Джихадисты расширяют присутствие в Украине, – исследователь терроризма

Об "Исламском государстве" с недавнего времени вспоминают лишь во время громких терактов или задержаний боевиков. После потери террористами территорий в Сирии и Ираке мировое сообщество будто забыло об угрозе джихадизма, хотя она никуда не исчезла. "ИГ" продолжает свое существование и усиливает свои позиции в нестабильных странах.

Читайте также Почему ИГИЛ продолжает существование: террористы строят медиаимперию

Почему об этом заговорили в Украине

Повод задуматься об угрозе имеет и Украина. 11 февраля Служба безопасности сообщила о разоблачении на Киевщине ячейки "Исламского государства". По информации СБУ, террористы распространяли экстремистскую литературу среди потенциальных сторонников.

"Исламское государство" – это уникальная история ненаказанного зла, которое из маргинализированной террористической группы на Ближнем Востоке за десяток лет превратилось в угрозу мирового масштаба.

В 2014 году только тысяча боевиков смогла разбить 30-тысячную иракскую группировку и взять миллионный город Мосул. Это был болезненный удар по всему региону, который показал миру, во что может вылиться игнорирование проблемы джихадизма. Сейчас террористы активно строят свои сети в слабых странах Африки и работают из подполья почти на все страны мира.

За пропагандой джихадизма не успевают передовые мировые спецслужбы. Террористы имеют многоуровневую систему в социальных сетях и даже собственное приложение на андроид.

"ИГ" – угроза мирового масштаба:

Об этом рассказал Александр Кореньков – украинский исследователь терроризма и автор книги "Исламское государство – самая масштабная битва современности". Какова целевая аудитория "ИГ" в Украине, чему может научить нас битва за Мосул и о каких тревожных тенденциях говорит разоблачение ячейки террористов на Киевщине? Обо всем этом – в первой части интервью.

Как возрождается " Исламское государство"

Является ли Украина потенциальной целью для боевиков "ИГ"?

Я считаю, что да. Здесь надо обратить внимание на задержания, связанные с "ИГ". С 2015 года в Украине таких было, судя по моей базе, по меньшей мере 32.

В 2015-2016 годах Украина для боевиков была транзитным хабом в Европу и Сирию. Когда "Исламское государство" начало активно терять территории, джихадисты использовали Украину как тайник. Так в ноябре 2019 года у нас задержали одного из боевиков "ИГ", гражданина Грузии Цезаря Тохосашвили. Чтобы спрятаться, боевики приезжали, брили бороды, не вели никакой пропаганды и занимались нелегальным бизнесом.

А вот последняя группа, которую задержали в Киевской области, вызывает беспокойство. Во-первых, по данным СБУ, они проводили активную агитацию. Скорее всего, это была литература и какие-то встречи с молодыми людьми.

Во-вторых, у них нашли оружие. И не такое оружие, которое можно продать. Речь идет о взрывоопасном веществе с содержанием тротила и 8 гранатометных выстрелов.

И третий момент, который меня настораживает, – это флаг. Ячейки "Исламского государства", как правило, используют флаги для записи видео перед атакой.

Все это не значит, что они уже готовили теракт. Однако, это означает, что боевики в Украине перешли на новый формат деятельности.

Очень странное сообщение написало СБУ о том, что ячейка готовила боевиков к отправке в Сирию. Проблема в том, что сейчас отправить боевиков в Сирию почти невозможно, особенно на те территории, где действует "ИГ". Есть основания полагать, что джихадисты вербовали людей, чтобы расширять свое присутствие в Украине.

Боевики едут к нам, потому что наши правоохранительные органы плохо работают с проблемой "ИГ" и их пропагандой?

На самом деле, нет. Я думаю, что наши правоохранители работают эффективно. Тот факт, что у нас не было терактов джихадистов, свидетельствует об эффективной работе специальных служб. Об этом говорят также задержания боевиков "ИГ" даже в Киевской области, где, казалось бы, легче спрятаться.

Что касается пропаганды, то ее не могут побороть даже более подготовленные страны. Никто не успевает под нее подстроиться.

Например, террористы активно используют для агитации мессенджеры, особенно Telegram. Администрация мессенджера с этим борется, но все равно можно за несколько часов найти каналы, связанные с джихадистами.

Количество удаленных каналов и ботов в Telegram из-за подозрения в связях с террористами. Данные от ISIS Watch / инфографика Александра Коренькова

Более того, пропаганда просачивается иногда и в Facebook и в другие соцсети. Это – большая проблема для спецслужб со всего мира.

Целевая аудитория "ИГ" в Украине - кто это?

Здесь трудно ответить. У нас есть организованная мусульманская община, которая существует на территории Украины десятки, а то и сотни лет. Беженцы с Северного Кавказа, крымские татары, азербайджанцы и т. д. Они очень хорошо интегрированы, и среди них трудно проводить радикальную пропаганду.

Исламские фундаменталисты уже в Украине:

В Украине нет исламофобии, нет запрета носить паранджу или хиджаб в общественных местах, то есть джихадистам не на что опереться в своей пропаганде. Они не могут втереться в доверие, например, к крымским татарам и заставить бороться за что-то, потому что, как мне кажется, для них сейчас самый большой враг – это оккупант Россия.

Читайте также День крымскотатарского сопротивления российской оккупации: свободные люди против "человечков"

Следовательно, мусульманская община Украины не является потенциальной целевой аудиторией для "ИГ". С другой стороны, может быть ориентация на саморадикализированных людей, которые не знают ничего об исламе, однако они насмотрелись видео и захотели самореализоваться через терроризм.

Как показали последние годы, саморадикализированных людей в Украине хватает. Стоит вспомнить угрозы теракта на Киевском мосту, захват автобуса в Луцке или же удержание заложников в банковском отделении Киева.

Что делать с украинками – женами джихадистов

Наши граждане очень неоднозначно восприняли возвращение жен боевиков "ИГ" в Украину. Считаете ли вы, что эти женщины представляют собой некую опасность?

Я считаю, что возвращать их нужно. Это – наши граждане, и пока не доказано их участие в убийствах или пытках, то они не являются преступниками.

Другой вопрос – как их возвращать. Женщин и детей нужно социализировать. Для этого нужно создавать целую систему с привлечением мусульманской общины, которая будет помогать им разобраться в ошибочности тех взглядов, которых они ранее придерживались.

31 декабря 2020 года украинский журналист Андрей Цаплиенко сообщил, что из сирийского лагеря для семей террористов освободили почти сорок украинок и их детей. Вскоре их всех отправят домой.

Европейцы пошли другим путем. Например, французы изначально вообще не хотели никого возвращать, даже детей. Потом начали возвращать детей-сирот. Сейчас возвращают детей без матери, даже если родители живы, но отказались от родительских прав. То есть, людей интегрируют осторожно и постепенно. Я думаю, такой подход нужен и нам.

Книга Александра Коренькова – единственное украинское профессиональное исследование проблемы "ИГ" / Фото издательства Марка Мельника

Представляют ли собой угрозу эти люди – сказать трудно. Европейские данные говорят о том, что пока никто из женщин и детей, которые вернулись домой, не совершали теракты.

Для примера, Бельгия – это страна ЕС с наибольшим количеством иностранных добровольцев в рядах "ИГ" из расчета на количество населения. На 11,5 млн жителей, более 500 граждан уехали воевать и жить в "ИГ". Однако по данным последнего исследования из 368 граждан, находившихся за решеткой по подозрению в связях с "ИГ", ни один после освобождения не был замечен в подготовке или совершении терактов. Около 84% мужчин и 95% женщин, которые были в Сирии и вернулись, демонстрируют разочарование в своих прежних взглядах.

Читайте также Третий мир или Силиконовая саванна: как меняется жизнь в Африке и почему некоторые этого не замечают

С другой стороны, есть опыт Британии, когда люди, отсидев по 2 – 3 года за участие в террористических группах, выходят и сразу атакуют. Те люди, которые поехали в Сирию и Ирак и посмотрели, что на самом деле собой представляет "Исламское государство", возвращаются разочарованными. А те люди, которые не смогли присоединиться к "ИГ" в Сирии или Ираке, как, например, террорист в Австрии, более склонны к радикальным действиям.

Религия отдельно – террористы отдельно:

В отношении женщин и детей важно понимать, что в рамках идеологии джихадистов они не являются субъектными. У женщин, как правило, не было выбора вернуться или нет. После смерти мужа, с которым женщина приехала, ее насильно выдадут замуж за других боевиков.

"Город с 30-тысячным гарнизоном захватила 1 тысяча боевиков"

Битва за Мосул в 2014 году – чем она особенна и показательна для реалий современной войны?

Захват Мосулу в 2014 году – огромная идеологическая победа для боевиков. До этой битвы террористы "ИГ" были малоизвестными за пределами круга военных экспертов и исследователей Ближнего Востока. После этой битвы все поняли, что эти неизвестные боевики способны захватывать миллионные города.

Битва за Мосул стала переломной для существования "ИГ". После нее началась большая экспансия на территории Сирии и Ирака. Город на 3 года стал иракской столицей джихадистов.

Город с 30-тысячным гарнизоном захватила 1 тысяча боевиков. Радикалы это восприняли как вмешательство божественных сил и получили большой бонус к боевому духу и усилению идеологии.

Джихадисты и до этого имели захваченные небольшие города. Но если сравнивать с реалиями Украины, то взятие Мосула – это если бы террористы непризнанных "ЛДНР" завтра внезапно взяли город Днепр.

Как так получилось, что тысяча боевиков смогли напугать и разбить 30-тысяч военных регулярной армии Ирака?

Было несколько основных факторов. Во-первых, в Мосуле еще с 2008 года действовали мощные ячейки "Исламского государства", тогда оно называлось "Исламское государство Ирака". Если бы вы хотели в 2013 году открыть бизнес в Мосуле, скорее всего пришлось бы платить отдельный налог для джихадистов. Даже местные власти часто использовали радикалов "ИГ" для того, чтобы расправляться с политическими оппонентами

С радикалами сначала боролись американцы. Однако, они затем вышли из Ирака, и джихадистов начала использовать власть как "страшилку" перед выборами. Само существование "ИГ" было выгодным, боролись с ними неохотно.

У джихадистов своя идеология, они не знают что такое компромиссы, а сотрудничество с властью воспринимают как слабость системы. У них годами налаживалась система боевиков, оперативников и разведчиков.

Что не поделили Турция и курды:

Второй фактор – коррупция в армии Ирака. У них существовала практика "мертвых душ", это когда командир батальона, например, получал зарплату на полный состав, а на самом деле командовал половиной подразделения. Другая половина платила часть зарплаты командиру и просто не приходила на службу.

То есть, Генштаб может надеяться, что у вас на месте 60 тысяч военных, а у вас на самом деле – гораздо меньше. Все это очень сильно деморализовало армию и сказывается на ее эффективности.

Третий фактор – это пропаганда джихадистов. Они активно через соцсети распространяли кадры убийств пленных. Исламисты настолько запугали военных, что те просто разбегались, когда слышали об их приближении.

Четвертый фактор – это военная сила. Тысяча боевиков, которые готовы умереть, штурмуя город, против 30-тысяч людей, которые не хотят воевать, боятся и не любят своих командиров за коррупцию, – это действительно сила.

Штурм Мосула начался с атак смертников. Представьте, что вы служите в армии, где маленькая зарплата, командир ворует, вы хотите домой, и тут рядом на блокпосту взрывается смертник. И при этом еще видите в Twitter, как эти люди возле соседнего блокпоста режут головы пленным. Это – комбинация факторов, которая привела к тому, что военные решили просто сбежать.

Что изменилось в иракской армии, когда Мосул все же начали отвоевывать?

Здесь можно параллели проводить и с Украиной. Во-первых, в армию Ирака после потери Мосула ушло множество добровольцев. Отдельно были созданы отряды "Сил народной мобилизации", которые состояли преимущественно из мусульман – шиитов, которые больше всего страдали от атак джихадистов. В 2014 году, сразу после падения Мосула – иракский духовный лидер аятолла Али Систани сделал призыв к войне против джихадистов, и тысячи людей с юга и центра страны начали записываться в ряды добровольцев.

Во-вторых, в армии Ирака произошел психологический слом. Когда джихадисты начали приближаться к столице Ирака – Багдаду, для командиров и офицеров речь уже не шла о том, чтобы заработать на армии или о коррупции, речь шла о выживании.

Читайте также Война – это очень четкий контрастный фильтр: интервью с айтишником-фронтовиком

В-третьих, с августа 2014 года, уже после Мосула, к войне против джихадистов подключились американцы, которые помогали своей авиацией и советниками.

С другой стороны, "Исламское Государство", которое из-за свого стиля войны американский исследователь Майкл Найтс назвал "культом наступления" и сравнил с тактикой Вермахта в 1944 – 45 годах, потеряло много идейных боевиков и постепенно исчерпала военную силу.

"Больше всего джихадистов там, где они не контролировали территорию"

Если продолжать параллель с Украиной, как пропаганда террористов повлияла на граждан Мосула во время оккупации? Стало ли там больше радикалов после возвращения города в Ирак?

Парадокс в том, что самые мощные сегодня джихадисты "ИГ" там, где они почти не контролировали территорию, например в провинции Дияла или частях провинции Киркук в Ираке. А в самом Мосуле радикалов меньше всего, потому что люди имели возможность почувствовать, что такое жить под джихадистами.

Сначала у граждан Мосула была уверенность, что "ИГ" – это ребята, которые пришли защищать их от ненавистной центральной власти. Здесь уместно провести параллель с Донбассом. Там так же многие считали, что российские оккупанты – это свои ребята, которые освобождают от "фашистов". Но после захвата территории джихадисты начали вводить несвойственные нормы для граждан города.

Мосул до 2014 года был деловой столицей страны. Там был огромный университет, много компаний. В городе жили столетиями вместе шииты и сунниты, арабы и курды.

Когда террористы захватили этот город, они начали силой навязывать свои правила. Костяк боевиков в Мосуле составляли жители бедных сельских районов Ирака, которые презрительно и с ненавистью смотрели на жителей зажиточного Мосула, и иностранцы, которые вообще не понимали местной жизни.

Поэтому то, что в Мосул мог приехать какой-то "идейный" британец и бить местных мужчин за то, что они, например, курят, вызывало раздражение у жителей города. Это у тех, которые еще могли поддерживать "ИГ". Те же, кто был против, сразу покинули город.

Конец первой части