Доброволец батальона "Золотые Ворота": Мы могли освободить Луганск

О том, почему он решил начать изменение системы с силовых структур, как в течение последнего года изменился его родной город Днепропетровск и почему для украинских бойцов нужно создать специальное Радио АТО боец особого батальона специального назначения МВД Украины "Золотые Ворота" Александр Ып (позывной "Арджуна" ) рассказал в интервью сайту "24".

Почему ты решил выбрать именно батальон МВД?

— Изменения в стране начинать нужно, в первую очередь, с силовых структур. Собратья из "Правого сектора" после Майдана не очень хорошо относились к милиции. Все, кто был из Днепропетровска, прыгали или в ДУК, или в какие-то батальоны ВСУ. Уже потом, когда сформировался "Днепр-1", некоторые наши ребята туда пошли. Но сначала я для себя подумал, что у нас самая коррумпированная силовая структура — это МВД. Поэтому пошел туда.

После службы в батальоне ты это мнение изменил?

Дело в том, что батальон — там, а силовая структура — здесь.

Чувствуется разница между батальоном там и силовой структурой здесь?

— Да

В чем?

— Кадровые работники МВД не очень хотят ехать работать в АТО. У нас кадровые сотрудники МВД. Но в основном все на добровольцах держится.

"Были возможности контратаковать и забрать Луганск"

Если я правильно понимаю, ваш блокпост находился в том месте, откуда можно было контролировать поток транспорта?

— Да, мы вместе с военными там стояли.

Можешь рассказать, что ввозили и вывозили из города?

Нет.

Почему?

— Я этого не видел.

Рассказывали, что в самом начале, еще, возможно, до нашего приезда, вроде уголь оттуда везли в Украину. За металлолом, рассказывали, который везли. Из России, когда едут гумконвои, они привозят оборудование, обмундирование, боекомплекты для военного обеспечения сепаров и кадровых российских военных. Отсюда они вывозят промышленность — все, что можно вывезти с Донбасса, вывозится с помощью гумконвоев.

Поверь, без поддержки России они бы там загнулись еще зимой, наверное. На зиму в городе Счастье перестрелки немножко поутихли. Я так понял, что им из Ростовской области подключили электричество, чтобы они там не замерзли. Сейчас снова начали стрелять и, по слухам, их снова отключают от электроснабжения на условиях того, что в Счастье есть ТЭЦ. То есть логика такая: хотите свет — берите город, будете иметь электричество. Не знаю, будет ли штурм Счастья. Слышно, что там есть техника. Когда в районе Донецка делали котлы для наших — техника из Луганской области передислоцировалась на Донецкое направление. Луганское было ослаблено.

По моему мнению, были возможности контратаковать и освободить Луганск. Когда мы освобождали Крымское, там до Славяносербска было недалеко. Если бы у нас было больше техники — мы бы и Славяносербск забрали, потому что там было только два блокпоста, которые можно было разбомбить и поехать дальше на Луганск. Но этого не сделали. Хотя люди были готовы, техника у нас тоже частично была.

С обеспечением вашему батальону кто помогает?

— Как кто? Волонтеры.

А кроме волонтеров?

— Кроме волонтеров... По официальным бумагам мы, кажется, всем обеспечены.

А по факту?

— Руководство батальона пытается сделать так, чтобы мы выглядели как "натовские каратели".

Ну, дали нам каски польские и бронежилеты, которые с гуманитарной помощью прислали. Правда, размеры касок, почему-то оказались преимущественно маленькими. Но поляки они такие щупленькие, не чета нашим казакам. Моя форма — своими силами и волонтерами. У большинства из нас — также. Хотя зимнюю форму все же выдали потом. К тому же, не у всех понятна ситуация со статусом участника АТО.

Ты пока без статуса?

— Я без статуса. Без выплаты боевых за две последних командировки, но подобная ситуация — во многих батальонах. Мы когда заполняли налоговую декларацию — у меня там записано только имя фамилия и отчество.

Ребятам после праздников обещали уже выдать все статусы и звания, которые должны быть. Я буду очень рад, если выдадут, потому что переживаю не только за себя, но и за все отделения. По выслуге времени нам уже сержантов должны давать. Ну, или младших сержантов, для тех, кто в армии не служил.

"Сейчас Днепропетровск — это такой себе пупок Украины"

В Днепропетровске ты давно был?

— Две недели назад.

Принято считать, что этот город до сих пор находится в зоне риска...

— Да. И я не понимаю, почему там до сих пор не проводится набор в новую полицию. Его все время оттягивают. Сейчас — Одесса, Львов, следующий в перспективе — Харьков. Жду, когда же Днепропетровск будет. Я, собственно на войну пошел для того, чтобы стать новой полицией, своим примером что-то изменить, показать, что есть доверие. Хотел, чтобы у меня был шанс. Думаю, на войне я себе его заработал.

Новая полиция Днепропетровску, по твоему мнению, нужна?

—Да. Там та же милиция, которая была и в Киеве, и в Харькове. В структуре все нужно менять — не только названия. Знаю, что сейчас много людей идет в полицию именно из-за зарплаты, потому что им обещают 8-10 тысяч гривен. Была информация, что во Львове сейчас на одно место претендуют около 20 человек. Да, Львов, пожалуй, — самый патриотичный город нашей страны. Но 20 желающих на одно место — это много. Что интересно: туда имеют право подавать заявления даже гаишники, которых сейчас сокращают. Да, системе еще нужны люди, которые умеют и будут выполнять приказы. Но нужны же реформы. Если человек уже один раз попробовал коррупцию...

Ты не веришь в то, что они могут перевоспитаться?

— С большим скрипом. Очень неуверенно все это сейчас делается.

Если говорить о настроениях обычных горожан — какие они?

— Думаю, сейчас Днепропетровск — это такой себе пупок Украины. Много патриотической символики, правильно настроенные люди. Но украиноязычных — очень мало.

Ты говоришь, что так сейчас. Год назад, например, было иначе?

— Да. Было много людей, которые выходили на колорадские митинги с флагами России.

Выходили по зову сердца или за деньги?

— И за деньги — в том числе. Мы таких ловили. Неместные были, которые не знали района, заехали в тупик — не повезло. Мы их заблокировали, вызвали милицию. Затем по дороге собрали то, что они выбрасывали из своего бусика — там и каски были, и биты, и помповые ружья. Видно было, что это проплачено. За один раз "титушкам" давали по 800 гривен за 3 часа работы.

Еще по горожанам. У меня одноклассник, например, Денис, на войну ехать отказывается, хотя является сотрудником милиции. Отвечая на вопрос, почему не хочет воевать, сказал, что не понимает, почему там идет война и что у него другие взгляды на события на Донбассе. Хотя этот человек давал присягу не конкретной власти, а так же, как и я — народу Украины. Другой одноклассник — Миша — он у меня киборг из 93-й бригады. Был в аэропорту Донецка, демобилизовался уже. Им повезло, их вывели за месяц до того, как аэропорт сдали.

"Для детей Донбасса — мы не каратели"

В одном из твоих интервью ты говорил, что то, что вы делаете на Донбассе — это инвестиция в будущее и в детей. Что именно ты имел в виду?

— Дети, которые сейчас учатся в школах, техникумах, вузах — они присылали нам рисунки, подарки, мотанки. Они уже сейчас воспитываются в патриотическом векторе. У кого-то там отец, у кого-то — брат, у кого-то — сосед на войне. Дети все видят, все понимают и каждый по своему переживает за то, что происходит.

Это касается и детей, которые живут на Донбассе?

— Мы ездили в детдом в Станице Луганской. Хорошие дети, все разные, но все смотрели на нас не враждебными глазами.

То есть, вы для них — не каратели?

— Нет, ни в коем случае! Они все равно чувствуют, что мы им помогаем, знают, что мы им не враги, никто оружием им не угрожает.

Я тебе скажу, что когда видишь эти детские улыбки, внутри что-то переворачивается, понимаешь, что все, что мы делаем на Донбассе — это не напрасно. Думаю, из них вырастут нормальные люди. Они увидят, что Украина — это Украина, а не что-то неопределенное.

По твоим же словам ты мечтаешь создать Радио АТО. Это будет что-то похожее на Радио "Айдар"?

— Мечтаю. Но радио "Айдар" — это интернет-волна. Я хочу сделать мобильную версию. Чтобы была мобильная установка, возможно, на базе КрАЗа, которая будет передавать сигнал на ФМ-волны. Поработали в одном месте — переехали, чтобы нас не накрыли. Я готов ездить, рисковать жизнью, чтобы дарить солдатам надежду, а их родственникам — возможность узнать, что с ними все нормально, потроллить сепаров украинскими песнями.

Что тебе нужно, чтобы реализовать эту свою мечту?

— База КрАЗа, радиоволновая установка, водитель и поддержка моих собратьев. Людей десять мне хватит. Ну и еще официальные разрешения и частоты.

Было бы хорошо, если бы это было утверждено на государственном уровне. Я средств украинской пропаганды там не встречал — ни плакатов, ни листовок, ничего такого, где бы было хоть что-то написано в стиле "Сепары, сдавайтесь! Кто хочет одуматься — обращайтесь туда-то".

Со стороны противника ты такие пропагандистские штуки видел?

— Было много случаев, когда в зоне АТО на границе с оккупированной территорией отправлялись смс-сообщения на номера МТС и Киевстара. На Life, наверное, тоже, если он работал. Примерный текст: "Вы окружены. Ваш командир вас бросил. Сдавайтесь!". У них в этом плане пропаганда работает.

Как парни на такие сообщения реагируют?

— Смеются. Кто-то пытался звонить в ответ, писали на эти номера сообщения "Нифига! Слава Украине!".

Откуда номера людей, на которые отправлялись смс — вопрос. Либо кто-то взломал базу, либо пеленгуют номера с той стороны.

Ну сепаратисты сепаратистами, а ваш боевой дух как-то поддерживают?

— Вот такое радио, которое я хотел бы создать, могло бы это делать! К нам приезжали волонтерские музыкальные коллективы, они действительно поднимают настроение. Но они сегодня здесь, завтра — там, потом — еще где-то. Не все имеют возможность это увидеть.