Исследования на оккупированных териториях – обречены
Проблема даже не в том, что украинские социологи не могут проводить замеры в Крыму и на Донбассе. И не в том, что российская социология недостоверна. Проблема в том, что идея проводить исследования на оккупированных территориях заведомо обречена. В ситуации, когда искренность наказуема – часть респондентов будет молчать или недоговаривать.
Зверніть увагу Трагедия депортации крымских татар: почему война началась не в Донбассе
Собственно, об этом же стоит помнить и в те моменты, когда мы пытаемся судить о настроениях оккупированных территорий по социальным сетям.
Собирательный образ комментатора из Крыма и Донбасса довольно незамысловат: он любит Россию, презирает Украину и ждет российских флагов на Крещатике. Вдобавок он сулит крах Евросоюзу, радуется американским погромам и огорчается успехам Илона Маска. Спорит агрессивно и склонен выступать от лица целого региона.
И было бы ошибкой пойти у него на поводу.
2 группы людей
Степень "непримиримости" и "радикальности" поведения человека в социальных сетях определяется одним простым фактором: какая судьба его ждет, если в его регион вернутся украинские флаги? Те, кому выпало жить на оккупированных территориях, сегодня делятся на 2 группы: одни успели нарушить украинское законодательство, другие – нет.
Одни успели повоевать против украинской армии, послужить в оккупационных администрациях или отметились мародерством на Донбассе или строят карьеру в крымских органах власти. Другие – живут пространством частной жизни. Они не соприкасаются с административными вертикалями и сохраняют возможность пересекать линию разграничения.
Оккупация Крыма Россией / Фото Майдан иностранных дел
Первые прекрасно понимают, что, в случае возвращения Украины, им придется покинуть регион. Над ними маячит угроза уголовного преследования и судебных исков. Победа Украины будет означать для этих людей их персональное поражение. И потому они не стесняются в словах, когда добираются до соцсетей. Они активны и озлоблены – именно потому, что им нечего терять. Российская оккупация – это единственный их шанс на собственное будущее.
Со второй группой все иначе. Они не переступали украинских законов, не нарушали присягу – военную или чиновничью. Причем они вовсе не обязательно должны быть ярыми патриотами Украины. Куда важнее то, что в их способе жизни официальный Киев не сможет найти состав преступления.
Карта временно оккупированных территорий Донецкой и Луганской / Инфографика 24 канала
И ровно по этой причине они куда менее активны в социальных сетях. Потому что смена флагов на полуострове или Донбассе не будет сопровождаться для них необходимостью бегства в Россию. Кто-то из них ждет возвращения Украины. Кто-то – просто сосредоточен на бытовом выживании. Но их голоса не слышны именно потому, что они не хотят, чтобы их слышали. Они "ушли под радары" и все, что у них есть – это анонимные аккаунты и разговоры на кухнях.
Не осталось альтернатив
А потому вслух от лица оккупированных регионов говорят лишь те, кто успел сжечь все мосты. Им некуда отступать – и теперь они яростно поддерживают Кремль. У них не осталось альтернатив – и теперь они критикуют Украину и грозят ей расправой. Было бы ошибкой считать их всех поголовно "ботами". Эти люди всего лишь защищают ту реальность, в рамках которой им нашлось место. Если реальность изменится – места им уже может и не найтись.
Монополия на публичность досталась им случайно. Просто вышло так, что все остальные вынуждены молчать. Проукраинские голоса на оккупированных территориях преследуются – а потому пророссийские звучат безальтернативным хором. Но было бы ошибкой считать их – выразителями общего мнения.
В этом и особенность ситуации – мы не знаем настроений Крыма и Донбасса. Нам не удастся опереться в этом вопросе на социологию. У нас не выйдет промониторить соцсети. Мы можем лишь строить прогнозы и делать предположения, но не более. Именно поэтому меня смешат любые разговоры о "закрытой социологии" и "электоральных настроениях".
Важливо Путин хочет переписать правила игры, или На волне пандемии
В слове "оккупация" есть много всего. Но чему там точно нет места – так это искренности.