Кто такой Коболев?
Глава правления НАК "Нафтогаз Украины" с 26 марта 2014 года. С 1999 по 2002 годы Коболев работал консультантом по вопросам управления в украинском подразделении международной консалтинговой и аудиторской компании PricewaterhouseCoopers (PwC).
Читайте также: "Нафтогаз" хочет оставить скандального Коболева главой правления: может ли он сохранить должность
Специализировался на вопросах стратегического управления и корпоративных преобразований. С 2002 по 2010 годы работал на различных должностях в "Нафтогазе". В частности, занимался работой в департаменте корпоративных финансов и ценовой политики, а также был советником главой правления.
Чем занимается "Нафтогаз"
– Это, пожалуй, самый интересный и одновременно самый трудный вопрос. Ответ на него мог бы поставить точку во многих дебатах между акционерами, экспертами и обществом. Создали "Нафтогаз" в 1999 году – для консолидации коррупции.
– Известный всем деятель в этой области уговорил Леонида Кучму объединить все нефтегазовые активы в одной компании. Все это было завернуто в очень красивую обертку: мол, мы будем противостоять "Газпрому", будем импортировать туркменский газ и тому подобное.
Стратегия, которую предложила наша команда, заключается в отказе от коррупции и создании компании, которая в первую очередь будет работать на благо конечного акционера, то есть граждан Украины. Это – бесперебойное обеспечение газом. В условиях противостояния военной агрессии со стороны РФ это было непросто, но мы таки смогли этого добиться.
– Теперь перед нами стоит еще несколько задач: продолжение транзита через территорию Украины после 2019 года, увеличение добычи газа и наполнение государственного бюджета.
О должности главы правления
– Я сознательно отдал всю свою зарплату и премии за 2018 года на благотворительность. Если в этом будет заинтересованность Наблюдательного совета, я отработаю еще как минимум год, не получая в "Нафтогазе" никаких денег. Таким образом я дал возможность делать любые предложения относительно моей зарплаты. Ведь они знают, что я приму любую.
Журналистка Алиса Юрченко спросила у Андрея Коболева, есть ли шансы договориться, что он останется на своей должности без конкурса.
– Не могу комментировать, поскольку я пока не являюсь стороной этих переговоров. Извините, что не имею для вас таких эмоциональных новостей. Но корпоративный мир, он скучный и не очень интересный, если им правильно заниматься. Поэтому я надеюсь, что именно этот простой и неэмоциональный процесс завершится каким-то результатом. О нем мы и узнаем 23 марта, я надеюсь.
О конфликте между Кабмином и "Нафтогазом"
– Достигали ли Кабмин и "Нафтогаз" общего знаменателя в последние годы? Да. Например, в уплате рекордных дивидендов. За 2017 год "Нафтогаз" заплатил правительству 29 милиардов.
– Мне трудно сказать, в чем конкретно заключаются претензии правительства или Владимира Гройсмана. Но, если вы следили за новостями, то после определенного диалога, который состоялся между Кабмином и Наблюдательным советом, премьер-министр заявил, что видит возможность продолжения сотрудничества со мной при условии выставления определенных критериев эффективности моей работы. Надеюсь, что мы сможем решить все разногласия.
– У правительства и "Нафтогаза" есть разные точки зрения прежде всего на вопрос "анбандлинга": как и когда его делать, какую модель выбрать.
Что такое "анбандлинг"?
Это отделение деятельности по транспортировке природного газа (деятельности Оператора ГТС) от добычи и поставки природного газа и электрической энергии. "Анбандлинг" является важным во внешнем измерении. Транзит природного газа приносит Украине до 3% ВВП, то есть работа украинского оператора ГТС крайне важна для поставщиков и потребителей из стран ЕС.
– Это не вопрос борьбы за влияние. Если его упростить, он выглядит следующим образом. Есть ответственность за определенные вещи, например, за безопасность газоснабжения гражданам Украины и транзита. Есть рычаги управления компанией "Укртрансгаз".
– Если мы за это отвечаем, то мы должны обладать полномочиями на управление. Не может быть такого, чтобы мы оставались ответственными, но не имели на это влияния. Это главная позиция менеджмента "Нафтогаза" и моя лично.
Почему не растет добыча
– Добыча не растет тем темпом, которого ожидали мы и акционер. По нашему анализу, главной причиной является неуспеваемость нашей группы в получении новых лицензий и ряда других разрешений. В прессе немало дискуссий относительно конфликта между "Нафтогазом" и Полтавской ОГА. Мы не могли с ней договориться, пока не начались электронные аукционы.
Наша компания смогла недавно выиграть один из них и получить лицензию, которая нас интересует. Однако отсутствие доступа к новым ресурсам является первой и основной проблемой, из-за которой гн растет добыча.
– Фамилии людей, которые в этом виноваты, я не могу называть. Это приведет к персонификации конфликта. Они понимают, что менеджмент "Нафтогаза" не будет давать им взятки. Лицензии, говоря простым языком, обычно воруют. Есть достаточно много представителей украинской власти, которые считают, что украв лицензию, потом смогут продать ее иностранному инвестору.
– Но для этих людей есть печальные новости: их покупают, это время прошло. Я говорил им это. Они отвечают разное: иногда немного обидное, а иногда высказывают предположение, что когда-нибудь все снова станет возможным. Одной из критических идеологических проблем для всей страны является то, что очень многие люди надеются вернуться в те годы, когда Украина была "эльдорадом" для краж.
– В 2019 году появится еще одна проблема: достаточность денег. Ведь львиная доля прибыли, о которых так любят говорить, до "Нафтогаза" не доходят.
О компенсации от правительства
– Есть закон Украины о рынке природного газа. В нем закреплено право правительства накладывать на любого участника рынка специальные обязанности. Но согласно этому закону, если субъект, на которого возложили эти обязательства что-то потерял или не получил, он имеет право требовать от правительства компенсации.
– В моем контракте есть целый раздел о неукоснительном соблюдении украинского законодательства. Мой долг: посчитать наши потери, составить счет и отправить акционеру письмо о том, что по закону задолжали компенсацию. Это не вопрос моего желания или нежелания, а также не вопрос моих отношений с правительством.
– Цифры очень большие. Потенциальная накопленная компенсация: более 100 миллиардов гривен. Я понимаю министра финансов, которая говорит, что нет на это денег. Однако закон гласит, что я имею на это право, я обязан действовать в интересах компании.
О своих доходах
– Причиной роста моих доходов стали результаты работы, в частности победа "Нафтогаза" над "Газпромом" в Стокгольмском арбитраже. Что касается доходов в 2018 году – я не готов назвать эту цифру, она будет в годовом отчете примерно в конце апреля. Уверен, что будет больше, чем у 2017 году. Эта тема активно используется нашими оппонентами против нас. Используется, по моему убеждению, несправедливо.
Доходы Андрея Коболева
– Кроме того, что это популистски удобная тема, она для многих является очень опасной. Если государственные менеджеры во всех компаниях удовлетворены своей зарплатой, то такой скандал как в "Укроборонпроме", например, станет невозможным. Я не говорю, что это гарантирует отсутствие коррупции. Контроль, прозрачность и другие вещи также должны работать.
Был период активного движения в направлении корпоративного управления. Независимая компания провела исследование, сколько получают руководители похожих компаний в странах Центральной и Восточной Европы. На основании этого была определена цифра, которая была материализована в моем контракте.
– У компании есть определенная этика: не комментировать зарплаты отдельных сотрудников. Если я не буду этого придерживаться, то не могу ожидать, что будут придерживаться и мои подчиненные.
– Почему эта тема так важна для наших оппонентов? Они понимают, что в ситуации, которая существует в Украине, любая цифра покажется слишком большой. Они пользуются этим аргументом. Но никому не уйти от принципа реформы, руководители компаний, независимо от формы собственности, должны получать рыночную заработную плату.
О будущем и политике
– Есть два процесса, которые я хочу завершить. Это – доведение до конца двух больших незаконченных дел: взыскание денег с "Газпрома" и "анбандлинг". Посмотрим на суд "Нафтогаза" с компанией "РосУкрЭнерго". Его слили, "Нафтогаз" не просто его проиграл.
Суть того, что сказали юристы "Нафтогаза" тогда, выглядит примерно так: мы согласны с претензиями другой стороны. Поэтому незаконченные процессы могут конвертировать прошлые победы.
– Украинская политика очень тяжелая, я там себя не вижу. У меня есть друзья-депутаты, я прямо говорю, что они раньше и они сейчас – это два совершенно разных человека. Хотя, обо мне в контексте "Нафтогаза" тоже подобное говорят.
– Политика часто требует большого количества уместных компромиссов, которые кто-то принимает, а кто-то не хочет. Я не хочу быть ни министром, ни премьером. Мне интересна моя должность в "Нафтогазе" и я надеюсь доработать на ней еще как минимум год.