Нам не хватает снарядов, инструментов для разминирования и ПВО: интервью с Подоляком

Об этом и не только в эксклюзивном интервью 24 Каналу рассказал советник главы Офиса Президента Украины Михаил Подоляк. Первую часть интервью можно прочитать по этой ссылке.

Интересно Что Шойгу везет из КНДР и стоит ли украинцам бояться баллистических корейских ракет

Саммит в Саудовской Аравии

Саммит в Саудовской Аравии. Будет 40 стран. Насколько формула мира возможна без России, потому что нам с 2014 года рассказывали о том, что "мы же не против мира, но без России мы не сможем сделать"?

Не все понимают, что сейчас происходит в мире, к сожалению. Ведь это немножко сложные процессы. Это переформатирование глобального политического порядка. России не будет в этом порядке. И то, что после Копенгагена в Эр-Рияде будет гораздо больше стран, это свидетельствует о том, что сейчас ищут как раз эту формулу.

И, кстати, формула мира господина Зеленского предлагает другую архитектуру глобального порядка безопасности.

Разумеется, если мы о безопасности говорим, это и о политической архитектуре – где не будет России с постоянным агрессированием, шантажом, доминированием и т.д.

Нет смысла сейчас говорить с Россией, потому что Россия после проигрыша в этой войне не будет иметь соответствующих ресурсов для того, чтобы гарантировать себе какое-то важное место в глобальном распределении политических влияний. То есть у России не будет ни армии, ни ВПК, ни денег, ни каких-то стратегических союзников и т.д.

Никто не будет иметь отношения со страной... Нет, будут пользоваться этой страной для того, чтобы можно было по демпинговой цене купить нефти немножко или газа – нет разницы, что купить, но сырья какого-то. Но между тем никто не будет иметь отношения со страной, которая абсолютно ничтожна. Которая понты эти гнала, гнала 20 лет.

А до этого еще и Советский Союз гнал эти понты. А выяснилось, что это ничтожная страна, которая в принципе ничего не может. Лишь количественно может передавливать. Но количественно в современном мире, если у тебя достаточно высокоточного оружия, количественное преимущество – это относительное преимущество.

Поэтому, безусловно, этот саммит в Саудовской Аравии он как бы продолжает эту линию. И это, кстати, инициативно украинская позиция. Видите, что Украина делает относительно того, пользуясь своей субъектностью сейчас. Мы просим мир, то есть, фактически подталкиваем мир к тому, что надо переформатировать глобальный политический порядок.

Кто есть кто выяснить еще раз, какие функции, какие правила, почему должны быть эти правила абсолютными и абсолютно четко страны должны осознать, если кто-то нарушает, то должны коллективно наказать нарушителя. И поэтому России здесь нет. России нет и с ресурсной стороны, с репутационной, и со стороны невменяемости. Возвращаемся к тому, о чем я говорил.

А в российской политической элите сейчас, если мы берем политбюро путинское, все эти Бортниковы, Патрушевы, Нарышкины и т.д. – там нет, с кем разговаривать. Они неадекватны в полном политическом смысле этого слова. Я даже не о психической составляющей говорю, а о политической составляющей. Они не понимают, что сейчас происходит.

Они сейчас продолжают гнать эти тезисы после 17 месяцев, что "мы будем выполнять все цели "СВО", вы должны отдать что-то. Украина не должна быть членом НАТО" и т.д. Это свидетельствует о неадекватности, а с такими нет смысла разговаривать. Ведь они не будут акцентировать то, что вы им предлагаете. Они не понимают этого.

Интервью с Подоляком: смотрите видео

Вы же не можете говорить с человеком, который не понимает, что вы ему говорите. Это будет всегда блок. То есть, вы не будете продвигаться. А мир хочет продвинуться к другой архитектуре безопасности. К другой конфигурации. И это очень хороший процесс, на мой взгляд. Главное в этом процессе, что сюда добавляются страны Глобального Юга. Влиятельные страны.

Ключевые страны, которые имеют влияние на огромное количество других стран в своих регионах. Это та же Бразилия, продолжаются переговоры, чтобы была Индонезия. Это ЮАР или другие страны Африканского континента. Это, безусловно, Индия, Саудовская Аравия.

Приедет ли Китай на саммит

Китай приедет?

Идут разговоры об этом. Здесь же позиция Китая. Гораздо более сложная нынче ситуация для Китая. Ведь Китай сделал определенную ставку. Так, они были нейтральными, но они сделали ставку. Они считали, что Россия – это действительно "мощный" партнер, союзник, который может быть.

Но мы видим последние месяцы, что Китай абсолютно разочарован в России. Это очевидно. Они понимают, что Путин – крайне слабый лидер, что в России нет соответственно никакой элиты, которая может стратегически руководить. Которая может там быть 30, 40 лет. Они понимают, что эта элита уже завершила свой срок. То есть, она исчезнет.

А Китай не будет работать с элитой, которая не имеет там последовательности. Они увидели все, что Россия говорила об экономике, ВПК, армии – это фикция. Так, Китаю сегодня выгодна слабая Россия, потому что оттуда можно получить много ресурса. Более того – неформально взять под контроль большие территории на Дальнем Востоке.

Впрочем, Китай понимает, что разменять российское сырье и зайти в конфликт с высокотехнологичными странами Запада – это нонсенс. Если Китай хочет быть конкурентным через 10 лет, ему надо искать возможности партнерских отношений с США, ЕС и рядом других стран.

Держать возле себя агрессивную Россию, которая не генерирует добавленной стоимости вообще, а наоборот несет лишь репутационные потери не выгодно. Китай сейчас в сложном положении. Ему надо переосмыслить свою глобальную политику. Какую роль хочет играть Китай. Но в этой новой роли он не может иметь рядом Россию.

Отношения Украины с Польшей

Что сейчас происходит у нас в отношениях с Польшей?

У нас абсолютно конкретные партнерские отношения. Для нас и для польских партнеров приоритет номер один – проигрыш России и защита европейского сообщества в целом. Есть ситуативные разговоры о тех или иных моментах. Национальные интересы Украины и Польши разные.

С точки зрения экономики, социальных отношений и так далее, но это проблема дискуссии – внутренней или внешней. Я вообще не вижу проблем, чтобы дискутировать в публичном пространстве, если это делается без оскорблений, а я их не вижу. Это все нормально. Польша понимает, что Украина сейчас крайне мощное государство, которое фактически само сдерживает Россию.

Мы понимаем, что основные хабы, через которые идет обеспечение Украины партнерами – это Польша. Она первой полностью поддержала нас: создала возможности, чтобы люди могли там находиться, помогла, чтобы мы получали военную помощь. Мне кажется, что вместе в синергии мы крайне мощные. Но есть Украина.

Для нас прежде всего – украинские интересы. Мы хотим получить конкретику. Если у нас есть проблемы с транспортировкой зерна, то мы хотим от партнеров понимания этого. Это не вопрос прихотей. Это вопрос, что в рамках интересов мы хотим получать определенные средства, которые будем тратить на свою армию.

Хотим иметь логистическое понимание от партнеров, почему это важно для Украины. Безусловно, мы учитываем при этом польский национальный интерес. Он может быть другой, включая сельское хозяйство. Но это проблема дискуссии. Нет разницы – публичной, жесткой или нет.

До конца этой войны Польша будет самым большим другом Украины в полном смысле этого слова. Поэтому спокойно относимся к этому. Здесь есть проблема, на мой взгляд, двойная: первая – это подход к анализу этой темы со стороны нашего внутреннего пространства; вторая – если возникают такие дискуссионные вопросы, Россия сразу туда заходит, информационно масштабирует.

Мол, те или иные страны не хотят поддерживать Киев. Поэтому спокойно к этому относимся. Ключевое: приоритет для нас, приоритет для Польши и он с отрывом от всех – это проигрыш России. Потому что только это обезопасит наше будущее. Мы все сознательны и в рамках максимально тесных партнерских отношений сделаем все, чтобы Россия проиграла.

Рынок оружия и место России на нем

Популярность России на рынке оружия падает. Доля российского оружия в глобальной торговле снизилась с 22% до 16%. Но все же она пока на втором месте в мире. То есть Россия пытается что-то еще продавать. Кто-то покупает оружие у России?

Первое – Путин не разбирается в оружии и войне. Это левый человек. Он не понимает, что такое Т-90, он даже не знает, что такое танк. Он вообще не имеет отношения к военной тематике. Поэтому ему достаточно было сказать: убивайте гражданское население, используйте ракеты и так далее. Он имеет отношение к другой силовой вертикали – стукачеству.

Он всю свою жизнь заботился о диссидентах. Классический такой силовик-стукач. Поэтому к этому надо относиться правильно. Еще раз подчеркну: Путин не разбирается в войне вообще. В оружии тем более.

Второе – безусловно Россия имеет определенные продажи. Потому что это страны определенного экономического положения. Например, Африканский континент, где Россия одновременно заходит с переворотами, берет под контроль правительства, делает эти страны максимально бедными и после этого она там монопольно продает старое, советское оружие.

После этого эти страны находятся на донации России. Поэтому Россия будет иметь определенное время, чтобы куда-то продавать свое оружие. Соответственно, когда Россия продает, должны быть максимально коррупционные правительства, потому что продажа российского оружия всегда имеет коррупционную составляющую. На мой взгляд, это не проблема.

Война в Украине доказала, что российское оружие нельзя сопоставить с производством стран НАТО. Оно проигрывает по всем параметрам. Единственное преимущество России на сегодня – большое количество накопленного оружия. Будет ли она терять рынки? Безусловно.

Россия после проигрыша войны существенно будет терять влияние на рынок оружия и помимо этого, ее быстрый проигрыш будет означать много трансформационных процессов на Африканском континенте. Когда мы сегодня слышим от наших партнеров, что мы не знаем, что делать с Африкой, потому что влияния России там достаточно мощные – проигрыш Украине на определенное время дает возможность Африканскому континенту выйти из-под коррупционного влияния России.

Оружие для Украины

Что у нас с оружием? Получили ли мы то, что ожидали?

Первое – не в полном объеме, не так быстро как бы нам того хотелось. Не хватает оружия, которое бы позволило более быстро и эффективно разминировать. Потому что Россия все заминировала, и это ключевая проблема продвижения вперед.

Второе – нам не хватает (это видно по переднему краю и Югу) соответствующих систем ПВО. Имеются в виду те, которые могут работать против баллистики. Их не так много. Это прежде всего PATRIOT и SAMP/T. Если бы их было больше – 6, 8, лучше 10 – то тогда бы совершенно точно небо было бы закрыто от баллистики.

Третье – сегодня мы испытываем дефицит в дальнобойных ракетах, потому что на этом этапе войны наш Генштаб внес определенные коррективы и существенно увеличил отработку тыловой инфраструктуры российского обеспечения и дальних узловых центров.

Было бы желательно говорить не об ATACMS когда-нибудь, а об ATACMS здесь и сейчас. Нам нужны дальнобойные ракеты в большом количестве: нам нужно полторы-две тысячи ATACMS, или Storm Shadow, SCALP или TAURUS. Это будет означать достижение определенного паритета, ведь Россия использует разнообразные ракеты как ключевой элемент войны.

Нам нужны ракеты с дальностью 200, 300, а лучше 500 километров, потому что именно на таком расстоянии расположены ключевые места, с которых подвозят ресурсы для атаки на Украину. Что касается снарядного голода, то он действительно ощущается, ведь Вооруженные Силы используют от 5 до 8 (а иногда и до 10) тысяч снарядов тяжелых калибров.

Россия длительное время их накапливала, а у нас была определенная проблема со складами. Я о том, что Россия заранее готовилась к войне, уничтожая склады в Украине, Болгарии и Чехии. Они искали возможность уменьшить обеспечение Украины снарядами тяжелых калибров.

Наладить производство снарядов в таких объемах, которые нам нужны, в короткие сроки невозможно. Хотя мы работаем над этим. Также нам нужно увеличить наши возможности для ремонта бронетехники. Из-за вражеских минных полей наша бронетехника нуждается в более мобильной ремонтной логистике.

Наши партнеры не говорят, что нам не нужны дальнобойные ракеты из-за того, что у нас есть неизвестные беспилотники, которые залетают на сотни километров вглубь России?

Наши партнеры не обсуждают с нами, так сказать, дроновых эксцессов, поскольку ни мы, ни они не имеем отношения к этому. Скорее всего, к этому причастны протестные движения внутри России. Для того, чтобы дроны, летающие над Россией, имели не только психологический, но и логистический эффект, их нужно в сотни раз больше.

Но для линии фронта важны не беспилотники, а ракеты, которые можно использовать для уничтожения тактических, оперативных или даже стратегических складов противника. Само ресурсное обеспечение является самой большой проблемой этой войны после минных полей.

Россия – мощная страна, которая настолько боится Украины, что придя ее "освобождать", заминировала все полностью. Теперь нам придется десятилетиями разминировать эти территории. Именно дальнобойные ракеты могут существенно уничтожить боеспособность российской армии. Мы объясняем это нашим партнерам, и они это понимают.

Это уже вопрос не математики, а внутренней готовности или неготовности. Для того, чтобы принимать подобные решения, нужно переосмыслить время, в котором ты живешь, взять на себя большую ответственность, понять, что возвращение в довоенное состояние уже невозможно, что России уже не существует.

Не все готовы к этому, даже если логично все объяснить. Даже если наши партнеры поняли такие объяснения, потом они разговаривают друг с другом и пытаются менее логичными аргументами себя убедить, что в этой ситуации можно просто ждать.

Разминирование территорий и продвижение ВСУ

Алексей Данилов говорит, что количество мин на оккупированной территории настолько велико, что на разминирование 1 квадратного метра иногда приходится тратить до 5 минут. Ранее у Вооруженных Сил была надежда, что эту проблему решит разминировочная техника, однако очень много участков фронта приходится разминировать вручную. Также британская разведка сообщает, что контрнаступлению препятствует разрастание молодых деревьев и кустов на Юге Украины.

Можно искать каких угодно объяснений так называемой "медлительности" украинского контрнаступления. Но прежде всего, контрнаступление – это конкретная математика. Если наши партнеры понимают плотность минирования на оккупированной территории, то безусловно нужно увеличить количество средств для разминирования.

Всего две составляющие на сегодня требуют решения: дозакрыть небо – если не F-16, то системами ПВО и ПРО – и увеличить поставки средств разминирования. Если средств для разминирования будет достаточно, они существенно ускорят продвижение вперед Вооруженных Сил. Все остальное не имеет столь большого значения.

Также Алексей Данилов отмечал, что Украина не имеет никакого графика, о выполнении которого она должна кому-то отчитываться…

У нас есть график, но не календарный, а исторический. Сегодня момент, когда нужно решить, будет ли существовать абсолютно классическая авторитарная страна с нацистской идеологией, которая будет наносить значительно больший ущерб миру, чем до полномасштабного вторжения. Это ключевой исторический вызов для мира, и, к сожалению, не все это понимают.

Наш календарь, в рамках которого мы работаем – это история. И мы в любом случае будем дожимать нашего противника, Россию, потому что если эта война не будет закончена правильным финалом, Украина как государство перестанет существовать.

Для кого-то в мире это может быть не самый важный вопрос, но для нас с вами это принципиальный вопрос: либо Украина будет существовать в истории всегда (и тогда России не существует), либо демократический мир перестанет существовать. Потому что Россия, которая не проиграет, будет вкладываться исключительно в милитаризацию, масштабирование терроризма, хаотизацию.

К этому будут присоединяться десятки других стран, о которых мы все знаем. Как следствие, мы получим постоянные перевороты в Африке и Азии, постоянные проблемы в Латинской Америке и Европе. Именно такой сценарий ожидает мир, если война не будет доведена до правильного конца.

Учитывая, что Россия также это понимает, и именно поэтому она концентрирует на территории Украины все свои ресурсы, безусловно это будет занимать определенное время. Поэтому нам всем нужно набраться терпения. Вооруженные Силы, Генеральный Штаб и Президент Украины делают все, что нужно.

Так, есть много чего, что нам надо исправлять в модерации этих процессов со стороны государства, но ключевые военно-политические персоны понимают, что у нас нет ни одного варианта, при котором мы не выйдем на границы 1991 года и этим погрузим Россию в процессы фундаментальной трансформации.

Я хочу, чтобы мы правильно понимали, что финал войны – это не границы 1991 года. Финал войны наступит, когда в России начнется процесс фундаментальной трансформации. Но это возможно только с Украиной в границах 1991 года. Сами же границы 1991 года – это лишь запуск реального финала войны.