СВОИ. Истории тех, кто уехал, чтобы вернуться.

Из родного Северодонецка в Луганской области Настя спасала раненую маму. Отец остался в больнице. Что с ним – девочка не знает до сих пор.

По теме 24 канал собирает истории украинцев, которые потеряли дом из-за войны, но нашли его снова

В Северодонецке с начала войны ежедневно становилось адски "горячее" от вражеских обстрелов. Ей и другим детям выбора не оставили. В таком юном возрасте была единственная миссия – выжить и спастись.

Среди описания этого земного ада Настя вспоминает счастливую и беззаботную жизнь до войны. Первая картинка о городе в ее голове – это друзья и счастливые прогулки с ними. Любимое место Насти в Северодонецке – центральная площадь и спортивная школа, которую посещала.

К сожалению, сейчас для нее это только воспоминания и мечты вернуться. К счастью, она смогла эвакуироваться вместе с мамой и обрести второй дом на более безопасной территории. О тяжелом пути Насти из дома домой – читайте в проекте 24 канала СВОИ.

Настя
Теперь девочка в безопасности / Фото предоставила Настя Алексикова

Как для тебя началась война 24 февраля? Что тогда происходило в Северодонецке – люди паниковали, думали, что будут делать?

Помню свой последний день перед войной: я пришла со школы, все было хорошо, никаких предчувствий ни у кого. Я думала, что это все глупость, война побудет две недели и закончится. А она продолжается до сих пор.

В самом городе паники до войны не было, а в день нападения и сирена не звучала. Я тоже не паниковала, вообще о войне почти ничего не знала.

А 24 февраля было типичное для меня утро: как всегда, я проснулась и пошла в школу. На следующий день паника уже немного появилась, потому что все говорили, что война, надо собирать вещи, выезжать из города.

Что происходило в городе, пока ты там оставалась, какие у тебя были ощущения?

До того как я уехала, все было относительно нормально, все работало. Мама и папа ходили в магазин, там было все необходимое. Жили мы недалеко от центра, но все же до нас не доходили очень громкие взрывы. В первые дни были обстрелы, мы уже слышали как стреляют, но сидели в доме. У нас было относительно тихо, поэтому мы не паниковали. Когда уж сильно было слышно, то прятались в туалет.

Днем Х для Насти и ее семьи стало 21 марта. Вспоминая эти моменты в разговоре, ее голос дрожал. Она едва сдерживалась, чтобы не заплакать. В то же время то, что было по сей день, она называет еще относительно нормальными условиями. С обстрелами и жизнью в подвале. Видимо, украинские дети стали очень сильными и выносливыми из-за того, что им пришлось пережить.

Что произошло 21 марта? Могла представить, что так, как раньше, уже не будет?

В 9 часов утра родители снова пошли в магазин далеко от нас. Они просто исчезли. Я ждала их до 6 вечера, но не дождалась. Оказалось, что туда прилетела ракета. Родители были в магазине как раз в этот момент. Мама получила ранения осколками, она лежала и звала папу. Он слышал ее крики, но ему было так больно, что ничего не смог сказать. Его тоже ранило.

Всех тогда забрали в больницу в Северодонецке. Папа потом в реанимации уже начал что-то говорить. Сейчас я о нем ничего не знаю, мне не говорят, где он, жив ли, может, умер. А вот маму я увезла и спасла.

Когда ты поняла, что в городе больше не нужно оставаться, потому что там опасно?

Мама пробыла в больнице 2 недели. Я все это время жила у соседки. В больнице не было света, воды и всех пациентов выписывали. В это время начали говорить о том, чтобы мы выезжали из города. Пока с нами был папа, мы не хотели уезжать. Хотя мой дядя настаивал на этом и я уговаривала родителей, но они не хотели. Но после этой ситуации решили покидать Северодонецк. Сомнений не было. Пошли с мамой на автобус, чтобы добраться до Днепра.

Читайте также Дом – там, где война, – щемящая история маленького Артема об эвакуации из Луганщины

Что чувствует 14-летний ребенок, когда уезжает в неизвестность?

Мы сначала добрались до Днепра, на вокзале сидели где-то час. Я сильно заплакала, потому что испугалась. Мне было страшно, что я не смогу уехать, охватило чувство ужаса. Вспомнила, как в Северодонецке, когда мы сидели в подвале, снаряд прилетел к нам метров в 30-40, было очень громко. Позвонила дяде, чтобы хоть кто-то успокоил меня. У меня была сильная тревога на душе. В Днепре мы могли бы сидеть и дольше, но сказали, что мама тяжело ранена. Нас пустили в поезд без очереди, и мы поехали во Львов.

Во время разговора Настя часто возвращается мыслями в родной Северодонецк. Она думает о своем городе и людях, которые сейчас там. Сквозь непродолжительную паузу говорит, что понимает ощущение оставшихся в городе.

Каковы твои первые впечатления и эмоции во Львове? Этот город и люди оказались такими, как ты себе представляла и слышала о них?

Во Львове до этого я не была. Меня сразу приняли дружно. Поразило, что все мне здесь говорили, что рады меня видеть, то есть совершенно незнакомого им человека. Всюду приглашали и были готовы отдать все, что у них есть. Испытала чрезвычайную заботу и поддержку. Я очень люблю смотреть какие-то комедии и некоторые снимали именно на улицах Львова. И тут я увидела этот старинный город в реальности, погрузилась немного в историю. Люди здесь очень хорошие. И все говорят, что во Львове хорошие люди, злых здесь нет.

Настя рассказывает о месте, в котором живет, словно знала его всю жизнь. Только через несколько месяцев она нашла здесь друзей и любимые занятия. Эта война бросила на жизненный путь наших детей более сложные испытания. Им пришлось повзрослеть удивительно быстро.

Кто и как помог вам с мамой устроиться?

Мой дядя заранее нашел во Львове волонтера, дал мне его контакты. Мы созвонились, и он нас с мамой встретил. Тогда мы поехали в деревню недалеко от Львова. Волонтер нас поселил к себе. У него большой дом и он как раз занимается такими беженцами, как мы.

В сам город не хотели, потому что в этом селе очень уютно. Мне кажется, что здесь такие же люди, как и в нашем Северодонецке. Нас очень хорошо принимают. Нашла здесь возле Львова часть своего города.

Есть друзья, пригласили играть в детском театре. Еще хожу на уроки игры на пианино, с друзьями гуляю и даже немного общаюсь с товарищами из Северодонецка. Мечтаю, чтобы уже скоро туда вернуться. Хотя в то же время мне все же больше нравится здесь.

Настя
Село для Насти стало более уютным за жизнь в городе / Фото предоставлено 24 каналу

Настя вспомнила и о самых страшных моментах из всего, что ей пришлось пережить. Девочка говорит, что хуже всего – оставаться там в неизвестности. Ты ведь не знаешь, когда прилетит ракета в твой дом. Призналась, что надежду ей вселяет то, что их дом цел. Это значит, что ей с мамой есть куда вернуться.

Как ты считаешь, "второй дом" стал сейчас действительно домом? А люди рядом, которые казались еще совсем чужими, стали родными?

Люди, которых я встретила здесь и рядом со мной сейчас, стали мне очень родными. Я чувствую, что некоторые из них мне как братья и сестры. Это место стало мне вторым домом и отчасти заменило мой город. Маме здесь стало лучше после ранения. Она уже даже бегает и устроилась на работу.

Настя с мамой
Настя вместе с мамой / Фото предоставлено 24 каналу

Что можешь сказать людям, которые боятся покидать родные дома и переезжать в более безопасные места? Что посоветуешь им?

Могу посоветовать только одно – срочно выезжать из Северодонецка или других оккупированных или опасных регионов. Я знаю, что сейчас в моем городе нет боевых действий, он захвачен, нет тревог. Но никто не знает, как все обернется. Решение о выезде – своевременное и удачное, особенно пока нет боев снова. Надо благополучно уехать, потому что оставшиеся люди рискуют своей жизнью. Они должны подумать о себе, своей семье, а уже тогда о своем доме.

Что сделаешь сразу после победы?

Есть одна идея. На площади родного города хочу, чтобы организовали концерт об ВСУ. О наших воинах, которые рискуют своей жизнью ради нас, чтобы мы победили. Так хочу немного денег собрать для них.

История Насти о том, что единство нашей страны оказывает чудодейственный эффект. Ведь благодаря этому люди находят новые дома и друзей и исцеляются от ужаса. Они могут чувствовать себя дома, находясь в любом уголке нашего государства. Тогда никакому врагу не по силам сломать такой народ.