5 мая Святослав в последний раз выходил на связь. Со связью там всегда было плохо. За всю войну мы один раз два предложения сказали друг другу по телефону. Обычно общались и писали все через его невесту Марьяну… Даже не он писал, мог написать кто-нибудь из собратьев, что со Святом все хорошо.
Важно Они не сдадутся в плен, потому что россияне их убьют – жена раненого бойца на "Азовстали"
Он у меня ранен. У него осколочное ранение ног. Он "получил" 9 осколков во время второй операции, когда из порта забирали всех защитников на "Азовсталь". Когда была первая операция – все было успешно, когда была вторая – тоже, но его ранило. Осколки не вынимают, нечем. Антибиотики он еще успел пропить раньше, когда они были. Сейчас, кто получает ранение, не получает даже антибиотиков, их нет.
Свят в госпитале "Азовстали". Попал под его бомбардировку. Когда обрушился госпиталь, он получил дополнительные легкие осколочные ранения лица, ног, контузию.
А возле него лежат люди, у которых очень сложные ранения – сквозные, внутренние органы. Это антигуманитарно, античеловечно, вообще не входит ни в какие рамки даже для нецивилизованного общества.
Очень сложно с продовольствием. Он, когда мы еще переписывались, говорил, что чувство голода не исчезает. Последний раз, как я спросила, как там еда и вода... О еде ничего не сказал, воды сутки не было. Это полный кошмар.
Нам иногда присылают фотографии из "Азовстали"… Эти люди действительно железные. Но мы то понимаем, как есть.
Святослав Сирый на берегу Азовского моря / Фото предоставлено мамой
Моему сыну 26, но я не знаю, на сколько лет он сейчас выглядит. Наши парни на "Азовстали" такие уставшие, грязные, заросшие. Животные выглядят определенно лучше, понимаете. Затравленные. Ужасно просто.
Хочу сказать, что эти люди очень достойные и они должны быть живы. Это люди, которые сделали много для Украины. А во-вторых, это просто люди. И другие люди – чины разные, руководители международных организаций не имеют права называться людьми, если они не сделают все, чтобы спасти людей из такой ужасной ситуации. Аналогов ей в наше время не было. Люди должны спасти людей. Это наша святая обязанность.
Наверное, лучший способ, чтобы их оттуда спасти – это процедура "экстракшн" через третью сторону, гарантии, ООН. Потому что это уже не война, это гуманитарная катастрофа.
В коридоры, оговоренные с Россией, я не верю. И никто не верит. Я сомневаюсь, что парни на такое пошли бы, потому что они знают, что это.
Должна быть третья сторона – есть море, есть воздух, есть технологии.
Я готова на все, чтобы спасти сына. Мне все равно. Надо будет следовать за ним – я пойду. Надо собирать определенную сумму – будем собирать. Мы вдаемся в такие крайности, возможно, совершенно бессмысленные, но сейчас все равно. Сейчас нет того, чем я не пожертвую – жильем, здоровьем или даже жизнью.
Ясно, что приходит время и нужно поесть. Но я понимаю, что мой ребенок голодный третий месяц и я не могу есть. Такие ощущения.
Невеста Святослава – очень крепкая девушка. Иногда просто плачем вместе. Все. Мы не паникуем, потому что они у нас крепкие, и мы тоже крепкие. Но слезы текут. Мы хотим, чтобы они вышли, и мы знаем, что они выйдут. Другого мы знать не хотим.
Святослав Сирый / Фото предоставлено редакции
Поэтому сейчас необходима огласка и, возможно, обращение в соответствующие мировые органы, структуры, сообщества, гуманитарные организации, которые поддерживают Женевскую конвенцию. Наши бойцы, дети, мужчины имеют право на жизнь и лечение.