Крик

Журналист с огромным интересом расспрашивал меня о поведении Кравчука в те дни (которые в конце концов и определили его осанку через год в деле украинской Независимости). Ну, я и упомянула his moment of truth – когда он кричал тогда то ли на Дония, то ли на покойного Марка Иващишина: "Я не боюсь ни Бога, ни черта, и вас не испугаюсь!"...

Читайте также Собчак хотел отобрать Крым еще в 1991 году, но Кремль не смог обыграть Кравчука

Собственно, для характеристики персонажа писателю больше ничего и не нужно, достаточно этой одной фразы (ни до, ни после ни разу не припоминаю себе ситуации, в которой бы Кравчук кричал – sic!).

Но история работает по-другому

Если писатель может торжественно произносить: "Не верю, нет, / Что сотворит добро недобрый!" (Е. Плужник. "Галилей"), то история работает с тем человеческим материалом, который есть под рукой, – в нужный ей момент толкает материал под локоть и, как в том анекдоте, говорит ему: "Передай соль".

Покойник ее услышал – и "соль" передал (у него была прекрасная, десятилетиями отточенная кабинетная чуйка).

"Бинго! – сказала история. – Молодец, хрущик, выбор правильный".

Ибо история – не Бог, и не писатель: ее не интересуют наши мотивы, а только и исключительно действия, "число по модулю". Передал свою соль – ну и молодчинка, гребем дальше.

Это все, что я могу сказать о покойнике хорошего в день его смерти.

А об остальном помолчу.