Россией всегда будут править призраки страшного прошлого

Тюремные сроки за "неправильные" мнения

Единодушие пугает так же как молчание, даже больше. Критическое восприятие стало уголовным преступлением. В России можно запретить слова, мысли, воспоминания.

Интересно Благотворительность – это работа: почему БФ на самом деле не могут существовать без зарплат

Можно запретить думать вопреки официальной версии. Мечта "большого брата" сбылась в путинской России: мало согласиться, надо еще с радостью принять. Мыслепреступление больше не выдумка, за него дают реальный срок.

Ужас в том, что у России стерты границы между добром и злом. Сталин снова герой. Память скорректирована. Преступники – герои страны, которой руководят чекисты и воры. Внесудебная казнь с помощью кувалды, которую выставил на всеобщее обозрение преступный синдикат, не вызывает возмущения и протеста, а считается новыми стандартами справедливости.

Если Россия узнает, что путинский повар Евгений Пригожин готовит для шефа врагов по рецептам Иди Амина (бывший президент Уганды и создатель одного из самых жестоких авторитарных режимов в Африке – 24 Канал), то это просто назовут новым словом в кулинарии.

Потому что нет ничего невозможного в обществе, состоящем из мертвецов, подхалимов, дураков и трусов. В обществе, где либерал и демократ – ругательные слова, где свобода – это умереть за больные фантазии маленького фюрера и его доппельгангеров.

Россияне выберут нового Путина

Мне страшно, что в этой армии зомби есть люди, с которыми имею кровное родство, общие воспоминания и увлечения. Люди, с которыми мы читали одни книги, смотрели одни фильмы, спорили, смеялись, любили... А теперь они у власти "Чужого". В них поселилось нечто, что превратило их в покорных, лишенных логики и разума существ.

Читайте также Как в России в любом неповиновение слышат "Слава Украине"

Мне не хочется верить, что они и тогда были такими. Однако я не отрицаю эту возможность. Реальность иногда пугает, но неспособность видеть эту реальность меня пугает гораздо больше.

Я был бы готов бороться за выживших в русской пустыне, но тех, с кем еще можно говорить, за кого стоит бороться, там больше нет. То, что мертво – умереть не может.

Страна, в которой призраки из страшного прошлого правят мертвецами из еще более страшного настоящего, безнадежна. Она в любом случае выберет себе нового Сталина, Скуратова, Грозного или Путина в его очередной ипостаси. Нельзя спасти тех, кто не хочет жить. Да и не стоит.