"Моцарт и Сальери": премьера с ядом

Дав понять и поклонникам и недоброжелателям, что театр развивается, несмотря на реалии дня сегодняшнего, что мало располагают к творчеству крупных масштабов. И не просто развивается, а креативит, "поверяя алгебру гармонией" эмпирическим путем.

Итак, на сцене Национальной оперы состоялась премьерная постановка. "Моцарт и Сальери" – выбор для репертуарного наполнения, с одной стороны, вполне оправдан – образец классический, с другой же – затея, в определенном смысле, авантюрная. Слишком уж много "но" нужно учесть постановочной группе, чтобы удержать оперу в законах жанра, не опускаясь до канонов антрепризы (надеюсь, это не прозвучит как синоним плохого качества). Кстати, на сцене Национальной оперы к "Моцарту и Сальери" не обращались ни разу.

Сам композитор Римский-Корсаков, а за ним и другие, вовлеченные в процесс обретения оперой сценической жизни, считали, что опера создана не для большой сцены. Потому и состав оркестра здесь предложен в уменьшенном составе. На премьере в Национальной опере за дирижерским пультом стояла Алла Кульбаба (она же дирижер-постановщик спектакля).

Партию Сальери – именно он центральный персонаж произведения, очень любил ее первый исполнитель – знаменитый бас Федор Шаляпин. В наши дни образ Антонио Сальери доказательно воплотил мощный бас Тарас Штонда. Именно этот солист – один из именитых басов не столько Национальной оперы, сколько в масштабе страны, стал инициатором ее постановки. Певец не скрывает, что Шаляпин всегда был творческим ориентиром в его жизни. Так что тут удивляться, почему певец выбрал именно эту роль, которая позволяет выигрышно представить весь актерский и вокальный арсенал, коим Штонда владеет мастерски.

Кстати, "Моцарт и Сальери" – еще и бенефис талантливого баса. Этой партией он отметил четверть века творческой деятельности. Роль Сальери явно пришлась ему под стать. Чего тут было больше – личностных качеств певца или постановочной идеи (режиссер-постановщик Анатолий Соловьяненко), сказать трудно, но сцена, когда Сальери (Штонда) слушает "безделицу" Моцарта, мрачные тени на лице, переполняющее его раздражение и страх, "читались" даже из последнего ряда.

Он совершает "тяжкий долг", подсыпав Моцарту яд. Но не мучается угрызениями совести, его раздирают противоречия. Ведь, по его мнению, даже убийца может быть создателем.

Моцарт Валентина Дытюка – молодого тенора, которого все чаще можно увидеть в ведущих партиях театра, тоже, как говорится, "попал в образ". Вокальные вступления Моцарта подчеркнуто малы по сравнению с расширенной партией Сальери. Однако столько живости и непостоянства почувствовали зрители. Вот Моцарт веселится, слушая слепого скрипача, который немилосердно фальшивит. И тут же осекается, почувствовав, что друг Сальери не в духе.

Трудно пройти мимо работы художника-постановщика. Во многом, благодаря именно Марии Левитской, удалось расширить границы камерного спектакля до большой сцены, подчеркнуть не просто место действия и настроение драмы, но и насытить его вибрирующим "воздухом", а не пустотой.

Нетривиальным было решение с хором, задача которого исполнить короткий отрывок из "Реквиема". Как правило, певцов размещают за сценой, чтобы слышны были только голоса. Совсем иначе поступил хормейстер-постановщик Богдан Плиш, посадив солистов хора прямо в ложи зрительного зала.

В целом, премьера удалась, что подтвердили овации и многочисленные "вызовы" на поклон. Опера вполне созвучна основным тенденциям нашего театра – знакомство зрителей с классикой жанра. Рассматривать постановку как эксперимент вряд ли стоит. Жанр камерной оперы для этого театра не нов. Свежа в памяти недавняя премьера Перголези "Служанка-госпожа" - одноактная комическая опера, поставленная приглашенным режиссером – Тамарой Труновой, прежде никогда к оперному материалу не обращавшейся. Или же еще один комический образец – "Джанни Скикки" Джакомо Пуччини, так же поставленный режиссером "со стороны" Оксаной Тараненко. Опять-таки "Алеко" Рахманинова.

Правда, тут стоит поднять один вопрос. Известно, что Римский-Корсаков посвятил "Моцарта и Сальери" своему другу Александру Даргомыжскому, который первый обратился к "маленьким трагедиям" Пушкина, написав оперу "Каменный гость". Правда, не успел завершить, вместо автора это сделали Цезарь Кюи и Николай Римский-Корсаков.

В таком случае, возможно, "Каменный гость", отправляющий нас к истокам оперы – музыкальной драме, будет, в свою очередь, не менее интересным материалом с прицелом на следующую постановку.

Ирина Кузнецова

Читайте также: Национальная опера Украины насмешила по-итальянски