Украина пытается сдержать российское нашествие на Сумщине, параллельно отражая массированные воздушные атаки против мирных городов. Киев просит усиления противовоздушной обороны, но сталкивается с глубоким сопротивлением американской администрации, для которой безопасность Украины и вообще всей Европы перестает быть приоритетом, и скорее превращается в "надоедливую проблему", от которой стоит избавиться в кратчайшие сроки.

24 Канал собрал подборку западных материалов, касающихся сегодняшней ситуации в Украине, резкого разворота американской внешней политики и вредных "цивилизационных" идей, способных оправдать любую агрессию.

На северном фронте – очередное обострение, пишет The Wall Street Journal. Россия стянула около 50 тысяч военных в Сумскую область, что местами втрое превосходит украинские силы. По словам Главнокомандующего Александра Сырского, российские войска действуют по простой, но эффективной тактике – банально давят численностью.

Их главная стратегия – истощить нас количеством,
– объясняет Сырский.

Линия фронта, по оценкам Генштаба, за последний год выросла еще почти на 180 километров, и теперь вокруг Украины более 1200 километров территории постоянной угрозы. В первой половине июня украинские силы перебросили на Сумщину подразделения военной разведки. В частности, элитная группа спецназовцев из подразделения "Тимур" должна была атаковать оккупированный россиянами поселок, но наткнулась на штурмовую группу врага. Бой длился более семи часов с применением чуть ли не всего имеющегося вооружения: артиллерии, дронов, кассетных боеприпасов, гранатометов и т.д.


Линия боевого столкновения на Сумщине / Карта WSJ

По словам командира взвода, двадцатипятилетнего Марка, это был "самый жесткий бой в его жизни". Выжили все, но трое получили ранения, а все подразделение – контузии. Россияне, как отмечают бойцы, были хорошо подготовлены и не отступали даже после потерь.

Той же ночью на Киев и ряд других городов Россия выпустила 537 воздушных целей – 477 дронов и 60 ракет. Это была самая масштабная воздушная атака с начала полномасштабного вторжения, отмечает Financial Times. Львиная доля воздушных целей была сбита, но не все. В столице погибли гражданские, в Черкасской области пострадали жилые дома, а на Львовщине попали по критической инфраструктуре.

В небе над Киевом во время отражения атаки погиб подполковник Максим Устименко – пилот F-16. Он успел уничтожить семь вражеских целей, но самолет получил повреждения. Максим вывел машину подальше от жилых районов, но сам не успел катапультироваться.


Президент присвоил углубленному пилоту Максиму Устименко звание Героя Украины

Такая ситуация является очередным свидетельством того, что Украине не хватает систем перехвата, поэтому использование истребителей для противовоздушной обороны – вынужденная мера. Президент Украины Владимир Зеленский в очередной раз обратился к США с просьбой усилить противовоздушную оборону страны.

Украина нуждается в усилении ПВО – это то, что лучше всего защищает жизнь. Речь идет об американских системах, которые мы готовы купить,
– отмечает Зеленский.

Однако, как отмечает Financial Times, администрация Трампа до сих пор не дала согласия на продажу новых систем Patriot.

В тылу ситуация также далека от идеальной. После отхода из Курской области украинские подразделения ожидали найти подготовленную оборону на Сумщине. Вместо этого обнаружили старые окопы без укрытия от дронов и отсутствие минных полей. Бойцы самостоятельно обустраивают позиции, иногда вынуждены это делать просто под вражеским огнем. Один из командиров, Кирилл, говорит, что "это выглядит так, будто кто-то готовился к танковой войне, а не к войне дронов". Министр обороны Украины Рустем Умеров подтверждает проблемы, но отмечает:

Фортификация – это не только бетон и траншеи. Это адаптивная инженерная система, которая учитывает тактику врага и всегда имеет одну цель – защитить наших воинов,
– заявил Умеров.

Россия тем временем продолжает обстрелы, параллельно упоминая переговоры в Турции. В Киеве это расценивают как очередную попытку имитировать заинтересованность в переговорах, не снижая при этом интенсивность боевых действий.

Москва не остановится, пока имеет возможность наносить массированные удары. Нужно давление на агрессора,
– подчеркивает Зеленский.


Союзники пытались убедить Трампа усилить экономическое давление на Россию, президент США отреагировал сдержанно / Фото Getty Images

Впрочем, пока трудно представить "ястребиного" Трампа, который решит спутать всем карты и полностью стать на сторону Украины или хотя бы начать открытое давление на Кремль. На первый взгляд, внешняя политика второго срока Трампа – это что-то между импровизацией и пренебрежением. Обиды на союзников, таможенные войны с партнерами, идеи аннексировать Гренландию. Но, как ни странно, в этом тоже есть стратегия, она называется – приоритизация, пишет Foreign Affairs.

Суть в том, что Америка больше не хочет и не может быть везде одновременно. Именно поэтому Штаты выбирают, на чем сосредоточиться. И как бы плохо это ни звучало, речь точно не об Украине.

Новая американская логика звучит просто: Китай – главная угроза. Азия – главный театр. Всем остальным направлениям остается вторичная роль. Европа, говорят в Вашингтоне, должна позаботиться о себе сама. И именно поэтому война в Украине в глазах администрации Трампа скорее не битва за ценности, а банальная помеха.

Она отвлекает внимание и ресурсы, держит американские войска в Европе, которые можно было бы использовать в других местах. Именно поэтому, чем быстрее удастся ее завершить, тем быстрее можно вернуться к главному – сдерживанию Пекина.

Архитектором этой логики считают Элбриджа Колби – бывшего чиновника Пентагона времен Трампа, а ныне заместителя министра обороны по вопросам политики. Именно он годами продвигал тезис, что США должны сосредоточиться на Китае, как на главном противнике и построить "антигемонистскую коалицию" в Индо-Тихоокеанском регионе.

В 2021 году Колби издал программную книгу The Strategy of Denial (Стратегия Отрицания), где прямо написал, что главное для США – сдержать Пекин, а все остальное уже просто отвлечение. Идея войны в Европе как "неуместной ошибки" происходит именно оттуда.

Foreign Affairs прямо пишет, что цель Вашингтона – завершить войну быстро, желательно без долгих гарантий безопасности или участия США в миротворческих миссиях. Предложения Европы о присутствии американских военных в формате гаранта будущего мирного соглашения отвергаются. Мир – это прекрасно, но без всяких обязательств для Америки. Иначе говоря, меньшее американское присутствие должно "деликатно подтолкнуть" Европу к де-факто признанию того факта, что у России есть так называемые исторические зоны влияния. А Украина в этой конструкции вежливо остается за дверью НАТО – не потому, что так правильно, а потому, что так удобнее.

Это и есть та самая приоритезация, о которой говорит Колби. Она определяет не отказ США от лидерства, но их отказ от глобального лидерства. Америка больше не хочет быть "мировым полицейским", потому что считает, что это было ошибкой. Она хочет сконцентрироваться на одном противнике – Китае. Именно для этого нужно сворачивание других направлений. Неважно, что там все еще идет война, гибнут мирные люди, и атакуют страну, которая формально имеет поддержку среди американского населения. Если эта война не вписывается в новый приоритет – ее надо "завершить".

Логика убийственно циничная, но последовательная. НАТО это хорошая вещь, если не приходится платить. Помощь союзникам тоже замечательная идея, если они готовы защищать себя сами. Patriot будет, но в первую очередь не Киеву, а более "приоритетным" направлениям, где пока даже намека нет на открытую горячую войну, например, Тайваню. Все подчинено одному вопросу: помогает ли это сдерживанию Китая. Если нет – то это уже лишнее.

Что хуже всего – эта логика не исчезнет вместе с Трампом. Обама мечтал о "повороте в Азию", Байден тоже пытался. Но только Трамп в паре со своим стратегом Колби готовы не только мечтать об этом как об идеале, но и ломать старые обязательства. И когда американские танки уйдут из Европы – назад они уже вряд ли вернутся.

В конце концов вопрос не в том, согласны мы с этой стратегией или нет. А в том, что эта стратегия уже реализуется. Так что это означает, что европейские столицы, а вместе с ними и Киев, должны либо быстро адаптироваться, либо остаться просто очередной строкой между тех интересов, которые Вашингтон больше не считает критически важными.

В контексте современного американского видения мира, совершенно не удивительно отсутствие заинтересованности в судьбе Европы. Кроме смены приоритетов в США, все чаще поднимается идея "столкновения цивилизаций". Идея, которая отвлекает внимание от глубинных причин конфликтов и предоставляет популистам удобную абстрактную концепцию, согласно которой – они всегда правы, пишет Foreign Policy.

Когда в 1996 году американский политолог Сэмюэл Хантингтон издал книгу The Clash of Civilizations (Столкновение Цивилизаций), он предложил новую карту мира, но не географическую, а культурную.


Распределение мира, проиллюстрировано в книге "Столкновение цивилизаций" Сэмюэля Хантингтона

После холодной войны глобальные конфликты больше не будут идеологическими, как "капитализм против коммунизма". Они станут "цивилизационными" – то есть будут происходить между глубоко отличными сообществами, объединенными религией, языком, культурой и историей,
– писал Хантингтон.

Идея быстро стала хитом и ее сразу же подхватили политики, генералы и телевизионные аналитики от Вашингтона до Пекина. Однако критики сразу увидели, что это "учение" не основывается на анализе, а просто предоставляет красивую картинку, очень удобную для политического употребления, а удобно в ней абсолютно все:

Запад – это "христианская цивилизация". Ислам – тоже отдельная цивилизация. Индуизм – еще одна. А вот православие почему-то предлагается выделять отдельно от остального христианства. Зато Китай – "синичная цивилизация" (то есть основанная на конфуцианских традициях и исторической китайской государственности), Япония – вообще сама по себе. Африка – непонятно что, то ли географически отделенная общность, то ли чисто расовая группа.

Словом, карта цивилизаций выглядит эффектно, но только до первой попытки понять, как она вообще работает. Почему индуизм является цивилизацией, а буддизм – нет? Почему ислам – единый, а христианство разделено на части? Почему Япония – отдельная категория, а вся Африка – условное пятно на карте?

Политолог Анжали Даял метко сравнила эту типологию с вымышленной энциклопедией китайских животных, где все смешанное и странное – будто кто-то просто переставлял названия по своему усмотрению, не задумываясь, будет ли это иметь финальный смысл.

Но именно размытость и сделала эту идею чрезвычайно удобной. Она позволяет объяснять любую агрессию тем, что это просто "столкновение цивилизаций". Россия идеальный пример паразитирования на этой идее. Есть образ России как защитника православной цивилизации, который она часто использует в коммуникации с Грецией. А еще – как защитника славянской цивилизации, что давно стало основой российской риторики в адрес Сербии. В других политических условиях это уже часть "евразийской цивилизации", которая противостоит "атлантической". И везде это выглядит как нечто большее, чем просто конфликт – это якобы историческое столкновение культур, ценностей и идентичностей.

Именно через эту рамку Путин часто оправдывал свою агрессию, будто Россия не развязывает войну, а просто защищает свою "цивилизацию" от внешних посягательств. Евроатлантические страны якобы отвергают христианские корни Западной цивилизации. Они отрицают моральные принципы, национальную, культурную, религиозную и даже сексуальную идентичность, – именно так время от времени объясняет свои действия российский диктатор.

  • Эта же логика активно распространяется и в самой Европе и США. Часть правых популистов на Западе начала говорить о "защите христианской цивилизации", где основная угроза исходит от мигрантов, ислама или "уничтожения традиционных ценностей".
  • Бывшие расовые или классовые страхи теперь легко маскируются под цивилизационные. Подобная риторика позволяет быть всем сразу. И современной демократией, и хранителем "традиционных христианских ценностей". А при необходимости – еще и "цивилизацией белых людей", просто об этом никто не скажет вслух.
  • Другие государства тоже подхватили эту гибкую модель. Турция возрождает наследие Османской империи, говорит о межрелигиозном диалоге и параллельно разгоняет оппозицию.
  • Индия также цивилизационное государство с глубокими традициями, но одновременно режим, где неудобное политикам меньшинство подвергается маргинализации. Все эти роли работают одновременно, потому что цивилизационная рамка позволяет быть тем, кем выгодно, в каждый отдельный момент времени.

Украины же на этой "карте" просто нет. В концепции Хантингтона она якобы часть "православной цивилизации", а значит – часть той самой зоны, где Россия претендует на "историческое право". И именно поэтому эта карта настолько опасна, ведь она не только упрощает реальность – она ее переписывает. Она подталкивает к мысли, что украинцы – не самостоятельный народ с собственным местом в мире, а лишь часть большого "православного мира", которая почему-то решила вырваться из-под его крыла. Такой себе "русский мир", только в профиль.

Цивилизационная риторика не ищет причин недоразумений, а будто раскладывает мир по коробкам, где есть свои, чужие и условно нейтральные. Совершенно не интересно, как именно начался конфликт или кто решил нарушить правила – главное, что стороны якобы обречены конфликтовать. Ведь если это война между цивилизациями, то мира просто не предусмотрено изначально. Потому что по этой логике вся суть не в действиях, а в идентичностях. Достаточно того, что "они" не "мы", а "их" присутствие рядом – это уже вызов и угроза.

Именно поэтому подобная риторика и мировосприятие не является аналитикой, способной объяснить первопричины недоразумений между различными народами и регионами мира. Это скорее оружие для популистов различной политической направленности, и это оружие в последнее время используется все чаще.