Будни "ЛНР": там – прошлое, здесь – необратимость

25 июня 2017, 08:36

Лично меня не покидает очень часто чувство двойственности всего происходящего.

Да, есть такое дело, когда ловишь себя на оговорочках, типа "Недалеко от нас в Славянске" и понимаешь, что недалеко он только на карте… Или вот еще, тоже из таких оговорок: "Лучшие санатории Украины", а потом тупик. Как выбраться из такого простенького предложения? Прямо вопрос к профессору Пономареву. Санатории-то то и остались "лучшими" и "Украины", но в том предложение было еще "наши" – так, невзначай, потому что так было всегда. И то ли убирать "наши", то ли менять все предложение целиком. Таких вот игр в слова о том, как рассказывать и какие примеры приводить, у меня масса. Начал за здравие, кончил за упокой.

Был у меня приятель, который был ярым поклонником СССР. Я бы могла назвать его старорежимным, но как-то это резко. В общем, он обожествлял все периода его детства, потому что помидоры стоили копейки, образование и медицина были бесплатными, а его родители были молоды. Украинский язык мой друг на дух не переносил. А мы как назло в тот период наших отношений очень часто ходили в кино. И как назло уже для моего друга, фильмы все дублировали на украинском. Он откровенно мучился, хотя все понимал. Но сам факт ему претил. То есть он платил за билеты, и пытался скрыть, насколько ему все происходящее не нравится. Наверное, в плане отношений это из разряда подвига.

В период боевых действий лета 2014 мы уже не общались, и я думала время от времени о нем – как он воспринимает все перемены? Язык стал русским, мы резко повернули в сторону любимого им СССР и стали копировать его в деталях, а вместе с тем закрылась та частная фирма, на которой он работал лет десять и был уже без пяти минут начальником… Да и в кино на фильмы с русским дубляжом пропало всякое желание ходить. Но это мой срез всего происходящего. То, как всё вижу я. Его мнения мне ещё не посчастливилось услышать. Думаю, за поисками работы ему не очень-то есть дело до фильмов на большом экране. Хотя я думаю часто, как все перемены видит он, потому что наши взгляды, такие похожие, резко расходились в стороны по каким-то основополагающим пунктам.

И эта двойственность в отношении всего меня всегда изумляла. Моя приятельница, поработав в "ЛНР" до начала 2015 года, приняла решение не то чтобы полярное, но, уволившись, она переехала в Полтаву. Ехала с четкой уверенностью – пробовать жить там. Купили дом, а это масса дел, хлопоты, обустройство, потому что это был старый дом и далеко не лучший… Через полгода она снова здесь, работает в школе. Не смогла. Если бы речь шла о торговле на рынке, мне это представить легче, но в ее случае мне отчетливо представляются те чаши с кипятком, молоком и студеной водой, куда прыгал царь, чтобы вернуть молодость. Не так-то просто приехать не на часок туда-сюда, а пожить, принять, разделить, а потом переезжать и принимать заново, вместе с новой лексикой и новыми границами. Это как про такой близкий для меня Славянск…

Да, о Славянске у меня своя история. Друзья шутили, что в тех краях я бываю много чаще истинно верующих. Сам факт того, что я рассказываю это всё в прошедшем времени уже нонсенс для меня. Именно прошедшего времени я не могу принять до сих пор. Вместе с прошедшим временем мне придется смириться, что там – прошлое, а здесь – необратимость. И ведь я сетовала тогда, что мне опять нужно вставать ни свет-ни заря, снова мало спать и пить кофе из термоса…. И снова за моей спиной пятьдесят пар глаз, а я в микрофон вещаю об истории этих мест… Нет, я сожалею исключительно о том, что время утратило факт длительности. Это когда на вопрос: "Ты все еще ездишь?" я кивала: "Езжу".

Говорят, на смену потерям всегда приходит что-то новое. Где-то теряем, где-то находим. Я – мастер этих игр. Уж я-то иллюзию полной жизни могу придумать кому угодно. Когда-то старому отчаявшемуся мужчине с устойчивой формой туберкулеза я придумала праздник арбузов, который он сможет устроить для всей семьи после выписки. И в моей визуализации этого дня был и большой стол в саду, и арбуз, плавающий в ванне, и шашлыки на огне…

Я так говорила, что сама верила в этот день, который наступит после его восьми месяцев лечения. И, знаете, моя игра выстрелила. Он вышел и благодарил меня на пороге диспансера: "Я все эти восемь месяцев представлял, как соберу всех близких на этот праздник… Спасибо вам".

Иногда я думаю, что для себя придумать реальность невозможно. Можно пытаться, но верить не выходит. Нет открытых границ, нет перестука поездов, нет выбора, нет планов. Нет, нет, нет… Привыкнув, можно не видеть, что в здании бывшего Киевского института бизнеса и технологий живут "военные", а ботинки сушат на подоконниках снаружи. Можно не видеть, что окна затенены защитной сеткой, а книгами "Правознавство", "Маркетинг", "Психологія" небрежно заложены окна.

Для этого здания и этих книг тоже очень ощутима грань между прошлым и настоящим. В коллекцию прошлого можно было бы отнести и посиделки в ресторане семейных ценностей "Мафия" на улице Оборонной – теперь это солдатская столовая, обнесенная высоченным еврозабором. В этой игре в слова и время много условностей – было, стало, есть. И куча народу принимает правила, не разделяя все на временные отрезки. Не все даже замечают тех самых ботинок, затененных окон с иконками на стеклах от прежних обитателей здания.

А в моем прошлом был один день, который я вспоминаю отчего-то очень часто, хотя он никак не связан с войной. Мы были на одной из моих экскурсий с друзьями. И пока все ходили по меловым пещерам, мы взяли лодку на прокат. Это был майский день, холодный еще для купания, но вполне пригодный для лодочной прогулки. Всего час, но сколько же счастья и теплых воспоминаний после. И знаете, именно такие картинки согревают меня очень часто. Кто бы мог подумать, что такое будет. А казалось, что та реальность навсегда. Невозможно услышать этого щелчка часов, когда один временной отрезок сменяет другой, переходя в разряд прошлого, но очень бы хотелось, что вместе с новыми формами сохранялось лучшее, что было тогда. И чтобы реальность не нужно было раскрашивать, как в детской книжке раскрасок.