Будет ли способствовать судебное производство против России возвращению детей, которых россияне украли из Крыма 11 лет назад, – читайте в эксклюзивной колонке для 24 Канала.
Обратите внимание Вышивание крестиком вместо реальной жизни: что не так со школьным предметом технологии
Депортировали безо всякого наказания
В ноябре 2014 года в оккупированный Крым прибыл "поезд надежды" с 9 российскими семьями. Все они при поддержке российских властей и пропагандистских медиа намеревались выбрать себе украинских детей для усыновления или установления опеки. Под прицелом оказались маленькие украинцы в возрасте от 1 до 10 лет.
Несмотря на то что дети находились в учреждениях институционального ухода, часть из них имела биологические семьи, а некоторые проживали с бабушками.
В начале 2015 года процессы насильственной передачи в российские семьи по меньшей мере 10 детей из Симферополя и Севастополя завершились. Маленькие украинцы оказались в Республике Адыгея, Москве, Белгороде, Краснодарском крае, где остаются до сих пор.
"Поезд надежды" приезжал на оккупированный полуостров неоднократно. За ним также следовали другие российские инициативы, как, например, "Летим за ребенком". Случаи передачи детей из оккупированного Крыма в семьи на территории России фиксировались и в 2017 году. В дальнейшем они становились менее публичными. Как российских детей маленьких украинцев вносили в Федеральный банк данных о детях без родительской опеки. Это делало возможным их усыновление в обычном для россиян порядке.
Еще до начала полномасштабного вторжения, по оценкам Московского механизма ОБСЕ, около 1000 крымских сирот могли быть депортированы в Россию. Эти процессы продолжились и после 24 февраля 2022 года.
Депортация маленьких украинцев из Крыма не вызвала должной реакции со стороны международного сообщества. Пока украинские органы власти проводили расследование, Международный уголовный суд не упоминал об этих фактах даже в промежуточных отчетах. На виновных лиц не накладывались санкции.
Безнаказанность позволила россиянам думать, что депортацию около 20 тысяч детей после начала полномасштабного вторжения тоже "не заметят".
Дело в Европейском суде по правам человека
14 января 2023 года в ЕСПЧ было подано заявление от имени законных представителей 10 детей в возрасте 12 – 16 лет. Заявление касалось произвольной смены гражданства, усыновления, лишения идентичности, нарушения права на уважение личной жизни, а также права на свободу и личную неприкосновенность.
Пострадавшие дети по состоянию на начало оккупации находились в учреждениях институционального ухода в Крыму. Россия отказалась передать их и других маленьких украинцев на подконтрольную Украине территорию. Вместо этого она начала стимулировать процессы насильственной передачи детей в российские семьи.
8 февраля 2023 года представители заявителей обратились в Суд с ходатайством о временных мерах, отмечая, что существует реальная угроза усыновления детей, что будет иметь неотвратимые последствия. В связи с тем, что ЕСПЧ прекратил иметь юрисдикцию в отношении России после 16 сентября 2022 года, 14 февраля 2023 года ходатайство было отклонено. В то же время Суд постановил предоставить делу приоритет, обеспечить анонимность заявителей и конфиденциальность производства.
25 марта 2025 года России официально сообщили о поданном заявлении вместе с вопросами от Суда. До 31 июля правительство государства-агрессора должно ответить на следующие вопросы.
- Имеет ли право Украинский Хельсинский союз по правам человека (УХСПЧ) представлять детей в этом деле?
- Выполнил ли он требования приемлемости?
- Где сейчас находятся дети и были ли они усыновлены?
- Были ли дети лишены свободы из-за их пребывания в учреждениях институционального ухода после оккупации Крыма?
- Была ли нарушена статья 8 Конвенции в результате навязывания российского гражданства, вероятного усыновления и влияния этих действий на идентичность украинских детей?
Что касается места пребывания детей и их возможного усыновления, Россия должна предоставить подтверждающие документы.
Чего ожидать от ЕСПЧ и вернет ли Россия детей
В течение трех недель Россия должна сообщить Суду, планирует ли они вообще отвечать на указанные вопросы. Впрочем, после ее выдворения из Совета Европы государство-агрессор не сотрудничает с ЕСПЧ и не считает его решения обязательными для себя.
Самоустранение России от дальнейшего участия в рассмотрении дела не влияет на такое рассмотрение. В то же время, несмотря на всю очевидность нарушения Конвенции, могут возникнуть определенные "технические проблемы", которые не позволяют получить желаемое решение о вине России. Самым большим вызовом станет доказывание:
- права УХСПЧ представлять детей (соответствующие полномочия не были подтверждены национальными органами власти, а учитывая наилучшие интересы детей и длительное пребывание в российских семьях, могут быть определены ЕСПЧ не в пользу такого представительства);
- усыновление (должно быть доказано не только через акт удаления детей из Федерального банка данных, но и решениями органов власти России, которые получить чрезвычайно трудно).
Если ЕСПЧ установит отсутствие права УХСПЧ представлять детей, вывода о том, нарушила ли Россия Конвенцию, не будет.
Возвращение детей, похищенных из Крыма после оккупации, является отдельным вызовом. В этой сфере тесно переплетаются юридические и гуманитарные аспекты, и свое влияние имеет длительное пребывание детей под контролем агрессора. В отличие от процессов на уровне МУС, которые угрожают российским чиновникам лично, решение ЕСПЧ будет касаться России как государства.
Будет ли способно такое решение изменить позицию России относительно неоправданной задержки репатриации детей – открытый вопрос. В то же время вывод о том, что Россия нарушила права украинских детей, депортируя их, навязывая собственное гражданство и идентичность и насильственно передавая в российские семьи, трудно переоценить. Это будет еще одна победа в войне за справедливость и предотвращения повторения таких нарушений в будущем.