Уйдет ли Аваков в отставку и сколько зарабатывает министр финансов: интервью с Марченко

Он подчеркнул, что имеет в виду именно вопрос их использования денег из бюджета. Также министр финансов Марченко сказал, сколько зарабатывает и объяснил, почему Украина до сих пор не получила следующий транш от МВФ.

Первая часть интервью Кого коснется налоговая амнистия и как работает СНБО: интервью министра финансов Марченко

О вероятной отставке Авакова

Одно из изданий, ссылаясь на собственные источники в Кабмине и Офисе президента, сообщило, что якобы обсуждают отставку Арсена Авакова, который ответственен за правоохранительную систему. Слышали ли вы что нибудь об этом? Можете подтвердить или опровергнуть?

Ничего не слышал. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Это мой коллега. Мы работаем в Кабмине. Я не комментирую ни назначение, ни увольнение своих коллег.

Но вы считаете, что он ответственен за то, что реформы правоохранительной системы нет и она работает не так, как должна бы?

Для того, чтобы дать объективную оценку министру внутренних дел, надо, как минимум, иметь соответствующий опыт, образование и разбираться в этих вопросах. Я могу оценить эффективность Министерства внутренних дел и структурных подразделений в вопросе использования денег из бюджета, обеспечение подразделений соответствующими средствами и по этому скажу, что это довольно эффективное министерство.

Смотрите интервью с Сергеем Марченко в программе "Первые лица": видео

То есть средства оно усваивает эффективно?

Естественно. Не усваивает эффективно – средства используют на цели, и мы видим результат, как используют эти цели. Откровенно скажу, что опыт министра, команды дает возможность видеть результат использования этих денег.

О деолигархизации

Еще одна инициатива президента из радикальных в последнее время – закон об олигархах. Как прокомментировал его Алексей Данилов, "надо просто перестать быть олигархами". Это на самом деле должно быть и будет, как я понимаю, гораздо сложнее. Каково ваше отношение к этой инициативе? Возможно, вы знаете кого внесут в реестр олигархов в первую очередь?

Нет, не хотелось бы комментировать закон об олигархах. Я, конечно, с ним ознакомлен. Он не касается непосредственно моей зоны ответственности, поэтому я могу комментировать лишь как эксперт. Я не хотел бы быть экспертом в широком смысле этого слова.

О своем отношении скажу очень просто, я его очень часто повторяю. Антитрастовое законодательство США было введено еще в начале ХХ века при президенте Теодоре Рузвельте. У них была проблема с монополиями, с монопольным положением на рынке и влияние монополий на принятие решения во властных кабинетах. Была высокая коррупция, связанная с этим.

Приняв эти антитрастовые законы, власть нажила себе очень много врагов, но в целом удалось решить многие проблемы, с которыми мы сейчас сталкиваемся. Если результатом этого законопроекта и следующих будет именно демонополизация действующей системы экономики Украины с тем, чтобы разорвать связь крупного бизнеса и власти медийно и политически – думаю, что это будет иметь свой эффект и это должно быть. Сейчас с этим есть много вопросов.

Вы бы могли поподробнее рассказать об этих вопросах? Вы уже работаете в правительстве сколько лет в целом?

У меня есть опыт работы в Министерстве финансов с 2002 года на разных должностях. Этот мой 4 приход в Минфин, как министра уже, и влияние довольно простое. У вас есть фракция, есть медийная поддержка, у вас есть монопольный бизнес. Вы создаете условия, при которых вы получаете преференции, вы их цементируете в соответствующих законах, защищаете медийно и – через власть – политически. Вот и все. Таких примеров очень много.

О коррупции в Кабмине

Вы сталкивались с проявлением этого в Кабмине? О депутатах говорили, что они получают зарплаты в конвертах, которые наполняют олигархи. Платили ли министрам что-то в конвертах?

Нет, мне не платили, потому что министр финансов является достаточно контраверсионной лицом. Если в каком-то направлении моя позиция будет совпадать с позицией бизнеса, условно говоря, с отдельной группой бизнеса или группы компаний бизнеса, это будет сразу видно. Когда министр финансов лоббирует или становится на защиту бизнеса – то это выглядит довольно странно.

Моя основная задача – наполнять бюджет. И мне все равно, как называются компании, которые его наполняют. Главное, чтобы эти компании работали в справедливом поле, были равные правила игры.

Наш законопроект №5600 направлен на то, чтобы создать такие условия. Нас сейчас активно "мочат" различные СМИ, которым, возможно, не нравятся те предложения, которые мы предложили в этом законопроекте. Это наша позиция, поэтому министр финансов не может быть "карманным" и ручным для любой олигархической власти.

А какая, кстати, зарплата у человека, который управляет финансами всей страны?

Моя зарплата, вот сегодня мне пришло сообщение, это аванс – 25 тысяч гривен. То есть примерно 42-47 тысяч гривен в месяц я получаю.

Вам хватает этого на жизнь? У вас есть другие доходы?

Жена работает. Мои потребности весьма ограничены. Объективно, у меня нет времени и возможностей тратить деньги на больше, чем простые, банальные вещи. Это одежда, еда, я занимаюсь спортом, поэтому на него немножко трачу. На книжки я трачу довольно много, и еще обучение детей. Это то, на что наша семья имеет возможность заработать.

Об обворовывании государства

Я общалась с одним из ваших предшественников – Александром Данилюком. Он говорит, что министр финансов в стране – это такая должность, человек, который видит все схемы, потоки, щели. Можете сказать откровенно, уже есть какие-то коррупционные схемы и потоки, которые укротили представители действующей власти? Например, то самое "Большое строительство"?

Я бы не согласился с моим товарищем Александром. Он был министром, когда я был заместителем. Возможность проявления коррупции мы, конечно, видим. Мы видим возможности, которые созданы. Однако это не значит, что мы можем кого-то обвинять в том, что там действительно есть коррупция.

Стоит прочитать Украина не будет терпеть нарушение таможенных правил, – Марченко о санкциях против контрабандистов

Это не ваша задача обвинять, но вы можете видеть...

Как я отличаю вопрос чистой коррупции, вопрос неэффективности использования денег? Если есть деньги в бюджете предусмотренные и, согласно закону, выдержаны все процедуры, приняты соответствующие постановления, деньги использованы, получен результат, то я, как министр финансов, не вижу в этом злоупотребления.

Мы получили результат – использование средств бюджета. Однако в процессе реализации этого блага, условно, кто-то, возможно, получил некий бенефит. Я не могу этого доказать, потому что у меня нет об этом информации, но у правоохранительных органов может быть такая информация.

Но вы, например, можете видеть это из поступлений из государственных компаний.

Можно. Здесь проще. И налоговая, например. За 2020 год, работая со схемами, нам удалось увеличить поступления в бюджет на 54 миллиарда гривен, по сравнению с 2019 годом. Это в кризисный год, когда экономическая динамика была падающей. В 2021 году за 5 месяцев мы имеем дополнительных 18 поступлений доходов, перевыполнение доходов. Это является следствием работы со схемами и "скрутками".

Министр финансов получает 42 – 47 тысяч гривен зарплаты / Фото 24 канала

Однако эти схемы, "скрутки" налоговая выявляет постоянно. Это перманентный процесс. Нельзя сказать, что мы побороли, а дальше все хорошо. Все страны мира, работают с теми или иными способами уклонения от уплаты налогов и злоупотреблениями, в частности США и европейские страны.

Кстати, некоторые европейские страны заинтересованы в нашем опыте администрирования налогом. Система мониторинга оценки рисков, которая блокирует налоговые накладные, на ранних этапах является достаточно эффективной, когда выявляет определенные злоупотребления. Она постоянно видоизменяется, потому что с той стороны постоянно видоизменяются способы одурачивания государства.

Мы это обнаруживаем, это для правоохранительных органов довольно неплохой материал для расследований. Однако остается вопрос о привлечении к ответственности виновных лиц. Мы видим, есть даже фамилии и примеры контрабандистов. Однако почему-то не получается посадить этих людей за решетку. Я этот вопрос задаю всей правоохранительной системе.

Я не хочу кого-то винить, мол, те лучше, а те хуже. В целом система правоохранительных органов – не важно, новая или старая – работает достаточно неэффективно. Это я вам говорю, как министр финансов. Мне не интересно посадили ли человека за решетку, или нет. Мне важно, чтобы деньги, которые были украдены из бюджета, были возвращены. Это было бы действительно результатом этого.

О Бюро экономической безопасности

Вы не видите позитивных сдвигов в этом плане сейчас?

Превенция работает, а вот последствия – нам хотелось бы, чтобы это было лучше. Поэтому сейчас, возможно, этому поспособствует вновь созданный орган, который называется БЭБ (Бюро экономической безопасности – 24 канал)... кстати, сегодня мы уже объявили конкурс на подачу заявок. Он будет происходить, кажется, до 7 июля. Потом я, как член конкурсной комиссии, и некоторые другие члены будем отбирать голову БЭБ и будем создавать этот орган.

Что этот орган может изменить? Можете объяснить простыми словами?

Если этот орган будет создан для борьбы со схемами уплаты налогов и злоупотреблениями со стороны экономических преступлений против государства, построен на современных способах отслеживания таких преступлений через размывание базы, из-за легализации – то это может иметь эффект.

Более того, если в этот орган наберут людей с незапятнанной репутацией и с добропорядочностью, а отбор туда будет достаточно прозрачный и непредвзятый – так, этот орган имеет право на жизнь. Тогда будет результат.

Когда вы смотрите на то, как фальсифицируют конкурс на избрание главного антикоррупционного прокурора, у вас есть вообще надежда, что конкурс на БЭБ будет нормальный, а не такой, как в САП?

Я не владею информацией, а только читаю из прессы, что там кого-то не допустили, кто-то добропорядочный, а кто-то нет. Честно говоря, это вопрос не ко мне.

Это просто один из примеров того, как у нас проводятся конкурсы. Почему вы думаете, что в БЭБ будет не так? Гарантируете собственным именем, что там будет честно?

Я не могу гарантировать собственным именем, потому что не мы отвечаем за проведение этого конкурса. Я-член комиссии. Я гарантирую конкурсы, которые проводит Минфин. В тех конкурсах у нас не было проблем. Мы отбирали самых достойных кандидатов.

В этом случае я не единственный член комиссии и поэтому не могу гарантировать за всех. Однако свою позицию я могу сказать – буду голосовать за наиболее достойного кандидата.

О деньгах МВФ

Насколько я понимаю, нам в 2021 году, не смотря на то, что мы никак не можем договориться с МВФ, очень повезло, потому что распределяют какие-то бешеные деньги между всеми странами в рамках ликвидации последствий коронакризиса. Мы должны получить осенью 2,7 миллиарда долларов. При этом мы, возможно, не получим того транша, который должны были получить в рамках наших переговоров с МВФ, когда мы должны были сделать определенные реформы.

С одной стороны, это нас спасает от того, что мы осенью должны оплатить огромные выплаты по внешним долгам – 3 миллиарда долларов. С другой стороны, это делает нам такую медвежью услугу, потому что мы больше не обязаны делать реформы, которые мы обещали сделать МВФ. Хватит ли нам этих 2,7 миллиарда, чтобы рассчитаться осенью с долгами? И как вам та вторая часть, которая освобождает нас от всех обязательств.

У вас интересный такой нарратив. Вы упаковали его, распаковали и снова потом упаковали. Смотрите, я прагматично отношусь к такого рода вещам. Возможна ли алокация такого рода вещей? Да, действительно, Совет МВФ принял решение об аллокации. Каким способом будет алокация? Пока неизвестно. В какой период будет алокация – неизвестно.

Это, как говорится, о мечте. Есть мечта, что нас кто-то спасет. Вы говорите, что у нас, возможно, будет аллокация, а я эту аллокации в своих планах не рассматриваю. Я работаю немного в другом формате. Я работаю с реальными вещами, которые можно и необходимо делать. Я вам объясню. Это решение же от меня не зависит. Ну, упадет мне манна небесная – 2,7 миллиарда – и хорошо. Я же не могу на них влиять. Я могу только работать с теми решениями, на которые я могу влиять.

Вы можете знать, железобетонно ли мы их получим, или нет.

В этом случае моя позиция продиктована тем, что неизвестны способ и время аллокации. Если это мне неизвестно, то должен ли я в это верить и надеяться? Нет.

Тогда на что вы рассчитываете?

Я рассчитываю, что мы сможем наконец договориться.

С МВФ? Имеете в виду нашу программу, по которой мы шли?

Да, по которой мы шли. Я в это верю. Я в это верил в начале, потому что когда я стал министром финансов, то программы у нас не было. Первый транш получили, когда я был министром, выполнили ключевые требования. Сейчас есть понимание пути вперед.

Это сложные переговоры и это головная боль министра финансов: как до сих пор мы живем без МВФ? Да, действительно, у нас постоянные переговоры, у нас есть понимание, как мы дальше можем двигаться. Для меня это основной сценарий, потому что это о доверии, о партнерстве. Мы, как страна, должны принять эти довольно непростые решения.

К теме Мы будем жить, – Зеленский не видит проблемы при отсутствии транша МВФ

Напомните, что такого невыполнимого требует от нас МВФ, что мы никак не можем договориться?

В этом случае это 3 главных вопроса:

• возобновление работы Национального антикоррупционного бюро;
• восстановление работы Нацагентства по вопросам предотвращения коррупции, а именно уголовная ответственность за недостоверные декларации и несвоевременная подача, принятый закон президент ветировал, думаю, что в ближайшее время этот вопрос будет закрыт.
• по Высшему совету правосудия согласована редакция, проходит комитет, голосуется и вопрос будет закрыт.

В то же время по НАБУ – сложнее. Сейчас продолжаются переговоры по конфигурации комиссии по отбору председателя НАБУ. Это все, что я могу сказать. Я думаю, что есть большая вероятность того, что эти договоренности будут достигнуты, поэтому ничего невыполнимого нет.

Мы работаем. Свои потребности, критические потребности финансирования бюджета, Министерство финансов закрывает, в частности, заимствуя на внутреннем и внешнем рынках, перевыполняя доходы бюджета. Мы работаем.

А как вы объясняете МВФ, почему мы все время пытаемся уничтожить ответственность за незаконное обогащение, уничтожить НАБУ?

Те вещи, за которые я не отвечаю, не объясняю.

Они же говорят, что мы не выполнили это уже за столько времени, почему?

Смотрите, есть простая зона ответственности. Министр финансов отвечает в целом за программу, но вы же понимаете, что я не эксперт в вопросах антикоррупции, судебной реформы. Есть соответствующий министр юстиции, есть комитет, есть представители Офиса президента, которые привлечены к переговорам.

Я это понимаю. Просто когда вы приходите к ним и говорите, что мы это снова не выполнили, то как-то объясняете почему?

Когда мне говорят, что вы должны выполнить первое, второе, третье – мы не говорим, что мы снова не выполнили. Я говорю, Есть ли другие вопросы. Говорю, что по фискальной части вопросов нет, по монетарной части вопросов нет. Выполните эти главные требования, и мы далее сможем получать Staff level agreement (соглашение между поставщиком услуг и пользователем об уровне услуг – 24 канал), транш.

Это понятный для меня путь. Мы этот путь проходили еще с 2020 года, потому что достаточно сложные были переговоры по согласованию бюджета на 2021 год. В ноябре это были 3 недели онлайн-переговоров. Мы начинали в 4 часа вечера и в 4 часа утра заканчивали. Практически 3 – 4 дня в неделю были переговоры.

Потом мы это согласовали, получили макрофин, достойно закончили год. Дальше был пересмотр программы, Миссия МВФ. Миссия МВФ поставила главные вопросы по восстановлению. Кстати, возобновление работы НАПК и НАБУ, которые были разрушены. Чем? Решением Конституционного Суда.

Каким образом я, как министр финансов, мог на это повлиять? Никаким.

Я же не мог уйти с плакатом. Я могу только остановить финансирование, но в этом случае это будет незаконное решение. На следующий день меня могут обвинить в превышении своих полномочий. Поэтому Конституционный Суд принял это решение, которое было вопреки принятому обязательству предыдущих программ. Даже не в этой программе об этом говорится.

Поэтому МВФ обращается к нам, как стране, к власти в целом. Их не интересует судебная, законодательная, исполнительная ветви власти. Они говорят – вы видите, что у вас произошло довольно неприятное событие, но в предыдущий период эта структура была создана и она для нас важна, как партнера с вами. Поэтому будьте добры, восстановите это.

То есть мы сейчас фактически ремонтируем те проблемы, которые были созданы Конституционным Судом в 2020 году до этого времени.

Как реагируют или уже отреагировали в МВФ на последние инициативы наших депутатов, которые предложили реструктуризировать долг МВФ? И вообще они воспринимают это серьезно? Как к этому относитесь вы?

Я воспринимаю серьезно все, что касается депутатского корпуса. Рацио порой преобладает над эмоциями, точнее эмоция над рацио, но потом таки рацио берет вверх.

Депутаты отозвали свои подписи под этим постановлением. Нардепы от "Слуги народа" отозвали свои подписи. У нас была соответствующим образом сделана коммуникация. Мы сказали, что это неприемлемо. Мне не важно, что пишут депутаты из других фракций, потому что мы не можем на них повлиять. Мы можем только объяснить.

Обратите внимание Мы сможем договориться, – Марченко о сотрудничестве с МВФ

Я не буду называть это такими словами, чтобы потом меня не обвинили в оскорблении депутатов. Однако такие вещи недопустимы. Они ни к чему не приводят, а просто раздражают партнеров. Какой это имеет эффект – непонятно. Условно говоря, даже если бы это решение было принято и не имело никаких последствий.

В целом вы оптимистично настроены относительно транша МВФ? Вы считаете, что мы все это выполним и к осени будет сделано все, что требует МВФ?

Главная задача министра финансов – сделать все возможное, чтобы в сентябре мы могли обслуживать свои долги. Уплата значительной суммы денег предполагается в сентябре. Это миллиард евробондов, миллиард денег, гарантированных США, также еще часть обслуживания до 3 миллиардов долларов. И наша задача – гарантировать наличие денег на счетах, чтобы мы смогли сделать эти выплаты.

Конечно, для нас принципиально получить позицию МВФ и гарантии дальнейшего сотрудничества. Я оптимист в этом? Я не добавляю себя к категории оптимистов. Прагматик. Как говорится: Ты надейся, но делай свое.

Об инвесторах в Украине

Говорят, что сейчас в мире очень много "свободных" денег. Что инвесторы ищут возможностей, куда их вложить. Почему эти деньги до сих пор не в Украине?

Для того, чтобы привлекать деньги, нужно доверие. В первую очередь к тому, что вы эти деньги потом можете вернуть. Вы вложили, условно говоря, в завод, а дальше почему-то – так часто бывает – у вас его "рейдернули". Вы не можете доказать, ни в судах, ни в правоохранительных органах и не понимаете, зачем вы вкладывали в Украину. Поэтому в этом случае вопрос главный.

Деньги вкладывают в те экономики, где есть возможность приумножения, сохранения и возврата вложенных денег. Если эти условия будут, я думаю, мы можем стать достаточно привлекательным объектом для инвестиций.

У нас достаточно серьезный потенциал для экономического роста – активно развивающаяся экономика. Дополнительный приток инвестиций нам только ускорит рост, потому что на собственных ресурсах нам до сих пор сложно дальше двигаться. Они довольно ограничены.

Учитывая возможные злоупотребления, прежде всего налоговой, есть соответствующие последствия, и внутренний инвестор неохотно вкладывает. Вот если мы стабилизируем эти все компоненты или покажем правильные направления движения – это позволит нам в будущем рассчитывать на инвестиции, даже несмотря на то, благоприятный ли это год для инвестиций.