Ведущий 24 Канала Артем Овдиенко в марте 2024 года мобилизовался в ряды Сил обороны Украины через систему рекрутинга. Впервые за более чем год службы Артем посетил эфир 24 Канала на интервью.

Теперь уже лейтенант Государственной пограничной службы Украины Артем Овдиенко рассказал о своем пути от журналиста до военного, ситуации в украинской армии, рекрутинге и отношении к уклонистам. Детали – читайте далее в материале.

Обратите внимание Призыв 18-летних, штрафы в Резерв+ и отсрочка для студентов: какой будет мобилизация в мае

Полтора года назад ты присоединился к рядам Государственной пограничной службы. Изменился ли твой взгляд на войну из студии, когда мы с тобой здесь сидели, и теперь, когда ты увидел ее по ту сторону?

Конечно. Здесь даже не о чем и говорить. А как иначе? Ты не можешь здесь представить, как оно там (на фронте – 24 Канал). Это надо видеть, чувствовать, это надо пережить.

Если в начале полномасштабного вторжения, мне хотелось поддержать людей, то сейчас я каждый раз, прежде чем что-то сказать, думаю о том, имею ли я право говорить об этом из студии.

Я понимаю, о чем ты.

Думаю, что именно это тебя и толкало присоединиться к Вооруженным Силам Украины.

Да. Тогда, когда я говорил с экспертами и рассказывал и обсуждал войну, я чувствовал, что не имею права это делать. Действительно. Так, кстати, было и в 2014 году, когда я поехал на войну посмотреть как журналист, потому что я не имел права сидеть в студии, не зная, как там все происходит на самом деле.

Полное интервью с Артемом Овдиенко: смотрите видео

Это побудило меня побороть свой страх, будем честными, поднять себя из этой уютной, теплой студии и присоединиться к рядам защитников Украины. Этот страх остался. Каждый раз, когда ты едешь на фронт, он внутри тебя, он никуда не девается. Бояться – это нормально.

Единственное, когда ты первый раз едешь на фронт, этот страх – иррациональный. Ты не знаешь, чего бояться, не понимаешь, как там, поэтому накручиваешь себя и не можешь это контролировать. Следующие разы, когда ты едешь, есть страх погибнуть, он с тобой, но он уже рациональный. Ты понимаешь, чего бояться, и понимаешь, как в тех условиях действовать. Это уже честный страх, с которым можно бороться.

Первый раз страшно. Страшно поставить крест на гражданской жизни, приобщиться к армии, потому что это кардинально меняет твою жизнь. Ты – другой, там другая система, там все иначе. Однако это надо один раз сделать, и будет легче.

Однако бывает и наоборот: когда я общаюсь с теми, кто сейчас работает с контрактниками, и когда они спрашивают, какая ваша мотивация стать на защиту Украины, то они говорят, что ничего не боятся.

Это может быть защитная реакция. Он действительно боится, но стесняется. Или сам для себя не может позволить это признать, поэтому такое говорит. Любой человек должен бояться. Это нормально, это естественно и этого не стоит стесняться.

Знаешь, я могу сказать, что даже понимаю тех уклонистов, которые, например, 2 года из квартиры теперь не выходят. Закрылись, боятся ТЦК, боятся, что их заберут в армию и, это мем, конечно, бросят сразу под Бахмут. Однако я понимаю откуда это, потому что это иррациональный страх. Они не знают, как там на самом деле, накручивают себя. Их накручивают российские телеграм-каналы, адвокаты, которые хотят на них заработать.

Слушают ли новости на фронте? Потому что мы работаем для гражданского населения и порой я имею ощущение, что должна попросить прощения перед ВСУ за то, что я иногда могу позволить себе здесь сказать.

Не скажу за всех. Скажу за себя, за своих собратьев – не. Нет на это ни времени, ни сил, ни возможности на том сосредоточиться. То, что там происходит, (на фронте – 24 Канал) и то, что происходит в мирном Киеве, – это параллельные миры.

Важно! Жена Артема, Татьяна Овдиенко, открыла сбор на авто для своего брата – минометчика, который воюет под Покровском. Помочь военным и присоединиться к сбору можно по ссылке.

А телеграм-каналы? Потому что периодически возникает вопрос о блокировке Telegram, чтобы это все не распространялось, не обсуждалось.

Ты можешь искать информацию где угодно, необязательно в этом мессенджере, необязательно на этом новостном сайте. Не является важным, какой именно мессенджер.

3 года назад мы с тобой в этой студии говорили о том, что не границы 1991 года определяют победу Украины, а Силы обороны. Как военный, как ты смотришь на эту ситуацию сейчас? Кто должен определить границы победы? Говорим ли мы о 1991 году или о каких-то границах?

Я не имею право комментировать политические решения нашего руководства. Как Верховный Главнокомандующий решит, так войско сделает. Так оно есть. Однако я могу сказать как гражданин Украины, потому что я им являюсь. Знаем, что сейчас нам снова Владимир Путин тычет свое перемирие. Однако война же у нас не с 2022 года, не с 2014 года, а с 1918 года. 300 лет назад мы у нас была война с Российской империей.

1918 год, 4 год идет Первая мировая война. Украинцы тогда, здесь в Киеве, сказали, что устали от войны, что стоит смириться с большевиками, с Россией и тогда не будет войны. Мы помним, чем это завершилось. Миром? Нет, мы получили себе раскулачивание, два Голодомора, ГУЛАГ, Сибирь, Восточную Азию, потом Иосиф Сталин бросал украинцев воевать с Европой. У нас был мир? Нет, у нас была пауза в войне.

И сейчас перемирие с российской империей – это не будет мир и примирение. Это будет пауза перед очередной войной. Как пауза была после 2014 года: в 2015 году эта война немного утихла и в 2022 году с новой силой зажглась. Здесь так же. Нет наших границ, где Путин сказал бы: "Окей, это ваше и дальше я не пойду". Нет, никогда такого не было и не будет.

Опять же, не в Путине проблема. В 2022 году мы с тобой думали, что это путинская прихоть, но возвращаясь в историю, если вспоминаем те времена, то что? Когда Владимир Ленин умер, мы замирились с Российской империей, они нас отпустили? Когда Сталин умер, Москва отпустила Киев? Нет. Ленин, Сталин, Путин – не в этих людях дело, а в нашем соседе – в российской империи. Пока будет империя, до тех пор у нас с ними будет война.

Я часто слышу от военных, что разрыв между гражданской жизнью и войной очень заметен. Видишь ли ты эту огромную пропасть?

Я вижу, насколько я изменился, насколько изменился мой круг общения, насколько я теперь иначе смотрю фактически на все – на свою жизнь, на страну. Это трудно представить, будучи гражданским, потому что армия очень сильно меняет тебя. И армия дает тебе такие возможности, о которых ты даже не мог бы подумать, что такое вообще может быть.

Объясню на одном примере. У тебя же есть друзья, у меня есть друзья. Однако, как правило, у людей это друзья с детства, со школы, с института. Во взрослом возрасте ты друзей уже завести не можешь. Такая психология человека. А война и армия это изменили. Там у меня появились новые друзья – мои собратья, которые стали для меня реальной семьей.

Почему так? Потому что я должен знать, должен быть уверен, что в случае ранения, в случае боя они меня защитят и вытащат. Теперь это самые близкие для меня люди. В гражданской жизни нереально завести нового друга в моем возрасте. Это может быть временный приятель, с которым потом расходятся дороги. А то братство, которое есть среди военных, это просто что-то невероятное.

Многие спрашивают, что является нашим чудо-оружием, благодаря которому мы победим? Вот благодаря этому – благодаря братству. Потому что мы, украинцы, другие. В отличие от россиян, которые забрасывают наши позиции своим личным составом. Они пренебрегают жизнью людей, бросая их, они не вытаскивают своих. Им плевать на жизнь людей, в отличие от нас, потому что мы своего не бросаем.

Мы своего вытаскиваем – раненого или убитого. Это нелогично. Кажется, люди не должны были бы рисковать своей жизнью, чтобы вытащить своего убитого собрата. Однако мы так делаем, мы так воюем. И это то, что позволит нам победить. Во-первых, потому что мы стоим за свою землю. Во-вторых, благодаря военному братству. Гражданским людям в мирном Киеве трудно понять, насколько это важно, но это правда.

Там у тебя появляются настоящие друзья, за которых ты готов положить свою жизнь. И ты можешь быть уверен, что они отдадут свою жизнь за тебя. Это просто что-то невероятное. И для меня в 45 лет это стало настоящим открытием – что мы, украинцы, на самом деле такие.

Все-таки и профессия, и возраст накладывают определенный цинизм. Ты видишь мир таким, а когда попадаешь на фронт и видишь там настоящих людей, реально настоящих, это просто переворачивает твой мир. Это открывает тебе глаза, и ты понимаешь, что именно благодаря этому мы – непреодолимы.

Артем Овдиенко на службе
Артем Овдиенко на службе / Фото из инстаграма военного

Чего не хватает украинской армии?

Людей.

Мотивированных людей? Или просто людей?

Мотивированных. И просто людей. На фронте нужны абсолютно все. Всем найдется там работа, ее очень много. Потребности огромные, и их надо закрывать. Если бы была возможность, как говорил Путин, "зайти в военторг", где можно все купить, то я бы там заказывал. Видим, что Путин там и заказывает корейцев, китайцев. Ему нужны люди.

У нас абсолютно такая же ситуация. Единственное, хочу повторить, что маленькая советская армия не может победить большую советскую армию. Это правда. Отличие нашей маленькой армии именно в братстве, но, чтобы был побратим, – он должен прийти и присоединиться к войску.

Говорят, что нельзя долго воевать с врагом, потому что он учится. Наш враг учится?

Постоянно. Массово копирует нас. Наш выход – быстрее прогрессировать.

Например, о дронах с оптоволокном. Я слышала мнение, что это оружие нам навязали наши враги. Рассказывали, что у нас были гораздо лучшие варианты и нам необязательно переходить на оптоволокно и так далее.

Я не эксперт в этой теме. Лучше спросить у профи, кто отслеживает тенденции и так далее. Однако это же постоянно война пули и брони. Мы придумываем что-то, они придумывают что-то. Мы меняемся. Появились дроны – появился РЭБ. Поменяли частоты на дронах – РЭБ стал шире. Вот так все работает. Теперь оптоволокно.

Мы говорили о военторге, где можно было бы набрать людей, которых катастрофически не хватает на фронте. Что касается сохранения жизни побратимов – насколько осторожными на фронте должны быть наши защитники?

Ремарка о "катастрофической нехватке людей" – такого нет. Это немного преувеличение, не надо такого делать.

Насколько осторожными могут быть украинцы по сравнению с россиянами? Надо понимать, как человек сейчас попадает в армию и как быстро он идет на фронт.

Мы знаем, что есть месяц БОВП – базовой общевойсковой подготовки, когда тебя тренируют на пехотинца. Затем месяц тебя тренируют профессионально. Например, на минометчика или пилота FPV-дронов. Это может быть на разных полигонах. Потом тебя могут отправить повышать квалификацию за границу.

Фактически человек, который присоединился к Силам обороны, попадает на фронт через 3 – 4 месяца, может быть и через полгода – подготовленный, обученный, вооруженный. Как правило, человек сейчас попадает к собратьям с боевым опытом, которые дополнительно в части обучают новичка. Это у нас так.

Мы видим, что происходит у россиян. 17 – 24 дня. Это я видел по дате военного билета убитого россиянина. Его 17 дней назад призвали в ряды российской армии и он уже погиб в Украине. Вот так они берегут, и так мы бережем. Это разные миры.

Вы собираете еще и убитых россиян?

А как иначе? Обмены телами происходят. Это тоже надо делать.

Пять месяцев назад российские пропагандисты распространяли видео и рассказывали, что якобы их FPV-дрон уничтожил бронемашину и 5 украинских бойцов. Что это за ситуация была?

Это запись того, как нас под Волчанском атаковал российский FPV-дрон. К счастью, он не взорвался. Тогда обошлось без жертв. Так выглядит наше передвижение. Такова охота россиян за нами.

Сколько дней рождений ты уже встретил на линии фронта?

По меньшей мере два. Это те, которые запомнил.

Какое у тебя отношение к уклонистам "бусификации" и атакам, которые время от времени происходят в ТЦК? Что с этим делать?

Уже говорили на эту тему. Я понимаю, чего уклонисты боятся – это иррациональный страх.

Не знаю, в компетенции ли я иметь претензии к ТЦК. Например, я есть в приложении Резерв+. Оно позволяет посмотреть, какие данные обо мне есть в базе "Оберег". Это теперь открытая информация. Я захожу туда и вижу, что обо мне в ТЦК очень мало информации.

И о других украинцах нет информации, поэтому они вынуждены рассылать эти повестки-приглашения на уточнение данных. Только тогда, когда я приду в ТЦК и расскажу, что я журналист с 20 годами стажа, тогда это запишут и используют эту информацию. Это же немножко неправильно.

С одной стороны, ты говоришь о понимании, почему люди так делают. С другой стороны, это немножко неидеальный мир. А мы сделали шаг к этому идеальному миру, в котором система будет правильно функционировать?

Очень много людей уже прошли армию. Очень много людей вернулись и рассказывают, как там все происходит. Это точно не идеальная система. Хотя бы из-за того, что она наследует советскую систему. Но сарафанное радио работает. Если в моем подразделении есть вакантная должность и нужен побратим, то я обращаюсь к своим друзьям и рассказываю, как оно там. И в конце концов приглашаю участвовать. Вот так оно работает.

Должностей на самом деле много. Потребностей просто "море". Например, нужен повар. Я ненавижу готовить, это не мое. А есть люди, которые любят и умеют это делать.

Нужен пилот БПЛА. Но на самом деле мало кто знает, что подвидов пилотов на самом деле очень много. Можно быть аэроразведчиком на огромном крыле. Как это происходит? Взлетает дрон, два часа кружит над позициями россиян, записывает эту информацию по тем координатам, садится.

Ребята снимают записанную с него информацию и несколько часов изучают все на огромном экране и сравнивают с тем, какой была эта позиция вчера и какая она сегодня. Они анализируют, где может проехать техника, где ее могут прятать, чтобы потом дать координаты артиллерии или пилотам FPV-дронов. Это кропотливая работа – и это тоже не мое. Я не могу настолько придирчиво каждый день такое делать.

Кстати Военные должны воевать, а не заниматься рекламой: в чем проблема рекрутинга в Украине

Есть драйвовая работа пилотом FPV-дронов. Миллионы видео, как ребята уничтожают вражескую технику и врагов, но тоже не мое. Я хотел стать пилотом FPV-дронов. Я – геймер, имею Playstation, всю жизнь играл Call of Duty. Мне казалось, что я точно смогу управлять FPV-дроном в очках. Дальше третьего урока не смог пройти. Я завалил этот экзамен на пилота FVP-дрона. Возможно, из-за возраста или особенностей вестибулярного аппарата или зрения, я не смог стать пилотом FPV-дронов.

Вспомнили о поваре, о пилотах, но таких вакансий и работ есть миллион. Когда человек приходит в армию, то все эти вакансии перед ним. Он может занять ту нишу, которая ему интересна и которую он потянет. Можно пойти в штурмовики. Есть люди, которым нужен этот адреналин, а есть те, кто не сможет это сделать, как бы он о себе не думал.

Еще пример – минометчик. Я спрашивал, какие навыки надо, чтобы стать минометчиком? Ответ был совершенно неожиданным для меня – холодный ум, уравновешенность и спокойствие. Я удивился, к чему это здесь? Мне объяснили, что это надо навестись под обстрелом, донести и забросить "кабанчик", в этот момент ты должен быть спокойным. То есть у штурмовика – адреналин, а у артиллериста – холодный ум.

Очень много этих позиций. Все они очень разные, и каждый человек сможет найти себя в армии.

Есть ли у военных ритуалы перед тем, как вы куда-то едете?

В чем отличие от советской армии – каждый сам себе придумывает ритуалы. Нет постоянной и обязательной традиции. У каждого свое, и оно личное.