Сейчас мы – самая важная страна в мире, ничего важнее нигде не происходит

День, который сплавил украинцев воедино

Сейчас у каждого свое чувство времени. У кого-то дистанция с "довоенным" величиной с бездну. У меня наоборот: кажется, что все началось позавчера.

Актуально Спалились на Зеленском: оккупанты эпически провалили громкий фейк с Крымом

24 февраля была моя очередь вести утренний эфир. Взрывы опередили будильник. Я ехал на работу и не представлял, как вести программу. Все, что мы подготовили накануне, утратило смысл. Было страшно. Мы злились, чтобы не дрогнул голос.

Разговоры о том, "что ты будешь делать, если…" звучали с декабря. Я старался в них не участвовать. Просто есть категория вопросов, на которые нет смысла отвечать словами – можно только делами. 25 февраля я пошел в военкомат.

Очередь на мобилизацию была большой и недвусмысленной. Служба в армии на глазах превращалась из долга в привилегию. Нам удалось попасть в последний вагон – уже на третий день войны военкоматы поняли, что предложение опережает спрос и начали брать только людей с опытом. На четвертый день за зачисление в армию начали предлагать взятки. Это закономерно.

Кузница истории

Нашему поколению довелось жить в субъектный период истории страны. Нашим современникам будут ставить памятники. Их именами будут называть улицы. События этих дней дети будут учить на уроках истории. Могу понять тех, кто хочет быть частью всего этого. Война очень быстро стерла границы.

В моей роте служат директора и автомеханики. Парни и девушки. Те, кто годится мне в дети и кто годится в родители. В нашем батальоне служат два гея, мы с ними стояли в одной очереди в военкомат. Бывшие водоразделы исчезли. Они не имеют значения.

В 2014 году, когда российская армия захватывала Крым, мне казалось, что есть дефицит понимания. Что нужно расставить точки над "i". Я писал тексты и включался в эфиры. В 2022 году я езжу на стрельбище и дежурю на блокпостах. Все кристально ясно. Если нужно объяснять – значит, не нужно объяснять.

Рекомендуем Народ должен, даже обязан знать своих героев

Когда "Титаник" столкнулся с айсбергом, первые полтора часа ничего не происходило. Пассажиры первого класса играли кусками льда в импровизированный футбол. А потом вода заполнила отсеки, количество перешло в качество – и корабль через пятьдесят минут пошел ко дну. С санкциями против России примерно так же. Нужно подождать.

Примета времени – в Киеве почти все закрыто. Но те, кто открыт, пытаются тебя угостить. Вчера потратил пятнадцать минут: увещевал владельца бизнеса взять у меня деньги за товар. Утверждал ему, что война – не только в окопах, что экономика должна работать, а деньги быть в обороте. Уговорил, но тяжело.

Как раньше уже не будет

Кстати говоря. Происходящее – это еще и нефтяная скважина легитимности. Наблюдаю, как один персонаж наращивает себе аудиторию за счет видео с мест падения ракет. Место работы дает ему доступ к оперативным видео – а потому каждое утро в его ленте коллективная безопасность уступает место персональному хайпу. Другой персонаж использует войну для сведения счетов: уверяет всех, что бронежилеты не покупают по вине антикоррупционеров. Фестиваль стервятников.

"Водяное перемирие" сохранять непросто. Медийные спикеры из разных лагерей подчас устраивают разведку боем. Приходится ловить себя за язык, чтобы не перейти в соцсетях на личности. Иногда кажется, что интенсивность боев на передовой обратно пропорциональна ср*чам в тылу.

Отдельный вид антропологии – заходить на страницы украинской "партии Кремля". Часть перекрасилась. Часть ушла. Некоторые притворяются волонтерами. Наверное, им просто страшно. Вероятно, они надеются, что мы забудем. Нет, мы не забудем.

Стоит внимания Почему на Западе до последнего считали, что русские – не совсем варвары

Сегодня каждый считает, что делает недостаточно. Всех объединяет чувство вины. От тех, кто уехал, – до тех, кто остался. От гражданских – до военных. От тех, кто в тылу – до тех, кто на передке. Просто имейте в виду, что вы не одиноки. Что это чувство испытывают все, кроме нарциссов. Не верите мне – после войны спросите у терапевта.

Мы приняли присягу через три недели после того, как получили оружие. Кого-то оформляют в качестве контрактников. Кого-то как мобилизованных. На формальности не всегда остается время, поэтому многие продолжают служить "в своем". Самые ходовые размеры штатной одежды и обуви пока в дефиците, поэтому шутим о флибустьерах.

Киев сытый, вооруженный, злой и сосредоточенный. Город, где зашкаливают синергия, сотрудничество и солидарность. Да, я помню, что обещал избежать пафоса, но в этом случае можно. В конце концов, сейчас мы самая важная страна в мире. Ничего важнее нигде не происходит. Мы не планировали становиться персонажами кинофильма, но пришлось.

Что я буду делать после войны? Сяду на мотоцикл и поеду по стране. Мы очень многое о себе не знали. Очень о многом просто не догадывались. Мне нужно будет поехать в Сумы. И в Мариуполь. И в Херсон. И всюду. Подозреваю, что и вам. Так что до встречи.

Может заинтересовать – дедушка украл грузовик оккупантов с боеприпасами и отогнал его ВСУ: смотрите видео