Разница реальностей

В ближайшие дни я буду "запускать" свою книгу "О Свободе" – в том смысле, в котором это слово любят употреблять все мои друзья-издатели. Они хотят, чтобы книга "запустилась" – взлетела, достигла успеха.

Читайте также Что на самом деле стоит за отказом США использовать их оружие по России

Я возвращаюсь из Украины. Мой первый настоящий разговор о книге "О Свободе" в этом месяце состоялся неделю назад в Харькове – большом городе на северо-востоке Украины, недалеко от российской границы и линии фронта. Литературный музей пригласил меня на презентацию в подвальном помещении. Это было прекрасное место, с баром, где мне сделали кофе, необходимым после длительной поездки, и людьми, приглашенных поговорить о свободе (мы не могли объявить о мероприятии по соображениям безопасности, о чем я сожалею). В каком-то смысле эта харьковская дискуссия была настоящим запуском книги.

Но мы находились в подвале из-за другого вида "запуска", неметафорического, не литературного, а буквального – запуска российских ракет.

В начале войны казалось, что россияне близки к тому, чтобы взять Харьков. Интенсивные бои шли на Салтовке, районе города, где проживает около 600 тысяч человек. Основные здания в центре Харькова до сих пор лежат в руинах. Украинцы сдерживают россиян, но сама Россия, по-прежнему, близко.

Ракета, выпущенная из России, может достичь Харькова раньше, чем люди успеют укрыться под землей. Именно это слишком часто означает в Харькове "запуск".

Разница в смысле слова может помочь нам уловить разницу в реальности. В Харькове беспилотники, бомбы и ракеты – привычная действительность. При этом, люди хотят говорить о книгах, они хотят ходить в рестораны и кино, они хотят жить своей жизнью, и они живут, несмотря ни на что.

Те из нас, кто находится за пределами зон боевых действий, если и узнают обо всем этом, то опосредованно, через СМИ. Мы не слышим сирен, и нам не нужно прятаться под землей. Нам не нужно проверять социальные сети, чтобы узнать, живы ли друзья и близкие. Слово "запуск" сохраняет некую невинность.

Дело не в том, что страны разные, а в том, что ситуации разные. Харьков в обычное время – большой литературный город. В 2020-е годы, до полномасштабного вторжения России, Харьков был центром украинского книгоиздания. До февраля 2022 года в Харькове было много запусков, в литературном смысле. Да и сейчас есть!

Геноцид – это не только убийство людей, но и ликвидация культуры, уничтожение институтов, которые ее представляют. Таким образом Россия сжигает книги, похищает музейные экспонаты, подрывает архивы, библиотеки и издательства. Россия намеренно уничтожила издательства в Харькове, в частности то, где печатали одну из моих книг. Похоже, один вид запусков уничтожал другой.

Важно Как "Слуги" – адепты московского патриархата блокируют деколонизацию

Но, благодаря украинцам, только на время. Книгоиздательская индустрия, как и ряд других, поднималась в других местах. Общественная книжная культура в Украине, проявления которой можно увидеть благодаря новым магазинам и кафе, не сдается.

Ненормальная "нормальность"

Я вспоминал о "запусках" в Киеве, через несколько дней после поездки в Харьков, когда записывал интервью о книге. Для меня это был конец длинного дня, который я провел, "запуская" большой исторический проект.

Примерно в то время, когда началось интервью, Россия запустила на Киев ракету. За окном завыли сирены воздушной тревоги. Сирена воздушной тревоги может означать различные формы атаки:

  • беспилотники могут нанести страшный ущерб и убить большое количество людей, но они не очень быстрые;
  • с другой стороны, если в воздухе появилась ракета, нужно немедленно уходить.

Поскольку на Киев действительно летела ракета, я объяснил это интервьюеру и поспешил к лестнице, но скоро узнал, что украинская противовоздушная оборона уничтожила ракету.

Все это было абсолютно нормально. На прошлой неделе россияне нанесли несколько масштабных ударов ракетами и беспилотниками. Украинская противовоздушная оборона замечательная – когда украинцам дают средства, они очень хорошо защищают своих людей, а именно в Киеве сосредоточена их ограниченная ПВО. Мы продолжили интервью, как только я смог восстановить связь.

Один вид "запуска" был ненадолго прерван другим: запуск моей литературной книги – буквальным запуском ракеты.

Заметьте Россияне анонсировали новую ракетную атаку и назвали цели

Украинцы трудятся даже во время войны

Это был бесконечно малый опыт тех перебоев, с которым десятки миллионов украинцев сталкиваются постоянно из-за бессмысленной войны России, что меняет очертания жизней людей, даже если не прекращает их. Россия наносит удары по мирным жителям постоянно, почти ежедневно.

Смысл не только в том, чтобы убивать людей и разрушать гражданскую инфраструктуру, но и в том, чтобы привить определенный взгляд на жизнь. Ничего хорошего никогда не произойдет. Бойтесь всегда. Не делайте ничего нового. Сдавайтесь.

Но люди все же начинают новые проекты в Украине. Украинские писатели плодотворно работали во время этой войны, включая писателей, которые служат в Вооруженных силах. Сергей Жадан, выдающийся харьковский поэт и романист, только что выпустил книгу. Мне удалось провести с ним три беседы в двух городах. Когда-нибудь появится сборник украинской военной поэзии в переводе, и это будет потрясающе.

Украинцы запускают культурные проекты один за другим, даже если сейчас это слово звучит странно. Я принял участие в двух таких "запусках" всего за одну неделю: большой исторический проект в Киеве под названием Ukrainian History Global Initiative и новая культурная институция во Львове INDEX, основанная на фиксации опыта войны с помощью различных методов и с разных точек зрения. В Литературном музее в Харькове открыли новую интересную (частично интерактивную) выставку Константина Зоркина.

Интересно Свобода для студентов и мотивация для университетов: как работают государственные гранты на обучение

Когда мы сможем встретиться, мы сможем собрать смыслы слов из окружающего окружения. Я благодарен всем моим друзьям, коллегам и тем, кто принимал меня в Украине. Без времени, проведенного в Украине, "О Свободе" была бы другой, более бедной книгой. И поэтому, как бы я ни был счастлив рассказывать сегодня о книге в Великобритании и США, мне кажется правильным, что сначала произошло что-то вроде ее "запуска" в Харькове.

Когда мы не можем встретиться, у нас остаются слова. Мы можем проследить по смыслу слова "запуск" – от более грубого к более мягкому и наоборот, по дуге, которая, возможно, ведет к некоторому пониманию.