Письмо из Луганска: готовим госпитали под раненых и даже убежать куда-то не можем

Карантин и война здесь живут вместе

"Ну, что там у вас? Готовитесь к наступлению?", – получаю я с утра от приятельницы со свежим российским гражданством – моей вчерашней соседки в Луганске.

Обратите внимание! Оккупанты расставляют танки и артиллерию в жилых кварталах на Донбассе: фотодоказательство

На протяжении последний шести лет со всеми выехавшими из с временно оккупированного Луганская мы установили негласный паритет не ссориться на предмет политических разногласий, хотя приходили к этому долго, тяжело и болезненно. Мне вообще кажется, если кто-то изначально был равнодушен ко всему, это никак не мудрость, а полное равнодушие к событиям той страны, в которой ты живешь. Но как бы там ни было, через время и мы пришли к тому, что делимся событиями своей жизни в контексте глобальных событий той страны, которую выбрали своим домом.

Вопрос этот был вполне обычным, и трактовать его нужно было проще – как у вас дела. Хотя такой вот отстраненный вопрос о нас (их-то теперь все это уже не касается) все равно коробит. Как будто ты вынужден оправдываться за слова Пасечника, давая им вразумительную трактовку. Такой себе Песков местного значения.Я бормочу в ответ: "Ну, готовим госпитали под раненых". Это, собственно, все, что я знаю, потому что именно здесь тема обострения военных действий не обсуждается никак. Это своего рода эффект эха, которое может еще долго отзеркаливать на один-единственный крик.

На самом деле, здесь не говорят ничего о возможной войне. Да что там возможной, мы живем в состоянии войны все шесть последних лет. Люди женятся и чуть реже разводятся, потому что это сложно, рожают детей, получают дипломы и ищут работу, а война при этом не прекращается. И когда ты живешь на вулкане, сам вулкан становится нормой, а отклонением может быть вовсе незначительный факт.

За эти шести лет самые предприимчивые научились гонять сюда машины из Грузии и Литвы, научились зарабатывать на контрабанде и пенсионерах, и выезжать отсюда на Мальдивы некоторые из нас научились тоже. А добавьте к факту непрекращающейся войны карантин, закрытые границы, замирающий бизнес, дефицит, подорожание буквально всего, отсутствие междугороднего и любого другого сообщения, и вы поймете, что еще одна новость, тем более в отдаленной перспективе, воспринимается как что-то такое, о чем стоит подумать завтра. Есть то, что важнее, острее и беспокоит сегодня на сегодня, но никак не в отдаленной перспективе возможных перемен.

Один взгляд боевика и они выехали... в Одессу

Могли бы мы предположить, что такое возможно? Нет, шесть лет назад мы мандражировали с гораздо меньшего.

Дочь моей коллеги увидела человека в форме, который стоял, склонившись над открытым багажником. Проходя мимо, девушка увидела в багажнике оружие. Глаза военного и впечатлительной барышни встретились… И ничего больше не произошло. Он не сказал ни слова, она не ускорила шаг, он не бросился на нее и не обидел. Но вернувшись домой, девушка сказала родителям, что готова уехать куда угодно.

Читайте также: "Были просто залиты кровью": под обстрелы на Донбассе в мае попали 6 детей

Было, очевидно, что-то в том взгляде. И они уехали в Одессу. Запрели квартиру с хорошим ремонтом и новой мебелью, забрали ее документы из вуза, уволились с тех мест, где работали десятилетиями. Понимаете, каплей был тот самый взгляд искоса склонившегося над оружием человека.

Мы в подвешенном состоянии и даже сбежать не можем

А сейчас мы слушаем новости о госпиталях под раненых и "готовности отодвинуть" линию соприкосновения и не прекращаем ужина. А после нам звонят друзья из местных, спрашивают номер телефона косильщика травы, потому что трава нынче после дождей растет слишком быстро, и только после как бы между прочим говорят о политике. Могло ли такое быть раньше? Да никогда. Мы привыкли, мы устали от плохих новостей, мы устали ждать чего-то и жить в таком вот странном подвешенном состоянии между молотом и наковальней.

Ирония в том, что именно сейчас сбежать некуда. Нет открытых границ, нет поездов и автобусных сообщений, чтобы схватив чемодан укрыться где-то.

Знакомая рассказывала мне, как решила уехать в конце июля 2014 года. Не очень-то она хотела оставлять квартиру, но выехавшие чуть раньше дети, как-то умудрились сообщить ей, чтобы она уезжала. Пересилив внутреннее сопротивление, женщина собрала чемодан и выбралась к тому месту в центре, где ходили автобусы. Так, по крайней мере, говорили. На остановке были люди, кто, как и она, также запоздало решил уехать из города. Начался обстрел. И осколки попали моей знакомой в спину и руку. Это как-то в кино все быстро и легко, а когда ты очень немолод, и любое новшество в твоей жизни дополнительный стресс, даже если это новшество счастливое, ранение оказалось переломным для нее.

Из всего курса лечения она запомнила ящики рошеновского печенья, которое им раздавали из разбитого "Метро". И когда она закончила свой рассказ (что, собственно, говорить о том ранении?) Она резюмировала: "Автобус в тот день так и не приехал". Понимаете, всей кульминацией была та неорганизованность и хаос, следствием которой было ранение для нее. Поэтому для многих война в какой-то отдаленной перспективе уже не стресс. Гораздо важнее понимать, будут ли платить пенсии, будут ли открыты границы, будет ли работа и будет ли на что жить.

Лишенные выбора

Мне хотелось бы сказать о каком-то беспримерном мужестве или идейности. Но все, кого я знаю, кто живет со мной по соседству, решают множество своих бытовых вопросов посредством службы в "армии". Покупают щебень и песок, чинят дома, учат детей, копят на подержанные машины. И одно из ярчайших отличий последнего месяца – улица стала многолюдной за счет вернувшихся. И вместе с тем все вернувшиеся как бы ждут чего-то – не работая, осторожно выглядывая за ворота, наблюдая за всем вокруг. Как будто посредством карантина каждый оказался заперт у себя дома, лишенный выбора бежать отсюда.

Помним… Загиблому на Донбасі полковнику Губанову присвоїли звання Героя України

И уже вечером я прочитала сообщение от подруги: "Видела, больницы отдают под госпитали для раненых? Карантин что уже не актуален?"

Выходит, что так. И еще совершенно случайно и как бы между прочим я узнала, что Пасечнику что-то ответил Зеленский. Только здесь об этом не сказали ни слова. В этом диалоге мы услышали первым и единственным словом речь "главы" – все украинские каналы вещания здесь заблокированы.