Притула на выборах мэра Киева и "план Б" для Зеленского: Рахманин рассказал о планах "Голоса"

Пойдет ли Сергей Притула на выборы в Киеве и какой план по Донбассу имеет "Голос" - об этом лидер фракции в парламенте Сергей Рахманин рассказал в интервью на 24 канале.

Местные выборы

Сколько вы хотите взять на местных выборах?

Это очень сложно и очень трудно. Планировать объективный результат можно на парламентских выборах. Потому что подход избирателя к тому, за кого он голосует, другой. А подход партийной организации к перестройке партийных сетей, к формированию предвыборных отрядов, к выдвижению кандидатов – совершенно иной.

Интересно Чем "Голос" отличается от "Слуги народа" и куда исчез Вакарчук: интервью с Рахманиным

Местные выборы имеют свою специфику. Здесь недостаточно большого количества профессиональных, честных, порядочных людей, которые сидят в Киеве и ассоциируются с этой партией. Здесь должны быть еще люди, которые являются авторитетными на местах, к которым есть уважение, за которых избиратели готовы проголосовать. Этот процесс только продолжается.

В отличие от парламентских выборов, когда все условно достаточно просто, – есть общепартийный список и есть избиратели в мажоритарных округах – здесь количество округов гораздо больше, специфика каждого региона разная. Иногда взгляды избирателей в смежных округах существенно отличаются, и поэтому это очень сложная история.

Сейчас наугад пытаться вычислить сколько мы хотим, сколько мы можем – это было бы как к мольфару ходить.

Притула пойдет на выборы в Киеве от "Голоса"?

Это вопрос к Притуле.

А вы предлагаете ему?

Вопрос выдвижения Сергей Притула все еще остается актуальным, но решение по этому поводу еще не принято. Оно зависит от многих факторов, о которых говорить не могу, потому что это внутрипартийная история. Здесь нет ничего секретного, но это нормальный технический, партийный процесс.

Святослав Вакарчук и Сергей Притула / Фото Фейсбук "Голос"

Напомню, что Сергей Притула является членом политсовета партии "Голос". Он человек, который вовлечен в партийное развитие. Но вопрос "будет или не будет Притула выдвиженцем партии на выборах Киевского городского главы" остается открытым. Есть определенные процедуры, которые мы должны пройти, определенные вопросы, которые мы должны решить. Я думаю, что в ближайшее время ответ на этот вопрос будет. Сейчас, пока идет этот процесс, мне было бы некорректно это комментировать.

Обратите внимание! По данным опроса соцгруппы "Рейтинг", Притула – сейчас на втором месте по уровню поддержки в столице после Виталия Кличко. За действующего мэра готовы голосовать 38,7% киевлян, за Притулу – 9,1%.

О конфликте на Донбассе

Несколько недель назад презентовали Стратегию "холодной деоккупации". В интервью ранее вы говорили, что конфликт на Донбассе нужно заморозить, а здесь вы уже говорите о плане деоккупации. Это не противоположные вещи?

Слово "заморозка" боятся, нравится или не нравится. Можно избегать это слово, можно употреблять, не надо бояться дефиниций.

Что собой представляет Стратегия "холодной деоккупации"? Во-первых, это системный, большой и достаточно тщательный план возвращения украинских территорий и украинских людей, восстановление суверенитета, территориальной целостности. Единственный, кроме Минских договоренностей, которые мы критикуем, которые мы считаем юридически ничтожными, бессмысленными и опасными. Других вариантов я не вижу, если они есть, то покажите, пожалуйста.

Смотрите интервью с Сергеем Рахманиным на 24 канале: видео

Это документ. Этот документ предусматривает определенное количество этапов и расписано, что эти этапы должны постановить.

Во-вторых, этот план является достаточно прагматичным с одной стороны, а с другой стороны – устанавливает программу минимум и программу максимум.

Любой план имеет право на существование только при таких условиях:

• реалистичный – прописан с учетом реалий;
• гибкий – потому что я не знаю ни одного плана, который бы с момента написания до момента реализации выполнялся полностью. Жизнь вносит свои коррективы, на которые и автор плана, и реализатор должен реагировать и корректировать в соответствии с соответствующими обстоятельствами, которые меняются.

Этот план состоит из этапов, однако там есть оговорка и очень важный момент. Он предполагает последовательность, этапность и каждый этап является самодостаточным. То есть следующий этап наступает только при условии, если выполнен предыдущий.

В-третьих, я человек достаточно реалистичный и достаточно критически настроен к себе и к действительности. Я был идейным вдохновителем создания этого плана, но над ним работал коллектив людей. Примерно половина фракции была активно вовлечена и были люди, которые косвенно работали.

Если бы меня спросили, возможно ли реализовать этот план с первого до последнего пункта в полном соответствии к тому, что там записано, в сжатые сроки. Я бы сказал, что это маловероятно. Но это не означает, что его не надо делать и что не надо делать первых два шага.

Что означают первые два шага? Целью плана не является замораживание, остановка, приостановка, как угодно говорите, боевых действий. Это предпосылка дальнейших вещей. Для того, чтобы произошла реинтеграция – ей должна предшествовать деокупация. Для того, чтобы прошла деокупация, нужно прилагать определенные усилия и сделать определенные условия.

Деокупация происходит тремя путями. Есть военный путь, который у нас невозможен теоретически на сегодня.

Почему сейчас невозможен?

► Нет политической воли руководства.

► Нет необходимой экономической мощности.

► Нет необходимой военной мощи.

► Нет согласия наших западных партнеров.

► Нет общественного согласия.

Если вы любой опрос посмотрите, то 20%, а максимум 25% людей выступают за военный вариант. То есть все пункты отсутствуют, поэтому на сегодня военный вариант невозможен.

Сергей Рахманин / Скриншот из видео

Политико-дипломатический – возможен, но при определенных условиях. Однако, если мы движемся по Минскими договоренностям, они ведут нас фактически в никуда.

Есть третий вариант – надо сделать первый шаг. С нашей точки зрения, первым обязательным шагом является прекращение огня. Когда меня спрашивают: "А что тут нового? Прекращение огня требовали все, начиная от Порошенко и заканчивая Зеленским. Россия продолжает стрелять и не прекратит стрелять". Разница в том, что всегда прекращение огня было одним из элементов, который шел "через запятую". Даже Минские договоренности, которые мы критикуем, предполагают, что это ключевая, главная предпосылка.

То есть все, что происходит, даже в рамках Минского процесса, должно происходить только после того, как будет полное, всеобъемлющее прекращение огня. Оно не происходит.

Прекращение огня должно стать предпосылкой для любых других шагов. Никаких разводов, никаких открытий новых КПВВ, никакого обсуждения формулы Штайнмайера или чего другого не происходит, пока Россия не гарантирует прекращения огня в течение полгода.

Ко всему прочему это еще и маркер, если Россия не способна сдержать обещания, то это означает, что других обещаний она не сдержит также.

Мы должны уведомить наших западных партнеров о том, что мы выставляем это как требование: если она не выполняется, то это означает, что мы должны выходить из Минского процесса.

Сегодняшняя власть постепенно, в том числе и под нашим давлением, говорит о том, что "мы готовы пересматривать Минские соглашения в этом пункте, а потом в этом". Человеческим языком это не значит выход из Минских соглашений. Просмотр пунктов, на которых настаивает власть, устами Зеленского, Резникова и даже Ермака – это и есть выход из Минских соглашений. Потому что мы настаиваем на пересмотре тех условий, которые фактически делают их "хребет".

Андрей Ермак и Владимир Зеленский / Фото Еспресо

Мы не можем остановить Россию сами. Мы не можем лично. Украина сама, без поддержки западных партнеров, не заставит Россию прекратить огонь. Однако у нас есть рычаги воздействия на западных партнеров, которые, я убежден, мы не используем в полной мере.

Несмотря на усталость от Украины, несмотря на желание как можно скорее закрыть этот вопрос и ослабить или отменить санкции против России, потому что они в этом заинтересованы, западные партнеры готовы к диалогу и новым предложениям Украины. Этих предложений нет. Все что предлагается украинской стороной – это коррекция действий в рамках Минского процесса, а это путь в никуда.

Что известно о работе ТКГ в Минске
Минский протокол – миротворческий процесс по войне на Донбассе, который проходит в Минске. Он длится еще с 2014 года, когда были подписаны первые договоренности так называемый "Минск-1".

Все переговоры проходят при участии представителей трехстороннего контактной группы – Украины, России и ОБСЕ.

На переговорах представлены и боевики, а подписи их "представителей" стоят на всех документах. Впрочем, в этом процессе они скорее являются наблюдателями, а подписи "представителей" – лишь частными подписями без какой-либо юридической силы.

Что дает перерыв в 6 месяцев?

Шестимесячная перерыв ведения огня уменьшает потери украинских граждан и среди гражданского населения, и среди военных.

Есть огромная проблема в моральной мотивации людей, находящихся в зоне проведения Операции объединенных сил. Человек сознательно, по зову сердца, мотивировано пошел выполнять свой долг ради Родины.

Военные / Фото "Слово і діло"

Они не освобождают территории, не получают приказа на наступление и никогда его не получат, а также не защищают Родину. Военные сидят в окопах, в разрушенных домах, часто в нечеловеческих условиях и ждут прилета или снайперской пули, или осколка. Это демотивирует.

При фактическом отсутствии боевых действий мы теряем ежемесячно 10-15 человек. Если эта цифра выйдет за 15, то это тот предел, который психологи считают критическим, с точки зрения морального духа людей.

Линии фронта как таковой нет. Это такая ломаная кривая, которая постоянно меняется. Когда мы говорим о том, что в течение 6 месяцев уменьшаются потери, это психологически влияет на местное население и на военных, которые несут гораздо меньшие риски. Если стрельба не прекращается, то логики продолжать переговоры нет. Сама Россия в этом заинтересована, потому что она может показать себя миротворцем и договороспособной.

Несмотря на режим прекращения огня, оккупанты ежедневно продолжают обстреливать наши позиции на Донбассе. С начала 2020 года погибло уже 53 героев – список по ссылке.

Дальше можно говорить про вещь, которая также будет важным шагом – и психологическим, и экономическим, и политическим, и безопасносным. Это то что отличает от других планов.

Сергей Рахманин / Скриншот из видео

Если есть возможность договориться о соблюдении огня с обеих сторон в течение 6 месяцев, то можно создать демилитаризованную зону. Это примерно то же самое, что было на "38 параллели" после сделки, которая прекратила Корейскую войну, длившуюся 3 года. По численности жертв она была 3-й войной в мире. Ее можно было сопоставлять и сравнивать с двумя Мировыми войнами. Большое количество жертв заставило договариваться о прекращении войны.

Что такое демилитаризованная зона?

Это не просто разведение войск, которое предполагает наличие "серой зоны" и не снижает опасности. Ее снова могут занять. Даже наш опыт разведения в Золотом-4, Катериновка или Богдановке-Петровском – ни к чему не приводит.

Демилитаризованная зона – это зона, где нет военных, местных жителей. Их надо эвакуировать, обеспечить всем необходимым, перед ними надо извиниться. Демилитаризованная зона – это откровенное признание того, что быстрого, легкого варианта решения нет. Мы берем паузу для того, чтобы вернуться, но тогда, когда мы соберемся с силами – политическими и психологическими.

Подобная история была на Кипре или в Корее. Создает психологический момент невозобновления активных боевых действий и буфер, который имеет 2,5 километра. Потому что на такое расстояние не добивает СВД (снайперская винтовка Драгунова – 24), АГС (станковый автоматический гранатомет АГС-17 – 24), НСВ (крупнокалиберный пулемет "Утес" – 24), КПВТ (крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый – 24) – любимые виды вооружения, которыми пользуются и от которых страдают обе стороны.

Это дает возможность вытащить солдат из окопов и построить нормальные военные базы, где были бы условия пребывания. Также позволяет создать временно-оперативную полосу и вывести туда пограничников и местное население, обезопасить от обстрелов, от гибели. Это позволяет договариваться дальше, потому что второй шаг означает, что стороны теоретически готовы идти дальше.

Что будет, если Россия не пойдет на такое? Что делать тогда?

Такой вариант, к сожалению, возможен. В таком случае Украина должна полностью выходить из Минских соглашений, создавать новую площадку, где в повестку дня обязательно должен вноситься не только вопрос Донбасса, а и вопрос Крыма.

Европейский Союз, ОБСЕ, США, страны гаранты Будапештского меморандума. Например, Великобритания и США заинтересованы в том, чтобы этот конфликт был развязан.

Тогда (если Россия не соглашается – 24 канал) мы должны замораживать в одностороннем порядке. В таком случае, к сожалению, демилитаризованная зона невозможна. Мы делаем это в одностороннем порядке.

Карта оккупированных территорий / 24 канал

Как власть отреагировала на план "холодной деоккупации"?

Мы этот план официально презентовали. После этого он был направлен во все министерства, ведомства, органы центральной власти, которые имеют отношение или приобщены к решению этой проблемы. Лично я этот план передал президенту Владимиру Зеленскому и руководителю Офиса Андрею Ермаку. Лично я еще на уровне подготовки ознакомил с ним Алексея Резника. Я с этими людьми общаюсь, я им доказывал нашу логику.

Соглашаясь со стратегией деоккупации-реинтеграции, к сожалению, мы не соглашаемся в тактике. Сказать, что встретил категорическое отрицание, – не буду. Но и сказать, что партия "Голос" получила поддержку в реализации этого плана – тоже нет. На самом деле власть взяла определенное время на размышления, потому что у них есть свой план и логика.

Читайте также В Раде коррупция, конверты и влияние Банковой: Разумков раскрыл детали работы в парламенте

Если мы находим согласие, мы будем работать, потому что это общее дело. Несмотря на разные взгляды на многие вещи, на критику с их стороны на нас, а с нашей на них – есть вещи, которые имеют государственную важность. И хотим или не хотим, но должны работать совместно, потому что если идет такое чувствительный, важный и болезненный вопрос – здесь возможна только совместная работа.

Каждый человек в этой стране, который в сознании и сознательный, заинтересован в том, чтобы оккупированные территории вернулись, и каждый будет делать все, что от него зависит, чтобы предотвратить опасность.