"В годы тоталитаризма большинство свидетелей, переживших Голодомор, вынуждены были молчать о своем опыте. Мы решили собрать их свидетельства со всей Украины, сохранить и поделиться с вами. В течение следующих двух месяцев мы подробно будем рассказывать о преступлениях 1932-1933 годов, унесших жизни миллионов украинцев и о героях, которые выжили и помогли выжить другим", – отмечает команда проекта.
Интересно Четыре власти, четыре паспорта: Ukraїner показал жизнь словаков Закарпатья
Героиней первой истории стала Мария Гурбич (Шовкун). Она родилась в 1920 году в селе Александровка Бобровицкого р-на Северщине. Когда начался Голодомор, Марии было 12 лет. Воспоминания тех времен запечатлелись в ее памяти на всю жизнь: как во время Голодомора советская власть изымала зерно и паспорта, уничтожала жернова крестьян, чтобы они не имели ни малейшей возможности выжить.
Жернова – это орудие труда крестьян, с помощью которого из зерна получали муку. Этот простой предмет быта стал одним из важнейших доказательств геноцида украинцев.
Хоронили жернова в погребе, потому что били их, чтобы нигде не мололи муки. Чтобы забрать весь хлеб. Чтобы умертвить Украину. Как не возвращаешься, какие вопросы не задаешь, снова возвращаешься к одному: чтобы умертвить Украину,
– вспоминает Мария Гурбич.
Оба ее брата попали в заточение на Соловки за национализм, а отец пошел в колхоз, чтобы избежать раскулачивания. Так Мария Гурбич выжила и помогла спасти жизнь соседского мальчика.
"Колхоз давал похлебку с горохом, чтобы люди работали. Потому что люди же падают. Несу я из колхоза в ведерке горох сваренный, а за мной гонится парень. Может ему тогда лет семнадцать было. Зовет меня и говорит (и ложка такая большая): "Дай мне набрать гороха у тебя". Я так как-то, значит, испугалась, на "вы" его называю. Говорю: "Берите! Берите, сколько хотите". Он набрал полную ложку, быстренько проглотил, набрал вторую и говорит: "Иди, не нада уже, неси домой". Ну, я принесла домой, мать насыпает, и отец тогда говорит: "А ребенку саму воду дали". А я не говорю. А тогда уж ВТИХОМОЛКУ говорю матери, что Николай Набок меня встретил, попросил. "Ничего, доченька, пусть. У нас корова есть, дак мы уж выживем". Тот парень выжил. И мы тогда с ним встретились, когда я уже была студенткой, а он – лейтенантом. И мы так плакали, вспомнили это оба", – рассказывает Мария Гурбич.