Это было критически важно и для детей, которых родители могли отвлечь сказками, и для взрослых, для которых книга становилась временным побегом от страха. Однако уже через несколько месяцев стало понятно, что читательские вкусы сильно меняются. Далее читайте в эксклюзивной колонке для 24 Канала.
К теме Поддержать себя в сложное время: подборка 5 книг, которые вернут надежду на лучшее
Как изменились читательские вкусы украинцев во время войны
В первую очередь, существенно упал спрос на детскую литературу – многие семьи с детьми выехали за границу, и украинский рынок значительно сократился. Зато взорвался интерес к книгам о Второй мировой войне. Люди искали истории о временах, когда мир тоже переживал катастрофу, но в конце концов добро победило. Это своеобразная терапия – искать аналогии и держаться надежды.
Сегодня мы видим другие интересные сдвиги. Очень популярными стали self-help и научно-популярные книги, где люди пытаются понять, как работает их психика, тело, как справиться со стрессом и найти внутреннюю опору. Бешеную популярность имеют триллеры – думаю, это тоже способ безопасно "прожить" страх, но уже на страницах книг.
А еще украинцы активно избавляются от старых русскоязычных библиотек и заменяют их классикой на украинском языке в красивых изданиях – это об обновлении, об идентичности, о внутренней независимости.
Нашими абсолютными хитами последнего времени стали:
"Война за реальность" Дмитрия Кулебы – книга об информационных войнах, противодействие дезинформации и о том, как не потерять себя в хаосе фейков. Мы несколько раз делали допечатки, потому что спрос не спадает;
серия "Вокруг света" – когда физически путешествовать сложно, люди путешествуют мысленно, через страницы;
"Запретная полка" – подборка книг, которые были под запретами различных авторитарных режимов. Тема цензуры и свободы сейчас близка украинцам как никогда.
Но есть и менее громкие издания, которые для меня особенные. Например, наши книги об истории Украины, мемуары, биографии. Они формируют глубокое ощущение, кто мы есть, через какие испытания проходили и откуда черпать силу.
Издательство в новых условиях
Несмотря на массовые блэкауты, остановки типографий в прифронтовых регионах и постоянные риски, мы остановили работу только на один день. Потом с партнером сели и решили: мы должны продолжать, будем платить зарплаты, будем держать команду в тонусе работой – это лучшее, что можем сделать.
Уже в апреле 2022-го у нас вышла первая книга военного времени – тогда, когда многие издательства еще были в паузе. Мы всегда придерживались максимального качества, даже несмотря на вынужденное подорожание бумаги и печати, которое за эти годы достигло минимум 40 – 50%. Именно благодаря тому, что не позволили себе длительной остановки, смогли остаться среди лидеров рынка.
Все, что делает "Книголав", очень отражает мои собственные вкусы и принципы. Для меня нет смысла иметь бизнес, если ты не можешь издавать то, во что веришь. Мы полностью украиноязычное издательство еще с момента основания – когда это не было "мейнстримом". У нас нулевая толерантность к российским авторам или любым проявлениям "русского мира". Мы даже просматриваем наши лонгселлеры, выданные до войны, и если видим там что-то неуместное, то или убираем эти упоминания, или полностью снимаем книгу из печати.
Я верю, что стратегически развитие украинского рынка зависит от того, будут ли появляться новые мощные игроки и хорошие, современные издания, которые формируют культуру чтения. Хочется, чтобы устаревшие, серые, советские практики оставались в прошлом.
Также вижу огромный потенциал для роста украинских авторских историй, особенно в нон-фикшн и художественной прозе. Да, перевод западных бестселлеров останется важным, но украинский голос сегодня как никогда актуален – и для нас самих, и для мира.
Что я точно поняла за эти три года – украинцы невероятно открыты к знаниям. Мы нация, которая умеет вдохновляться через книги, которая склонна анализировать, брать уроки из истории других и находить опору в чужих опытах. Я счастлива, что могу быть частью индустрии, которая создает для людей это вдохновение.