В 45-м году было дуновение надежд, была даже уверенность, что теперь, когда враги повержены, а нашими союзниками являются англо-американские демократы, и у нас все наладится, и Сталин в благодарность за все понесенные труды даст народу свободу и хлеб.
Сталин ни свободы, ни хлеба давать не собирался, но решил заменить их русско-имперской гордостью. И поднял тост "за русский народ".
Пущены были в ход старые черносотенные и казенно-патриотические шаблоны, еще вполне памятные старшему поколению по Первой мировой. И если при царе все это никакого успеха не имело и в толщу народных масс не проникло, то в советском обществе стало каким-то общим моровым поверием.
Читайте также: Три факта, опровергающие самый большой миф Кремля о Второй мировой войне
Кажется, именно тогда было сказано:
Русские не победили фашизм. Они захватили его как трофей и пользуются им.
Имперская гордость была компенсацией нищенской и унизительной жизни. Зато мы победили. И можем повторить. И потому нам весь мир по жизни должен. Просто за то, что мы лучшие.
Немцы и японцы ставили на поток производство холодильников и телевизоров – а их победители в это время "гордились".
Социолог скажет, что это обратная сторона российской недоурбанизации. Превращение крестьян, которым до "патриотизма" нет дела, в городских маргиналов – неизбежно должно было вызвать всплеск чего-то похожего на фашизм. А власть тут как тут – при Сталине она даже проявила инициативу, изобретя новую фашистскую идеологию и принявшись ее крайне агрессивно навязывать.
Все нынешние ватно-колорадские проблемы, на самом деле, родом оттуда. Из 1945 года. Не из крепостного права, не из Орды, не из 1917 года. То есть все это создавало предпосылки, но современный тип совка – появился именно в послевоенные десятилетия. Появился – и пошел гордо топтать чужую свободу, уверенный, что он имеет полное право въезжать на танках в Будапешт, Прагу или Кабул. Ведь он же лучший!
Читайте также: Зеленый и пахучий. Как сейчас выглядит постамент памятника Ленину в Киеве: фото