Почему мы победили на первом этапе войны

Их обманула разведка, их обманули манкурты, обещавшие встречи с цветами. Поэтому они на основной части Украины готовились к "победному маршу", прогулке, встрече с цветами и скорой победе. Но никак не упорным боям.

Читайте также Остался только шеврон: украинские артиллеристы передали привет российским оккупантам

Там, где они рассчитывали встретить сопротивление, они шли с другими настроениями и ресурсами. Особенно это заметно там, где они шли с оккупированных территорий, и привлекали наемников, воевавших в АТО/ООС.

Кроме них, они задействовали всю агентурную сеть. И они более или менее ориентировались во времени и пространстве, в отличие от "материковой" части, где оккупанты просто не знали, что делать, не имели путевой навигации и карт местности. Не говоря уже об отсутствии поддержки местных жителей.

Наше командование воспользовалось всеми этими преимуществами, и в результате ожесточенных боев мы смогли остановить нашествие на нескольких направлениях. Ценой сверхчеловеческого самопожертвования, потерь и героизма.

Но еще ничего не кончилось

Я это говорю как человек, который не просто помогает фронту с 2014 года, но и анализирует всю информацию по развитию российской армии, и то, как они используют опыт войны 2014-2022, через которую прогнали многих своих офицеров и выпускников военных вузов.

Не нужно их недооценивать. Тем более что у них почти неограниченный ресурс по личному составу. У них нет никаких моральных ограничений. Они убивают гражданских, используют их как защиту и могут себе позволить буквально заваливать нас трупами своих солдат. Потому что у нас каждый погибший воин – трагедия. А для одичавшей орды ничего не значит. Они их просто не считают.

Я все это к чему пишу. Они сейчас перегруппируются, сделают работу над ошибками и будут бить жестче и эффективнее. Я не запугиваю. Так и будет.

В начале вторжения, войска России не имели толком представления, какие силы и где им могут противостоять. Будут ли вообще противостоять и сопротивляться? Я знаю, что за несколько дней до вторжения командование смогло скрыто перегруппировать наши бригады на те направления, где их совсем не должно было быть по данным разведки врага.

Этим спасли Харьков от окружения. И не только. Ибо первый эшелон встретил сопротивление подразделений, воюющих 8 лет. И первые дни нашим защитникам удавалось разматывать колонну за колонной. Потому что россияне тупо ничего не знали. Они не ожидали.

Почти три недели они просто не могли определить, кто им противостоит, и какими силами. Но это была первая фаза. Самая легкая для нас, как бы ужасно это не звучало.

Россия сменила тактику

Сейчас, невзирая на потерю техники, они будут делать все по-другому. А в численности и технике у них преимущество, ни у кого не вызывающее сомнений. Это просто факт. Так есть. И с этим нам бороться, это нам уничтожать до самой нашей победы.

Уже сейчас известно, что россияне задействовали всю агентурную сеть во фронтовых и прифронтовых городах и населенных пунктах. Уже сейчас известно, что им сливают во многих городах местную информацию о защитниках и инфраструктуре, которая может быть задействована для обороны.

Россия по ресурсам может позволить себе играть в долгую. Поэтому сейчас они все больше и чаще привлекают специалистов по радиоэлектронной разведке. Они уже сформировали подразделения, которые обрабатывают и анализируют всю поступающую к ним информацию. Они уже формируют базы телефонных номеров, позывных, машин, используемых в обороне страны в прифронтовых городах.

Враг не спит

За 8 лет помощи фронту мы знаем почти всех командиров в подразделениях, с которыми пересекались. Мы их знаем, они знают нас. С полным доверием. И когда мы начинаем шифроваться – это не наша глупость и паранойя, это банальная необходимость.

Мы вычеркнули из своего лексикона слова "вы сейчас где" и заменили их на "куда и когда подъехать". Я не хочу знать, где сейчас находятся батареи и дивизионы артиллеристов. Я просто не хочу. От греха подальше. Я не хочу знать, где сейчас гуляет БТГр или РТГр, которые мне что-то заказывали. Просто не имею права это знать.

Я не имею права знать, сколько, где, какие средства, ресурсы и вооружения. Все, что не касается нас лично, нам не нужно знать. Мы не обсуждаем по телефонам потребности подразделений. Мы встречаемся и обсуждаем это при встрече. Я удаляю все данные с телефона после использования.

Понимаете, это сейчас норма. по-другому нам не победить орду. И когда мне в фейсбуке люди предлагают предоставить письмо на заграничный фонд от бригады с нуждами, у меня как-то в голове это не вмещается.

Люди добрые, это не АТО, не ООС. Против нас сейчас брошены все силы, которые есть в сумасшедшей стране, которая тратила на свою армию столько денег, что мы не можем представить. Да, они воровали эти деньги. Но не все. Да, там есть карьеристы и тупые. Но не все. Там куча специалистов и куча современной техники.

Против нас воюет очень мощная армия. Армия с разведкой. Которая системно занималась этим. И даже если качество бывает сомнительно, то за счет количества, они все равно очень и очень опасны.

Мы не можем озвучивать потребности отдельных подразделений. Не можем озвучивать где, кто и сколько. Мы делаем все так, чтобы никто не мог вытащить хотя бы какую-либо информацию о подразделениях, о нас, о местонахождении. И вас просим относиться к этому ответственно. Потому что все сейчас начинается куда серьезнее, чем было.

Россия совершает геноцид украинской нации – смотрите видео: