сгорело.

Девушка со своей спасенной собачкой / Фото предоставлено 24 канала

Впоследствии, когда россияне полностью захватили район, где жила Юлия, у людей в подвале полностью закончилась еда. Девушка вспомнила, что на соседней остановке торговали люди, которые до полномасштабной войны имели собственные магазины. У них еще остались некоторые продукты, хотя они уже были просрочены. Так что свекровь девушки под обстрелами смогла достать немного еды, чтобы накормить хотя бы деток.

Мама мужа верующая и ходила в церковь. Она приносила нам пищу, которую там давали, чтобы хотя бы дети поели. Мы ходили на реку за водой – готовили из нее еду, пили, стирали и купались.

Впоследствии знакомый мужчина разрешил набирать воду из его колодца, чтобы  хотя бы готовить из нее еду. Для других нужд использовали воду из реки или дождевую.

Всюду были похоронены люди: как россияне оккупировали район девушки

А потом уже начали говорить, что россияне оказывают гуманитарную помощь. У меня не было выбора – нужно было как-то кормить детей. Чтобы пойти за этой гуманитарной помощью, нужно было идти через блокпосты россиян. Там было много трупов наших военных и гражданских людей.

Людей хоронили во дворах. У нас рядом с детской площадкой повсюду покоились люди – на бумаге писали имя, когда родился и умер.

У людей в оккупированном городе полностью закончилась еда и они были в отчаянии. Чтобы выжить, мариупольцам приходилось под обстрелами и брать гуманитарную помощь у оккупантов.

Там, где мы находились, прилетов уже не было, но вокруг были. Сначала россияне пытались захватить город с одной стороны и там бомбили, а потом – с другой.

Я много раз решалась пойти туда, потому что я боялась. Россияне заставляли надевать эти белые ленты.

Когда мы были в подвале, по дому был прилет. Я уже тогда прощалась с жизнью. Старшая дочь у меня сильная и не так боялась, а вот младшая – очень. До сих пор слышит сирену и в ванную бежит.

Как-то в подвал попал обломок и задел ногу одной из девочек. Мне порвало куртку, а ей ранило ногу. Находившиеся в подвале ребята оказали ей первую помощь.

Заметьте "Под пулями возили военным горячую еду": история Валентины о жизни и выезде из Рубежного

Как вы объяснили детям , что началась война?

Младшей я не объясняла, что началась война – просто отвлекала ее чем могла. Говорила, что все хорошо или иногда, что это гром и дождь, чтобы она не пугалась. Старшей – 7 лет и она понимает.

Юлия рассказала, что разговаривала со старшей дочерью по поводу войны. Маленькая понимает, что она украинка и ее семья любит и поддерживает Украину. Однако девочке сложно понять, почему россияне пришли на нашу землю с войной. Захватчики лишили малышей обычных детских радостей – ходить в садик и общаться с друзьями.

Она у меня понимала сама. Конечно, я поддерживала и рассказывала, что это война, которую пришли русские и хотят захватить город, забрать нашу землю. Как могла, так и объясняла. Иногда не объясняла, а просто отвлекала их внимание.

"Одеяло для детей швырнули в лицо": о гуманитарке оккупантов

Расскажите поподробнее, как вы получали гуманитарную помощь?

Когда еще были наши военные, привозили нам пищу. Они привозили деткам и соки, и сладкое. Как могли нас подкармливали – привозили сосиски, рыбу и воду. А потом, когда пришли россияне – уже все.

Когда начали выдавать гуманитарку, я решилась пойти. Я шла со своей тетей и знакомым мальчиком. Туда нужно было идти около 1,5 – 2 часов.

Там столько людей было, они по ночам спали и сидели в очереди. Поскольку у меня маленький ребенок до 3 лет, мне повезло, что я прошла без очереди. Там выдавали коробки на месяц и я получила на себя и детей.

Юлия объяснила, что оккупанты требовали у украинцев паспортные данные, чтобы получить гуманитарную помощь. А в коробке были хлеб, вода, консервы и какие-то крупы.

Как оккупанты разговаривали с вами?

Я почти ни с кем не говорила – простояла в очереди и вошла. В дальнейшем, когда другие гуманитарки привозили, тогда говорила.

В подвале, где жила девушка с детьми, было очень холодно. Кроме того, у семьи было только одно одеяло, поэтому согреться было почти невозможно. Поэтому в следующий раз, когда она пошла за гуманитарной помощью, попросила у захватчиков хотя бы одно одеяло для детей.

Он так на меня косо смотрел. Я, должно быть, час ждала этого одеяла и он швырнул его мне в лицо.

Юля заметила, что к ней и детям не применяли силы, но люди, жившие с ней в подвале, рассказывали ужасные истории. Так, неподалеку базировались кадыровцы, которые были очень жестокими и могли прибегать к насилию.

Я получила эту гуманитарку, а через неделю начали в нашем районе выдавать лекарства. Люди, когда видели это, приходили и рассказывали. У меня тогда дети заболели – была температура под 40 градусов. Мы потом еще месяцы отходили от этого, потому что был ужасный кашель.

Мы не могли вылечиться, потому что не было медикаментов. Люди начали говорить, где выдают медикаменты, потому что мне нужно было срочно спасать ребенка от кашля и температуры.

Юлии удалось получить лекарства и воду, чтобы помочь малышам.

"Муж объявил меня в международный розыск": решение о выезде из Мариуполя

Связи ни с кем не было. Меня мой муж подавал в международный розыск. Перед тем, как связь в городе исчезла, меня многие искали, но не знали где я нахожусь.

Захватчики, когда раздавали гуманитарную помощь, снимали это на видео для своих пропагандистских "медиа". На один из таких роликов попала и Юлия. Так ее муж и близкие и смогли узнать, что девушка жива.

Разбомбленный оккупантами Драмтеатр / Maxar Technologies

Думали ли вы об эвакуации?

Россияне обещали коридоры, которые вывезут детей и пенсионеров. Но я слышала, что половина уезжала, а другую половину расстреливали, поэтому побоялась уезжать, потому что не знала, доедем ли мы, или останемся в живых.

Вместе с девушкой и детьми в подвале сначала жил и брат Юлии, но ему с девушкой через неделю удалось уехать. Однако забрать сестру с детьми не удалось, поскольку в машине уже не было свободных мест.

Он пообещал, что вернется. Впоследствии брат объяснял, что выехал за нами на следующий день, но россияне обстреляли автобус.

С братом Юлии все было хорошо, однако ранения получила семья его девушки. Брат неоднократно пытался вернуться в Мариуполь за Юлией и детьми, однако оккупанты не пускали в город. Наконец ему удалось вывезти девушку с дочерьми, но доехать сначала они смогли только до другого оккупированного россиянами села.

"Было страшно, что меня изнасилуют и убьют": выезд через Россию

В каком составе вы уехали?

Он забрал только меня и детей, и мы поехали в село.

Девушка рассказала, что они с детьми сначала остались в доме далекой знакомой, однако потом оказалось, что женщина поддерживает оккупантов.

Я ей ничего не рассказывала, что у меня муж – военный и вообще ничего про нас. Однажды к ней пришли двое русских военных и попросились пожить. Я объяснила детям, что с ними нельзя общаться.

Вечером один из них напился, мы уже тогда ложились спать и я уложила младшую дочь, старшая еще не спала. Этот россиянин напился и хотел идти к нам в комнату, наверное, ко мне. Я очень сильно испугалась, ведь у них в комнатах были автоматы и другое оружие. Мне стало страшно, что меня сейчас изнасилуют, а потом убьют и где-нибудь закопают.

Российский военный кричал на весь дом, что собирается идти к Юлии в комнату и ему безразлично, что там есть дети. Девушка, несмотря на комендантский час, в 12 ночи позвонила брату и рассказала, что им угрожает опасность.

Я быстро одела детей и мы тихо выбежали из комнаты и направились к брату в другой дом, где он жил. На следующий день я пришла, там никого не было, и забрала вещи. И тогда мы начали думать о том, что нужно уезжать из этого села. Мы собирались сначала ехать за границу.

Требовалась фильтрация, но мы не могли ее сделать. Надо было ночевать не менее 3 дней, чтобы сделать ее.

Семья Юлии трижды пыталась пройти фильтрацию. Однако на блокпостах их не пропускали из-за мариупольской прописки. В конце концов им удалось выехать из оккупации, но только на территорию России. Затем они направились к родственникам в Германию.

Мы уезжали через Россию. Нам нужно было где-то останавливаться ночевать, но никто не хотел сдавать квартиру или комнату. Наконец, втрое дороже, но нам сдали квартиру.

Нас довезли сначала в Новоазовск. Там мы пешком пересекли границу и нас забрал автобус, который привез в Ростов.

По всему пути семьи с территории страны-агрессра в Германию им помогали волонтеры – искали транспорт и жилье. Так из России через Эстонию людям удалось добраться до пункта назначения.

Читайте также Дома – это территория Украины: Марина об эвакуации из Киева, потере бабушки и разлуке с мужем

Сколько времени вы добирались с оккупированных территорий в Германию?

Где-то около недели нам понадобилось, чтобы доехать. Может быть, 5 дней.

Я поехала к тете моего мужа, там мы пробыли 2 – 2,5 недели. Но я не смогла быть там. Я не понимала языка, было очень тяжело там и я скучала по мужу – мы не виделись 4 месяца – с января и я хотела поскорее встретиться, поэтому решилась вернуться в Украину.

Я хотела с самого начала поехать в Украину, но было страшно. Я не знала в какой город ехать. Думала, что буду там, пока все затихнет, но понимала, что это не месяц или два.

В конце концов, я решилась и мы переехали сюда. Муж купил нам билеты и мы из Германии поехали в Польшу. Оттуда добрались до Киева, пробыли там сутки и уже в Днепр. Здесь живут мои подружки.

"Вернусь в Мариуполь, когда там будет Украина": планы на будущее

Уже встретились с мужем?

Да, конечно. Как только я приехала, сразу через неделю – две мы встретились. Мы поехали в Покровск (Донецкая область – 24 канал), потому что его не отпускали. Он уезжал на передовую и вообще не знал, живы ли мы.

У меня остались в Мариуполе мама с собакой. Она очень плакала, я обещала ее забрать. Я потом нашла волонтеров, которые вывозили из Мариуполя. Мама очень боялась, но решилась и волонтеры вывезли ее в Запорожье, а потом на BlaBlaCar она доехала ко мне в Днепр.

Теперь мы вместе живем на съемной квартире. Один раз в месяц вижусь с мужем – или я к нему еду, или он к нам.

Юлия с дочками в Днепре / Фото предоставлены 24 каналу

Как вы обосновались на новом месте?

Сначала я скучала и плакала, у меня была депрессия. Я вообще похудела на 13 кг.

Юлия рассказала, что за месяц в подвале потеряла 11 килограммов, ведь еды почти не было. Иногда удавалось сварить какой-нибудь суп. Везло, если находили хотя бы картошку, хотя и она тогда стоила по 60 гривен за килограмм .

Сейчас уже привыкла, но очень скучаю и хочу домой. Наша с мужем квартира уцелела, но отошла стена. Мама мужа собирается вывозить оттуда вещи.

Мама мужа осталась в Мариуполе?

Да, у нее уцелела квартира, она осталась там. Она очень хотела уехать, но там бабушка и ее не переубедить. Возможно, со временем они уедут. Но почти все родственники остались там из-за квартир.

Девушка заметила, что ее близкие боятся уехать, мол, они никому не нужны. Однако Юлия подчеркнула, что встретила в Днепре приятных людей, которые помогают ее семье, в частности с подготовкой старшей дочери к школе.

Но пока в Мариуполе не будет Украины – мы туда не вернемся. Пусть забирают квартиру или вещи – мы туда не вернемся пока там не будет Украины.

Вы говорите, что родственники не хотят уезжать и оставлять свои квартиры, вы говорили с ними, пытались убедить? Как лучше это сделать?

Да, разговаривала и я, и брат со своей мамой говорил. Он остался в Германии, но сейчас планирует вернуться в Украину. Он пытался убедить маму.

У моей мамы 4 родных сестры и они все там. Одна очень сильно хочет, но у нее проблемы с документами, поэтому она не может уехать – ее просто не упустят. Она хочет, но не может.

Это их выбор, но мы много разговаривали. Мама мужа очень плачет, потому что скучает по внучкам и сыну. Хочет уехать, но бабушка – нет, она старушка и говорит, что останется там.

Как вам сейчас живется в Днепре? Появилось ли чувство дома?

Я уже привыкла и адаптировалась. Днепр чем-то напоминает мне Мариуполь, может быть, людьми. Но, конечно, хотелось бы к себе домой.

Надеюсь, что Мариуполь вернут и тогда поеду и буду одна как-то помогать отстраивать его , что-то делать. Вернусь только тогда, когда там будет Украина. А муж говорит, что будет.

А что касается людей, подружились с кем-то?

Девушка поделилась, что у него есть чехол на телефоне, на котором изображены они с мужем в военной форме с подписью "Мариуполь". Когда люди видели чехол, то подходили к Юлии и интересовались ее историей. Девушка рассказывала, что ей с детьми пришлось пережить в оккупации.

Изображение девушки с мужем / Фото предоставлено 24 каналу

Хорошие и приятные люди, нас никто не обижал или упрекал как-нибудь. Познакомилась здесь с людьми и помогаем друг другу. Например, получаем гуманитарку и делимся с бабушками, которые живут этажом ниже.

Уже привыкла мне нравится здесь в Днепре, но хотелось бы к себе домой. Дети тоже очень хотят домой – часто вспоминаем, смотрим фото и видео – говорят: "Наш Мариуполь".

У нас недавно в Днепре также прилеты были и ребенок у меня очень испугался, а старший даже не проснулся – его мама разбудила. А младшая очень сильно боится. Я уже даже размышляла, чтобы снова уезжать за границу, но я не смогу там быть и не хочу. Хочу быть у себя и всё!

Просто начали говорить, что по Днепру снова будут бить, но я уже решила, что буду здесь до конца – или когда Мариуполь вернут, или вообще.

Уезжать из Украины я больше не планирую, и даже из Днепра. Будем здесь до последнего!

Что помогает вам морально держаться?

Дети. Я думаю, если бы была одна, то уже сошла бы с ума – отдыхаю только с ними. Я не знаю, что делала бы, будь одна. Еще и мама очень помогает и с детьми, и морально. Муж тоже поддерживает, очень жду встречи с ним.

Муж Юлии с дочками / Фото предоставлено 24 каналу

Муж Юлии на передовой защищает нашу страну, поэтому может приехали только на одни – двое суток, чтобы увидеть любимую и деток. Храбрый воин делает все возможное, чтобы его семья жила в свободной и мирной Украине.

Какие у вас планы после нашей победы?

Мы с мужем часто это обсуждаем. Когда Украина победит – мы вернемся в свой город. Мы поедем к себе в Мариуполь и будем сначала – с чистого листа – там обустраиваться.

Смелые украинки и украинцы борются за каждый сантиметр нашей Родины, чтобы мы могли вернуться в свои дома. Верим в то, что вскоре наш сине-желтый флаг взвьется и над Мариуполем. У нас предстоит еще много работы, чтобы снова увидеть мир и услышать звонкий смех наших детей на улицах украинских городов. Сейчас боремся все вместе, чтобы как можно скорее приблизить этот момент.