"Незаконное обогащение", как козырь НАБУ: 1937 год или выполнение закона?
Почему реализация антикоррупционных норм вызывает столько возмущения у политиков?
Активность Национального антикоррупционного бюро в части вручения подозрений высшим должностным лицам по статье "незаконное обогащение" в начале нового политического сезона вызвало бурную реакцию с разных сторон.
Читайте также: Не можешь объяснить, откуда имущество – значит, виноват: что значит "презумпция вины" для чиновника
Фигуранты расследований поспешили заявить о политических преследованиях, эксперты усмотрели в действиях НАБУ желание выслужиться в канун формирования бюджета. По факту же мы столкнулись с неготовностью общества спокойно воспринимать рядовую деятельность правоохранительных органов.
НАБУ объявило о подозрении в незаконном обогащении двум высокопоставленным чиновникам – министру инфраструктуры Владимиру Омеляну и первому замглавы СБУ Павлу Демчине. Обоим вменяют владение имуществом, происхождение которого сложно доказать.
Не питая особых симпатий ни к руководителям Бюро, ни к фигурантам их расследований, попробуем разобраться с той мифологией, которую сегодня пытаются создать вокруг объявленных недавно подозрений СМИ, депутаты, политологи, да и сами стороны "противостояния". В частности, с тем, что "незаконное обогащение" – якобы не тема НАБУ, а бюро должно заниматься преступлениями чиновников, которые допущены "при исполнении".
Такой тезис звучал от Омеляна, который заявил, что, обвинив его в "квартирно-автомобильных делах", НАБУ и САП фактически дали ему индульгенцию за отсутствие нарушений в бытность министром. Аналогичные "нотки" были в заявлении Демчины, который отмечал, что собственно деятельностью на посту руководителя отдела "К" и первого замглавы СБУ детективы бюро не заинтересовались – речь шла только о квартирах и машинах.
Чтобы развеять миф о том, что НАБУ занимается "не своим делом", нужно вернуться на несколько лет назад и поднять историю изменений статьи 368-2 Уголовного кодекса ("незаконное обогащение"). В 2011 году, когда она только появилась в законе, то стала "отдушиной" для коррупционеров.
Читайте также: Дела ГПУ – пиар, НАБУ – просто работает: Сытник жестко ответил Луценко
Облегченная версия взятки
Если в статьях "за взятку" должностному лицу вменялось получение денег/подарка за выполнение действий, входящих в круг его прямых обязанностей (например, за выдачу справки или подпись под документом), то "незаконное обогащение" касалось богатств, полученных за что угодно, кроме предусмотренного служебными полномочиями. Например, депутату передали земельный участок, но доказать, что он что-то за это сделал в рамках своих полномочий – невозможно (по фабуле статьи – это и не требуется).
При наличии неопровержимых доказательств передачи материальных ценностей, задачей любого адвоката было переквалифицировать "взяточничество" на "незаконное обогащение", поскольку санкция была меньше, чем за взятку. За незначительное "обогащение" можно было вообще отделаться штрафом.
В 2014 году с активизацией антикоррупционных процессов, появлением НАБУ и передачей ему в подследственность "незаконного обогащения", статью существенно переформулировали. Если до этого предметом расследования становился факт получения чего-либо, то теперь составом преступления стало появление в собственности чиновника имущества, стоимость которого значительно (в 2 и более раза) превышает доходы из законных источников. То есть сам факт наличия неподтвержденного имущества в собственности чиновника. Откуда оно взялось – никого не интересует.
Борьба с неподтвержденными доходами
В 2015 формулировка стала еще жестче: "приобретение в собственность активов в значительном размере (в 2015 году более 1 218 000 гривен, с 2016 – 689 000 гривен), законность средств для приобретения которых не подтверждена доказательствами.
Другая важная трансформация: если до 2015 года критерием определения степени тяжести наказания была сумма полученной неправомерной выгоды (самая тяжкая санкция – от 5 до 10 лет тюрьмы с конфискацией – за обогащение свыше 609 тысяч гривен), то сегодня ее определяет статус обвиняемого. Для рядовых чиновников – до 2 лет, для ответственных должностей – от 2 до 5 лет, для особо ответственных – от 5 до 10 лет (все – с конфискацией имущества и запретом занимать должности до 3 лет). К слову, согласно нормам Уголовного Кодекса, Павел Демчина и Владимир Омелян по должности попадают в последнюю категорию.
Таким образом, в сегодняшнем виде нет даже привязки к размеру доходов – просто крупное приобретение, на которое непонятно откуда взялись деньги. И конечно же, кроме общих сроков привлечения к уголовной ответственности, закон никак не ограничивает сроки, в которые было совершено преступление – ни текущей каденцией фигуранта, ни как-либо еще. Не можешь объяснить происхождение имущества – в тюрьму. При этом с 2015 года для коррупционных преступлений отменены назначение "условного" наказания или назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом, при "смягчающих обстоятельствах".
Читайте также: Сытник вспомнил одеяло Насирова и сказал, что будет делать, если Луценко подпишет ему подозрение
С другой стороны, для НАБУ гораздо легче вменять фигуранту "незаконное обогащение", чем "взятку", поскольку не нужно ни документировать передачу денег, ни искать взяткодателей – достаточно просто найти машину/квартиру, происхождение которой невозможно объяснить. Поэтому вполне логично предположить, что статья 368-2 УК может использоваться для "разгона статистики" и в целях политического давления.
Нужно напомнить, что Омелян и Демчина – далеко не единственные фигуранты, которым НАБУ предъявляло обвинения по статье 368-2. В их "компании" – нардеп Евгений Дейдей, глава Госаудитслужбы Лидия Гаврилова, глава Окружного админсуда Киева Павел Вовк – всего по итогам первого полугодия 2018 года расследуется 54 дела, материалы еще по 70 переданы в суд.
При этом не стоит путать уже предъявленные подозрения с открытыми уголовными производствами, где расследования еще ведутся (например, касательно экс-министра инфраструктуры Андрея Пивоварского) или вообще еще не начинались (относительно нардепа Антона Геращенко и министра юстиции Павла Петренко). А значит какого-либо вердикта детективов нет. Соответственно, политическая составляющая здесь очень натянутая.
Бумеранг справедливости
Является ли справедливым наказание в 5 лет тюрьмы за неспособность доказать происхождение средств на покупку машины или квартиры (не берем конкретные случаи, говорим в общем)?
Можно спорить о таком подходе, но в 2015 году эксперты, антикоррупционные активисты, парламент, Президент, правительство, внешние доноры сошлись на мнении о том, что именно такое наказание позволит, среди прочего, искоренять коррупцию. Именно тогда для коррупционных преступлений был существенно ужесточен порядок назначения наказания (отменено назначение "условного" наказания или наказание ниже нижнего предела). Тогда был достигнут консенсус, результаты которого сегодня пожинают министр и первый замглавы СБУ. Если они не объяснят происхождение средств на приобретение спорного имущества, наказание будет назначено в размере не меньше 5 лет с конфискацией имущества (нижний предел санкции по ч. 3 ст. 368-2 УК Украины).
Вполне возможно, что после такого "вала" "несправедливых" (с точки зрения разных сторон) преследований – как раз наступит время пересмотреть не только фабулу и санкцию этой статьи, но и в целом отношение к "незаконному обогащению" как к тяжелому коррупционному преступлению.
Читайте также: НАБУ намеренно втягивают в конфликты и истерии: Сытник рассказал об эффективности своей работы