"Писали, что пошла в армию соблазнять мужчин": откровенное интервью с медиком "Азова"

Медик 6 батальона бригады "Азов" с позывным "Ласточка". Ей 27, из них – три года добровольно воюет. Прошла горячие точки освобождения Киевщины, бои под Северодонецком, Харьковское контрнаступление, Серебрянский лес, Торецк и другие.

В откровенном интервью 24 Каналу "Ласточка" рассказала о службе в пехоте, самых сложных случаях эвакуации раненых, с чем приходится сталкиваться, как женщине-военной, и об отношении к уклонистам. Больше деталей – читайте далее в материале.

Что триггерит в гражданской жизни

Как вам Киев, гражданская жизнь? Или вас триггерит что-то?

Я стала более замкнутая. Раньше я была более активна, а сейчас единственное желание во время отпуска – посидеть дома. Все 15 дней я хочу провести дома. Прогулки с собакой, домашние посиделки с друзьями – все.

Как изменилось отношение или что триггерит? Не так давно я заходила в кафе с собакой и была в военной форме, потому что только приехала домой, разгрузила вещи и подумала выпить кофе. Взяла собаку и пошла. Скажем так – то, как люди смотрели, например, полтора года назад и, как смотрят на военных сейчас, – несколько отличается. Это ощутимо.

Некоторые люди очень скептически относятся, некоторые просто смотрят или отводят глаза. Раньше я чувствовала больше уважения. Сейчас либо равнодушие, либо люди какие-то напуганные. Грустно от этого. Хотя, если сидеть дома и заказывать доставку, то все даже очень хорошо.

Полное интервью с медиком "Ласточкой": смотрите видео

Это очень плохо звучит, ведь вы защищаете людей, чтобы в Киеве была относительно мирная жизнь. И, в частности, защищаете здоровых, сильных мужчин, которые ездят на классных машинах, ходят по дорогим ресторанам. Что вы чувствуете, когда встречаете их, например, в кофейне?

Это больше в шутку, но у меня есть такая привычка, если мы с друзьями, собратьями сидим в кафе, то я шучу: "О, этот хорошо бегает – в "Азов", в пехоту его, там как раз недобор" или "Смотри, какой умный, может в артиллерию пойдет".

Это все в основном в шутку, но в целом я лично в основном не очень обращаю внимание. Мир здесь и мир там (на фронте – 24 Канал) для меня совсем разный. Жизнь здесь и жизнь там ощущаются совершенно по-разному.

До полномасштабного вторжения вы не были профессиональной военнослужащей. Что вас подтолкнуло пойти в добровольцы?

Вообще, до того как попасть в армию, когда со мной знакомились молодые люди и я узнавала, что они военные, то просто блокировала их. Мол, эти военные – они все контуженные, мне такого не надо, заблокировать. Думала, что никогда в жизни не свяжусь с военными и армией, и где я оказалась? Вывод: никогда не говорите никогда.

Кстати Нулевой день новобранца: как начинается БЗВП на полигоне у будущих военных

Вы не мечтали стать военной с детства?

Конечно, нет. Я сидела себе дома, занималась творчеством. У меня была семья и все было хорошо и здесь – полномасштабка. Я пошла, потому что военные действия уже были близко возле Киева. Оставаться в стороне для меня было не очень.

Помню, что 24 февраля я смотрела в окно с 24 этажа и видела, как мужчины запихивают в машины детей, чемоданы и все уезжают. На Голосеевском проспекте огромные пробки. Я стою и думаю – если большинство уедет, кто останется, что будет дальше? Так случилось, что я пришла в ближайшую воинскую часть, которую смогла найти. Вот и все в общем.

Вы умели оказывать первую медицинскую помощь? Вы пришли и сказали, что хотите быть полезной, или как это вообще было?

Там была огромная очередь, мужчины с рюкзаками, большинство из них были военные, поэтому они были готовы. И я стою в обычной гражданской черной куртке, у меня были берцы, тоже черные, потому что в них было удобно ходить.

Тогда я впервые увидела, как ведется бой между самолетами. Все сразу спрятались, а потом выкрикнули, есть ли здесь медики. Я подняла руку, хотя у меня не было достаточно знаний, но в целом понимала, как оказать первую медицинскую помощь. Преимущественно всему пришлось учиться в процессе. Благодаря врачам, которые меня окружали и передавали знания, это получилось.

"Я просто начала истерически смеяться": о службе в пехоте

Если вспоминать все три года службы, где было тяжелее и страшнее всего? Возможно, можете вспомнить тот момент, когда понимали, что вы можете погибнуть?

На Киевщине меня никто не подпускал близко к зоне боевых действий. Это были просто эвакуации. Мы не заезжали вплотную, то есть тогда я не чувствовала, что такое, когда полностью рискуешь своей жизнью.

Впрочем, когда я попала в пехоту, то это уже был другой разговор, потому что ни с чем не сравнить то ощущение, когда по вам стреляет танк, ствольная артиллерия, разные "прикольные" штуки. Когда они стреляют, тогда ты понимаешь, что такое реально страшно. Тогда ты думаешь, в какого Бога начать верить, чтобы оно сюда не прилетело. Тогда ты в блиндаже начинаешь надевать каску и другую амуницию для защиты, потому что страшно.

Это не зависит от того, какой город или какой год. Это зависит от того, на какой позиции ты находишься: в тылу или на передовых позициях, или даже не на передовых – по второй линии тоже довольно часто прилетает.

Как ваше тело в тот момент реагировало? Какая вообще была ваша реакция, когда по вам впервые стрелял танк или артиллерия?

Я помню, что это была ночь, этот "приход", запах пороха. Я до сих пор могу вспомнить этот запах, как земля падает. Все эти мелочи все равно помнятся и откладываются в голове.

Я лежу в окопе, спрашиваю у соседей, что это такое вообще, потому что раньше такая штука не стреляла. Они говорят, что это танк. А потом я просто начала смеяться истерическим смехом. Оно так близко стреляет. Очень страшно на самом деле. Потом я, конечно, так не смеялась. Тогда я впервые почувствовала состояние эйфории, но больше такого не испытывала.

Бывает такое, что вам не хватает адреналина, когда вы приезжаете в гражданские города? Некоторые военные говорят, что его ни с чем нельзя сравнить, поэтому часть людей потом не может оставаться в гражданской жизни и возвращается все равно к боевым действиям.

Маме я обычно говорю, что нет, я ничем таким не занимаюсь, никуда не езжу, но на самом деле эвакуация, конечно, – это также довольно опасный процесс. Хотя у меня мама очень радуется, что я не в пехоте, а в медпункте, поэтому я никуда особо не езжу.

Просто мама не совсем, видимо, понимает, что точка сортировки, которая уже была в "Азове", – это тыл первой линии, куда пехота с самого переднего края стягивает всех к нам. То есть это, условно, близко ко всем пехотным позициям. Стреляет и летит туда все – от миномета до ствольной артиллерии, даже противокорабельная пушка, от которой такой звук странный.

Помню, мы сидим как-то вечером в блиндаже, абсолютно расслабленная атмосфера, все чем-то заняты. Я в телефоне щелкаю, что-то ем, и тут такая вибрация по стенам "интересная". Было 5-6 зарядов, а потом тишина, и я думаю: "Это что-то интересное, такого раньше не было".

Военная в окопе / Фото из инстаграма "Ласточки"

В такой момент у вас есть ощущение страха перед смертью? Перед тем, что вы можете погибнуть? Что вы в эти моменты себе говорите?

"Надень каску, потому что мама волнуется". Нет, на самом деле нет такого, что что-то себе говорю. Просто ты сидишь, думаешь: "Выход", считаешь количество секунд и "приход". А если у тебя еще есть связь в телефоне с дронщиками, которые все это видят сверху, и они тебе пишут про "выход", то ты сидишь ждешь: "Сейчас прилетит, я в безопасном уголке – если прилетит в тот край блиндажа, то, может, выживу, а если прилетит в этот, то – все".

Самая сложная эвакуация раненого

Вы работаете с ранеными. Возможно, вам запомнился какой-то самый щемящий момент?

Вспоминается не один случай. Не могу сказать, что они все между собой чем-то похожи. Очень трудно, когда ты знаешь раненого до того, как он тяжело "затрехсотился". Потому что, когда у него легкое ранение, ты с него прикалываешься, мол, это ты лох, опять под сброс прыгнул, в отпуск хочешь? А когда человек уже тяжело ранен, это совсем другое состояние, и когда ты знаешь этого человека, то это сложно, ведь тебе его жалко и хочешь помочь. Ты не всегда можешь собраться до конца. Наверное, это тяжело.

Если говорить за конкретные случаи, но я не буду называть ни имя, ни позывной. У одного бойца было ранение в целом совместимое с жизнью, но так сложилось, что во время эвакуации он был в сознании, но не разговаривал. Помню, он периодически открывал глаза и смотрел. Я с ним разговаривала, что все будет хорошо, все под контролем, мы едем в больницу. Он закрывал глаза и расслаблялся.

Так сложилось, что позже он впал в кому и был в ней довольно долго, а после того как вышел из нее, то через несколько дней умер. Меня это так задело, потому что я помню, что у него был такой проникновенный взгляд, будто он смотрит на меня в последний раз. Я тогда об этом подумала, а потом довольно сильно себя корила, когда узнала, что он все же погиб. Он так смотрел, это невозможно описать словами.

Учитывая ваши слова, всех раненых, с которыми вы работали, удалось доставить живыми?

На моем опыте нет такого, чтобы кто-то умер после эвакуации экипажа, в котором я работала, в течение месяца.

С какими ранениями тяжелее всего работать?

Закрытая и открытая черепно-мозговая травма или внутренние кровоизлияния. Также когда человек без сознания при ЗЧМТ (закрытая черепно-мозговая травма – 24 Канал), когда ты не знаешь, что там в голове. Маленький осколок, маленькая дырочка – ты не знаешь, что внутри. Это, например, травмы таза, внутренние кровоизлияния в таз. Это очень трудно контролируется.

Ты ему вколол транексамовую кислоту, которая должна создать тромбоциты в большем количестве в том месте, где ранение, но ты не знаешь, что там. Ты не знаешь вообще помогло или не помогло. Ты же не видишь, ты – не рентген. Это невозможно предсказать.

Об опасных моментах на фронте

Были ли случаи, когда вы понимали, что могли бы погибнуть в ту же секунду, но что-то спасло?

Нет, нынешний командир называет меня талисманом в роте. До этого у нас не было "двухсотых". Когда я была в пехоте, тогдашний командир также называл меня талисманом. Заезжаю на позиции – "двухсотых" и "трехсотых" нет. Война идет, стреляют, воюют, но все хорошо. Однако как только еду через 5 дней, потому что происходит мини-ротация между собой, то начинаются "трехсотые". Буквально час проходит, и я возвращаюсь обратно, потому что надо их забирать.

Поэтому нет, не могу сказать, что у меня лично были какие-то такие ситуации, поскольку у всех прилетало. Начнем с того, какое расстояние для вас считается близким, когда прилетает возле военнослужащего – 200, 100, 25 или 10 метров?

Наверное, 10.

Это он уже "трехсотый", потому что, скорее всего, в осколках будет. Значит, уже не уберегло. В то же время 25 метров, то это еще далеко, можно спрятаться, но в зависимости от того, что стреляет. Здесь все условно.

У нас кусок "Града" прилетел на край блиндажа. В теории могло быть как-то по-другому, если бы другой блиндаж был. Но ты выходишь, видишь, что кусок "Града" торчит и такая: "О, класс, все на месте. О, дырка от снаряда, видимо, он вкопался. Сейчас флажок поставим, чтобы если кто-то будет заходить, то видел. Повесим еще туда вражескую каску".

Не пропустите В Торецке уничтожили российскую штурмовую группу: мощное видео, как защитники "выбивали" оккупантов

Если говорить о вашем психологическом, эмоциональном состоянии, оно тоже за эти 3 года изменилось? Есть ли у вас, возможно, ПТСР? Есть ли последствия для здоровья не только психологического, но и физического?

Как среднестатистический военнослужащий, я говорю, что у меня нет ПТСР, потому что я нормальная. Не знаю, в чем у меня проявляется ПТСР. Я не пугаюсь громких звуков, если что-то прилетает, у меня есть 2 варианта, что делать: первое – сначала упасть, второе – потом копать, чтобы если прилетит, я была уже в таком себе укрытии. Если нельзя копать – ищу укрытие.

Если ты ничего не можешь сделать, вот как я на 24 этаже живу, понимаю, что если что-то летит и попадает на мой этаж, то...

Вы не выходите в коридор или в укрытие?

Да я пока спущусь... Собаку возьми, оденься, все имущество собери, баул военный собери. Нельзя имущество забыть. А баул? 186 литров, я пока его снесу вниз вместе с собакой, мне кажется, уже война закончится.

Сколько вам приходилось больше всего поднимать килограммов? Возможно, помогали раненым или тяжелый рюкзак приходится на себе носить.

Самое тяжелое, что я поднимала в жизни, это была штанга 100 килограммов. Что касается войны, то благодаря кинематографу люди привыкли считать, что образ женщины-военнослужащей – медика предполагает, что она будет тянуть здоровенных мужчин с кучей снарядов, которые весят 100 и более килограммов в этом снаряжении, но это так не работает.

Чтобы эвакуировать военнослужащего, который не может самостоятельно ходить, даже если он легкой комплекции, нужно минимум 4 человека. Я могу принять участие, когда есть необходимость, но в основном, если где-то есть машина колесная, ты выходишь, чтобы услышать, какую информацию тебе передает другой медик, а не для того, чтобы прямо перетащить его туда. Даже при большом желании я бы одна не затянула.

"Родители надеются, что меня спишут"

Своим родным о таких реалиях войны рассказываете? Или стараетесь их максимально ограничивать от этой информации?

Мама у меня прогрессивная, она читает телеграм-канал "Азова". Смотрит все видео, которые там выкладывают. Все это читает, потом сбрасывает мне, если хочет что-то обсудить. Она в курсе, следит за всеми направлениями фронта, не параноидально, но все смотрит. Я рассказываю достаточно, чтобы она поняла, что в ближайшие 5 дней я буду занята, потому что еду на точку сортировки.

Сейчас у мамы облегчение, потому что теперь я медик роты материально-технического обеспечения. Это означает, что я преимущественно работаю с документами, с направлением людей на ВВК и в больницу, то есть более спокойная работа. Мама наконец выдохнула, расслабилась. Она, видимо, надеется, что следующим этапом будет мое списание из армии, что я как-то "пропетляю", но я ей говорю, что до конца здесь.

Отец же все время, пока я в армии, спрашивает на сколько я подписала контракт. Говорю ему, что мобилизована, а он такой – это насколько, на 3 года контракт? Я объясняю, что это до конца военного положения, а он говорит, что это же может быть хоть 20 лет, мол, давай как-то спишем тебя. Я же говорю, что не надо трогать этот "ящик Пандоры".

Где вам страшнее всего? Когда находитесь в боевых действиях или когда ваши родители сидят под обстрелами в Запорожье? Ведь знаем, что в город залетают КАБы, также ваша бабушка в оккупации. Больше переживаете за них или когда "на нуле"? Или невозможно сравнить эти эмоции?

Я больше переживаю за родителей, за близких. За себя – я не знаю, как это объяснить, но за себя я не так сильно переживаю, как за родных, честно говоря. Мне жаль, что я не могу увидеть бабушку в силу определенных обстоятельств. С ней общается мама и передает мне новости. Напрямую с бабушкой я не могу ни поговорить, ни переписываться, ни приехать – ничего. Она не видит моих фотографий, я не вижу ее фотографий.

Я даже думала о части тела, если произойдет ампутация, с потерей которой будет проще смириться. И я пришла к выводу, что руки мне больше нужны, чем ноги. Вот такое отношение у военных, и я такая не одна. Мы обсуждаем это с побратимами. Рука – это же пальцы, моторика; это же писать надо, на ноутбуке что-то щелкать, игры играть и так далее. А нога что? В машине на педали можно другой ногой нажимать, автомат купить и вперед. Протез поставили и все.

Когда приходят новые военнослужащие, как они реагируют на такие шутки? Им понятно, или нужен период адаптации, где-то неделю – месяц, и они потом так же с этим "черным юмором" живут?

Так это же не юмор, это реальные мысли людей. Есть шутки вроде "мы скоро все умрем". Ты шутишь, а они так смотрят испуганно, говорят, что хотят жить. Говорю: "Все хотят жить. Не переживай, все будет хорошо". И пошел себе, главное – говорить с серьезным выражением лица.

За сколько времени люди понимают эти шутки?

Не знаю, честно. Я как-то не задумывалась. Просто они потом вливаются и все. Это постепенно как-то происходит.

Работа артиллерии / Фото из инстаграма "Ласточки"

"Я перестала считать раненых": о первых боях и спасенных бойцах

Некоторые военные говорят, что нужно пережить первый бой, и тогда станет легче. Мол, сначала организм не понимает, как себя вести, адаптируется, а потом уже просто работает мозг. У вас так же было?

Я не штурмовик, не знаю. У меня не было каких-то таких боев, когда я аж "углы нарезаю" и все по тактике. В теории знаю, но на практике у меня работа другая – есть раненый и мне надо ему помочь.

Когда была пехотинцем, первые разы было страшновато. После десятого тяжелораненого человека уже как-то перестаешь бояться. После трехсот человек вообще перестала их считать. До этого у меня была табличка – сколько, какие ранения, что укололи, то есть полная информация о человеке. Потом уже перестала считать.

Тяжелых раненых запоминаешь, а легких уже так себе. Легкие – это в основном человеку не повезло. Ты шел, возле тебя что-то упало с дрона, и у тебя в ноге легкие осколки. Их достали, и уже через два месяца человек возвращается. Тяжелые – когда полностью мониторишь его состояние даже на госпитальном этапе. У тебя еще есть номер телефона, можно написать, спросить, есть ли осложнения, или нет.

Когда же немного "руку поцарапал"... Был у меня такой, раз в месяц стопроцентно катался на "эвакуаторе" с легким ранением. Я уже вижу позывной и думаю: "О, мой пациент".

Помните какого-то конкретного бойца, который потом звонил и говорил, что вы спасли ему жизнь?

Да, у меня есть такой, еще из пехоты. Приехала в Киев, гуляла по "Эпицентру". Мне надо было срочно купить гирлянду. Вижу, подходит ко мне, лицо знакомое, благодарит, что я ему жизнь спасла. Я такая: "Серьезно? Класс, а какой твой позывной?". Он сказал, я глянула в телефон – все сходится, все правильно.

Иногда в инстаграме выставляю видео с эвакуаций, то в комментариях мне пишут: "О, это же я, в зеленом свете, с бородой. Спасибо вам, у меня благодаря вам руки на месте". А другие пишут: "О, это я в красных трусах. Я в порядке, вышел из комы". Это прямая цитата. Радуюсь, когда они пишут, контактируют и благодарят меня и экипаж, это классно.

С чем приходится сталкиваться, как женщине-военнослужащей

Бывало ли, что вам писали неприятные вещи, которые могли вас обидеть? Например, что "вы – женщина, вы – хрупкая, ваше место не на войне".

То, что вы назвали – это самое невинное, что могли бы написать. В общем пишут комментарии другого характера, которые даже сказать не могу. Обычно это пишут россияне или, не знаю, может, боты. Не думаю, что адекватный человек будет заходить на аккаунт военной и писать "Ах, ты же прост**утка" и подобные вещи.

Сначала я пыталась с ними говорить, спрашивала, почему (они так пишут – 24 Канал), потому что я не готова была к такому наплыву людей на своей странице. Сначала думала вести диалог с людьми, потому что люди – это социальные животные и с ними можно общаться. Они не давали конкретного ответа, кроме "ты – женщина, ты пошла в армию соблазнять чужих мужчин".

Я говорила: "Боже, разве они мне нужны?". У меня тогда муж был. И они сразу меняли мнение. Это очень интересный факт, что якобы, когда женщина одинока, то она идет в армию, чтобы соблазнять чужих мужчин, если же замужем – тогда все нормально. А где в этом логика? Были даже комментарии о том, что я должна умереть, что меня возьмут в плен и подобное. Я просто сразу такое блокировала.

Поэтому комментарии, мол, "я – хрупкая женщина и должна быть на кухне"... Пусть человек себе так думает. Или я могу сказать: "Хорошо, я буду на кухне, но тогда ты иди на мое место. Я дам тебе сайт "Азова", там можно заполнить анкету, напишешь, и я тебе скажу, что делать дальше, все получится". После этого они перестают писать.

Был у меня интересный случай. Еще задолго до полномасштабного вторжения я имела ухажера из России. Он мне писал, писал, а я все отказывала. Уже никак не могла придумать аргумент, почему я не хочу с ним общаться. Сказала, что мне нравятся девушки и у меня есть девушка.

С тех пор прошло 6 лет, я уже успела выйти замуж за мужчину. Как раз "Азов" праздновал 9-летие, я после церемонии делаю репост в сторис. И тут смотрю, мне кто-то написал большое-большое сообщение, где есть оскорбления, где кто-то пишет, мол, то у тебя муж, то у тебя девушка, то ты венчаешься, то разводишься.

Он расписал хронологически все этапы моей жизни и еще и в конце меня оскорбил. Я представила, что у него есть стена, на которой он развесил мои фотографии, где я и кто возле меня. А в конце сообщения он еще и поздравил мою организацию с Днем рождения.

Вы не написали ему, чтобы приезжал, вступал и вместе с вами уничтожал оккупантов?

Не захотел, не захотел.

Как вас, ваш характер изменила военная служба? Вы сказали, что 3 года назад писали книги, рисовали. Сейчас у вас есть такое желание, полностью ли вы изменились?

Мои изменения не связаны напрямую с творчеством. Творчеством я занимаюсь и сейчас периодически, просто я не совсем люблю сейчас это показывать.

Относительно характера, то да, мне говорят, что характер у меня изменился. Кто-то меня знает больше с хрупкой стороны, кто-то меня знает как веселую сестру, потому что теперь у меня много собратьев. Кто-то меня знает как медика, который оказывал помощь. Однако в целом я могу сказать, что я стала более дисциплинированной. Никогда до этого в жизни я не умела собираться полностью ровно за 5 минут. Так, чтобы полностью – и рюкзак, и верхнюю одежду.

"Знаю, это оскорбит гражданских": об отношении к уклонистам

Как вы относитесь к мужчинам, которые не хотят воевать?

Знаю, что это сейчас оскорбит гражданских, но я отношусь к этому резко негативно. Почему? Во-первых, потому что мои побратимы, мои близкие находятся там – в зоне боевых действий, и каждый день кто-то из них умирает. Каждый день. Мы можем с вами сейчас говорить, а кто-то будет тяжело ранен, кто-то не доедет до стабилизационного пункта. Кому-то безразлично это слушать, абсолютно, я в этом уверена.

Для меня они (мужчины, которые не хотят воевать – 24 Канал) – не мужчины. Что это за мужчина, который не может защитить меня? Почему я должна защищать его? Это логичный вопрос. С психологической точки зрения, женщина может быть хрупкой, нежной рядом с мужчиной, который может обеспечить ей ощущение защиты, комфорта. Вы думаете, что я рядом с гражданскими мужчинами буду чувствовать защиту?

Я ему покажу страйкбольную гранату (учебная граната, не представляющая угрозы – 24 Канал), он не поймет, что она страйкбольная, подумает, что настоящая. Там (на фронте – 24 Канал) они сразу увидят, что это страйкбольная граната и у меня с ними будет какой-то контакт.

Я не могу воспринимать гражданских мужчин как мужчин. Например, он сидит, играет в компьютер, пишет мне какие-то комментарии, пишет мне в сообщение, что переживает за меня и когда приеду в Киев, он угостит меня синабонами. Я сама могу купить синабоны, спасибо, мне не надо.

Да, я знаю, гражданским это не понравится, но это факт. Как женщина-военнослужащая, могу сказать, что я негативно отношусь к гражданским мужчинам, которые абсолютно ничего не делают для армии.

Если они занимаются сборами, помогают закупкой тех самых "корчей" (подержанные автомобили – 24 Канал), дронов, то есть они помогают армии – это одно, это окей. К ним я буду относиться нейтрально, потому что они все же помогают, благодаря им у нас есть генераторы, "корчи" и так далее. Однако прежде всего мужчины для меня – это те, кто сейчас там (на фронте – 24 Канал).

Например, у меня есть брат, ему 20 лет – он сейчас в "Азове", в зоне боевых действий. Он больше мужчина, чем большинство из тех, кто сейчас ходит по улице, попивая кофе и обсуждая, какая сейчас погода и что можно купить. Мой брат в "Азове" с 18 лет, я его очень уважаю.

Медик "Азова" / Фото из инстаграма "Ласточки"

Нужна ли мобилизация 18-летних

Стоит ли призывать мужчин с 18 лет?

Нет, не стоит. Если он добровольно хочет пойти, то пусть. Главное, чтобы его научили, чтобы он попал в правильные руки к нормальному, адекватному командиру. Все. А так, чтобы призывать, то нет, не надо.

"Здесь другие правила": о возвращении с фронта

Были бы вы готовы сейчас вернуться к гражданской жизни, если бы в ближайшее время война закончилась?

Нет. У меня еще столько дел, у меня рапорты на ВВК не подписаны, люди не отправлены на лечение. Надо лечить всех, рапорты на ВВК, все быстро. Работа не отпускает, даже если ты в отпуске, поэтому ты постоянно на телефоне, постоянно занимаешься этим. Если все закончится и я вернусь, не буду иметь дел по работе, то что я буду делать? Пусть месяц погуляю с собакой, от всего отдохну, а потом что? Пусть съезжу к родителям в Запорожье, а потом что делать?

А вообще о чем вы мечтаете?

Я мечтаю создать семью. Даже не просто мечтаю, у меня есть план, все расписано по пунктам. Все как на войне, а не как в детстве, например, в 15 лет – что я кого-то встречу, мы будем друг друга любить до конца жизни, поженимся и у нас будут дети. Нет, не так.

У меня есть план с пунктами, благодаря которому я планирую создать семью. Мы проговорили все эти моменты. Наверное, я буду домохозяйкой. Однако не сейчас, сейчас есть много других моментов.

Бывает ли у вас такое, что во время работы на "нуле" хочется чего-то из гражданской жизни? Возможно, посмотреть фильм, что-то съесть, то, чего там нет?

Хочется что-то вкусненькое съесть, да. Один раз очень хотелось съесть яичницу, поэтому, когда на КНП (контрольно-наблюдательный пункт – 24 Канал) привезли яйца, то мужчины добровольно на своих квадроциклах приехали и привезли нам. Мы сразу сделали яичницу. У нас была сковорода в блиндаже и печка.

Относительно фильмов, ты можешь и так посмотреть. Если очень хочется, то можно взять с собой планшет или ноутбук, что угодно можно взять из техники. Однако ноутбук все же не рекомендую, потому что могут разрядиться EcoFlow. Потом все будут ругаться, что сел EcoFlow или Starlink. Если же телефон или планшет – конечно, включай фильм, смотри.

Единственное, что – это все же еда. Также хочется покупаться в нормальных условиях, ведь гигиена – это основное.

Сколько дольше всего находились на "нуле" без ротации?

За период до "Азова" был месяц, а за период "Азова" – 12 дней. Если говорить в целом о времени без ротации, то есть, сколько я находилась в зоне боевых действий в целом, не только на "нуле", то полтора года. Вот только сейчас я приехала в отпуск.

То есть вы сейчас в отпуске, а до этого полтора года не были в Киеве?

Да.

Вы отвыкли от Киева, вообще, от города?

Очень много машин, а я езжу за рулем. Однако я посмотрела на количество машин и поняла, что здесь не такие правила, как на Донбассе – здесь меня все подрезают. Подумала, что наверное оставлю машину на стоянке. Когда буду возвращаться обратно в часть, тогда поеду, а так – пусть постоит. Здесь ездят мужчины на Mercedes, а тут я со своим "корчем".

Напоследок – почему позывной "Ласточка"?

Первый командир, который меня увидел, сказал, что я буду "Ласточка". Так оно и прижилось, нет никакого подтекста. Однако это можно теперь связать с тем, что я живу на 24 этаже, а ласточки вьют себе гнезда высоко.

Есть ли то, в чем ваша бригада сейчас непосредственно нуждается?

Если вы хотите помочь 6 батальону "Азов", вы можете перейти по ссылке.