Почему нет смысла бороться с "Маршем равенства"

100 лет назад точно такие же споры велись о том, наделять ли гражданскими правами женщин. Тех самых, что не могли голосовать на выборах в Дании до 1915 года, в Британии до 1928, в Греции до 1952, а, например, в Испании – аж до 1977 года. И роль ЛГБТ-активистов выполняли женские движения, требовавшие уравнять их в правах наряду с мужчинами.

И сто лет назад сторонники "традиционного уклада" точно так же говорили, о важности традиций. Что мир иначе полетит в бездну. Но мир как-то устоял. Более того – сегодня любой спор о том, могут ли женщины избирать и быть избранными, звучит как ересь. И точно так же будет с ЛГБТ.

Как только вопрос о чьих-то правах выносится на уровень общей повестки – это значит, что его решат. Феминистки не могли появиться в 18 веке – они появились в конце 19-го. И спустя несколько десятилетий все их требования были удовлетворены. Точно так же было и с правами темнокожих американцев – Мартина Лютера Кинга с его "I have a dream" (1963) от инаугурации Барака Обамы (2009) отделяет 46 лет. Всего-навсего два с хвостиком поколения.

Читайте также: Фраза "все одинаковые" – всего лишь оправдание собственной инертности

Отрицание, гнев, торги, депрессия, принятие. В каждом случае общество проходит через эти четыре классические стадии адаптации к новой реальности. Так было с гендерным вопросом, затем с расовым. А сегодня через эти же стадии мир проходит в вопросах прав ЛГБТ.

Разница между странами лишь в том, что они живут в разных укладах. В каких-то государствах – как, например, США, речь идет о последней стадии – "принятии". В каких-то – как Украина – речь о промежуточном этапе "гнева". Кто-то и вовсе застрял на стартовом уровне, предпочитая отрицать неизбежное. Но с каждым следующим годом общество обречено перешагивать от этапа к этапу. До тех пор, пока вопрос о том, как совершеннолетние люди устраивают свою личную жизнь, перестанет кого-либо волновать.

То, чего хочет ЛГБТ-движение – просто и понятно. Люди хотят право заключать договоры о гражданском партнерстве. Они нужны для вопросов наследства. Или для принятия решения о проведении рискованной медицинской операции. В конце концов, такой договор попросту облегчает имущественные взаимоотношения с банками при получении кредитов или ипотеки.

Читайте также: Цинизм и отсутствие идеологии – два главных экспортных товара современной России

Самое забавное в том, что еще при нашей жизни этот вопрос будет решен. И через двадцать лет мы станем спорить о том, внедрять ли нашим внукам чип для связи с компьютерами при рождении или стоит повременить до четырнадцатилетия.

И потому Марш равенства – это история не про "европейские ценности". Это битва между прошлым и будущим. Между предрассудками и знанием. Между мракобесием и логикой развития человечества. По одну сторону этих баррикад стоит "партия прошлого", а по другую – "партия будущего". И мы все понимаем, какой из этих двух лагерей обречен победить.