С приближением 4 года полномасштабной войны России против Украины все чаще звучат предложения ее завершения. И пока Европейский союз ищет модели, способные обеспечить справедливый и длительный мир, в США одно из предложений заключается в передаче Донбасса под контроль России и даже юридическое признание Крыма.

Так называемый мирный план Белого дома снова обострил дискуссии о территориальной целостности Украины. Кроме поля боя, открывается еще один фронт – политический, институциональный, заложенный в договорах и долгосрочных обязательствах. Среди концепций, которые набирают обороты, – мысль о том, что именно вступление Украины в Европейский союз может стать ключевой безопасной гарантией в любом будущем мирном урегулировании.

Может ли страна, значительная территория которой остается под оккупацией, вступить в ЕС, и что Киев может почерпнуть из опыта Кипра – читайте дальше.

Статья подготовлена в рамках проекта PULSE, европейской инициативы, поддерживающей трансграничную совместную журналистику, в сотрудничестве с 24 Каналом. Авторы: София Назаренко (24 Канал, Украина), Федерико Баччини (The Parliament Magazine / EUnews, Бельгия), Футура Д'Априле (Domani giornale, Италия).

Кипр стал членом Европейского союза в 2004 году, хотя и не контролировал северную часть острова. Этот пример одновременно вдохновляет и предостерегает. Он демонстрирует: вступление возможно даже когда территориальная целостность государства нарушена. Но одновременно подчеркивает и другое – в такой ситуации возникает целая волна юридических и политических нюансов.

Именно с ними придется очень осторожно работать как Брюсселю, так и Киеву, если путь в ЕС должен стать реальным элементом будущей безопасности Украины.

Пока что, при условии, что Венгрия не заблокирует процесс – Европейский союз готовится начать переговоры о вступлении Украины.

Как государство-кандидат, на территории которого продолжается полномасштабная война, Украина ставит перед Брюсселем беспрецедентные вопросы: как страна, которая воюет, может присоединиться к ЕС? Ведь членство – это не только экономическая интеграция или политическое сближение. Оно может стать и ключевой гарантией безопасности в возможных будущих переговорах с Россией.

Впрочем, учитывая оккупацию Крыма и части Донбасса, Евросоюз сталкивается со сложной задачей: как согласовать процесс расширения с тем, что государство-кандидат не имеет полного контроля над всей своей территорией.

Пример Кипра – это и прецедент, и предостережение одновременно.

  • После того как в 1974 году Турция оккупировала север острова, ни одна попытка его воссоединения не дала результата – даже несмотря на вступление в ЕС.
  • Проведенный тогда референдум провалился из-за позиции греческих киприотов, которые в конце концов и присоединились к ЕС.
  • Турецкая Республика Северного Кипра до сих пор остается вне ЕС и признана только Турцией.


Карта разделенного Кипра / Инфографика The Economist

Кипр доказывает, что вступление возможно даже при наличии территориальных споров, впрочем его случай практически уникален. Это подчеркивает Денис Ченуша – ассоциированный эксперт Центра геополитики и исследований безопасности.

Денис Ченуша

ассоциированный эксперт Центра геополитики и исследований безопасности

С момента вступления Кипра в Европейский союз в 2004 году недостаток территориальной целостности не создавал для ЕС никакой экзистенциальной проблемы. В то же время трудно назвать кипрский вариант положительным решением, но тогда это был единственный способ для ЕС двигаться вперед.

Для Украины ситуация намного сложнее. Противоположной стороной является Россия – третье государство, оккупирующее территорию соседа, а не страна-кандидат с замороженным процессом вступления, как Турция. К тому же непосредственная близость угрозы превращает Москву в экзистенциальную опасность для Восточной Европы, в частности стран Балтии, а значит, на прямой вызов для всего Евросоюза.

Перед Киевом и Брюсселем стоит очевидный выбор: ждать полного восстановления территориальной целостности или двигаться к вступлению параллельно со стратегией будущей реинтеграции.

Денис Ченуша

ассоциированный эксперт Центра геополитики и исследований безопасности

Когда ЕС предоставил Украине статус кандидата, он не проводил никаких разграничений между территориями, которые контролирует Киев, и теми, находящихся под российской оккупацией.

Это означает, что членство, когда бы оно не произошло, будет распространяться на всю страну. А если боевые действия будут продолжаться, "это станет беспрецедентным случаем в истории расширения" – и даже опыт Кипра не дает готового рецепта, как развязать этот дипломатический узел.

Сергей Солодкий, директор Центра "Новая Европа" рассказал в комментарии 24 Каналу, что для Украины пример Кипра может быть релевантным только в той части, что он означает: государство может войти в ЕС даже без полного контроля над всей своей территорией.

По словам эксперта, украинский путь в ЕС "без преувеличения есть и будет оставаться уникальным".

Сергей Солодкий

директор Центра "Новая Европа"

Турция болела за план урегулирования на Кипре, который бы привел к членству всего Кипра (и северной части также – подконтрольной Анкаре). В Анкаре могли рассматривать такой сценарий как ключ для собственного членства в ЕС. Греки-киприоты, как известно, отклонили этот план. Это очень упрощенная подача гораздо более сложных процессов, однако эта история показывает, насколько нерелевантным является кипрский опыт в целом для Украины.

Представляете, как Россия позволит референдум о членстве в ЕС на оккупированных территориях? Россия никогда не воспримет членства Украины в ЕС, для Москвы расширение и усиление ЕС представляет стратегическую угрозу.

Яна Охрименко, старший экономист Центра экономической стратегии, добавляет, что евроинтеграция Кипра является политически неудачным опытом, поскольку конфликт был законсервирован. В случае Украины говорится не о "формальной оккупации", а о реальной экзистенциальной угрозе – постоянные обстрелы, опасность для населения, экономики и инфраструктуры, а также сотни погибших гражданских.

Это качественно другой масштаб и контекст, который ЕС не может обойти стороной.

Яна Охрименко

старший экономист Центра экономической стратегии

Важный урок из Кипра: если членство дают “несмотря на конфликт”, есть риск, что вопрос деоккупации просто законсервируется. Поэтому принципиально не отказываться от движения в ЕС, а привязывать евроинтеграцию к долгосрочной стратегии давления на Россию и постоянного присутствия темы деоккупации в повестке дня ЕС. Это должно быть инструментом для усиления нашей позиции, а не заменой вопроса об освобождении территорий.

"Еще один путь помощи – инвестиции и создание совместных производств в сфере оборонных технологий", – объясняет украинский политический советник Богдан Попов.

Богдан Попов

украинский политический советник

ЕС должен поставлять оружие и технологии во время войны и после ее завершения, чтобы сделать нашу армию сильнее, технологичнее и лучше оснащенной. Речь идет также о финансировании. Наша экономика серьезно пострадала, и для восстановления понадобится много времени, поэтому ЕС должен поддерживать наше войско финансово.

Обсуждается также размещение в Украине военных баз отдельных национальных армий, но любая миссия должна иметь четкий общий мандат, который позволит участвовать в боевых действиях в случае повторной атаки России.

По словам Попова, вопрос безопасности в воздухе и на море – среди тех, которые ЕС должен решать в ближайшее время. Продолжаются дискуссии по инициативам SkyShield и "Стены дронов", однако они еще не запущены. В то же время безопасность Черного моря остается критически важной для обеспечения украинского экспорта зерна.

Попов отмечает, что сам факт членства Украины в ЕС не изменит архитектуру гарантий безопасности.

У нас уже есть подписанные соглашения о безопасности с более чем 30 европейскими странами, а также несколько региональных альянсов. Но ни один из них не обязывает государства-члены защищать друг друга в случае нападения,
– объясняет эксперт.

Статья 222 Договора о функционировании ЕС предусматривает, что ЕС и государства-члены будут действовать совместно в духе солидарности, если страна-член будет страдать от теракта, стихийной или техногенной катастрофы. Однако оно не может обязывать страны к взаимной обороне в случае военной агрессии.

"Поэтому фактически говорится скорее о военном сотрудничестве, развитие оборонных технологий, разведку, наблюдение и обмен информацией", – добавляет Богдан Попов.

Сергей Солодкий отмечает, что несмотря на членство в ЕС, ключевое значение для обеспечения мира в Украине будут играть Вооруженные силы Украины. По его убеждению, вступление в ЕС прежде всего усилит Украину экономически, а уже это позволит укрепить оборонный сектор и военные возможности, что одновременно усилит и политические и дипломатические возможности государства.

Уже более трех лет Украина официально является кандидатом на вступление в ЕС. Решение, принятое лидерами ЕС в июне 2022 года, стало беспрецедентным сигналом: так называемая "усталость от расширения" завершилась. Но фактический процесс переговоров о вступлении до сих пор буксует – первые кластеры остаются заблокированными из-за позиции Будапешта. Премьер Венгрии Виктор Орбан, чья партия готовится к парламентским выборам в следующем году, активно использует тему евроинтеграции Украины в собственной предвыборной кампании.

Венгрия не поддерживает и не будет поддерживать членство Украины в Европейском союзе, поскольку это принесет войну в Европу и выведет деньги венгров в Украину,
– сказал в одном из своих заявлений венгерский лидер.

Однако, война России вряд ли может распространиться на ЕС исключительно из-за присоединения Украины. По данным немецкой разведки, Россия может быть готова к прямому конфликту с членами НАТО уже к 2029 году – независимо от того, станет ли Украина членом ЕС.

Между тем, в Еврокомиссии отмечают: война не может заблокировать вступление Украины в Евросоюз. Марта Кос, еврокомиссар по вопросам расширения ЕС, признает, что пример Украины – это действительно первый случай в истории, когда Евросоюз ведет переговоры со страной, которая находится в состоянии войны.

"Знаете, в определенном смысле этот конфликт с Россией начался не в 2022 году – он начался в 2014 году, когда Украина решила пойти своим собственным путем. Мы пережили военные обстоятельства, и если война продолжится – на что я искренне надеюсь, что нет – она все равно не заблокирует процесс вступления. Вы выполняете задание. Так что мы сможем открыть все кластеры. Надеюсь, это произойдет в этом году. Мы будем готовы", – сказала ранее Марта Кос.

В Договоре о функционировании ЕС, который определяет как работает Евросоюз, нет статьи, которая бы прямо требовала полной "территориальной целостности" государства-кандидата как условие для вступления. В то же время в Евросоюзе дискуссий относительно территориальной целостности Украины нет. Кая Каллас, верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики и обороны, выступает против территориальных уступок Украины ради мира.

Я думаю, что мы должны придерживаться этого принципа, ведь если мы просто отдадим территории, это пошлет всем сигнал, что можно просто применить силу против соседей и получить что захочется. Я считаю, что это очень опасно. Вот почему у нас действует международное право,
– заявила главный дипломат Евросоюза.

Евродепутат "Европейской народной партии" от Германии Михаэль Галлер считает, что в случае перемирия часть украинских территорий все равно будет оставаться под оккупацией. По его словам, такой сценарий напоминает ситуацию подобную той, которая была в Западной Германии. Страна получила членство в ЕС, хотя и не контролировала Восточную Германию. Опыт Кипра Галлер считает тоже уместным.

После падения Берлинской стены действие немецкой конституции распространилось на Восточную Германию – и она автоматически стала частью ЕС. Ведь для Евросоюза его членом была Германия в целом, независимо от того, где проходят ее границы. Сейчас мы имеем то же самое с Кипром. В тот момент, когда решение будет найдено и Кипр воссоединится – право ЕС начнет действовать на всей территории острова,
– рассказал Галлер журналистам.

Сергей Солодкий подтверждает: для вступления в ЕС Украина должна выполнить "домашнюю работу", но территориальный вопрос не стоит на повестке дня. Кроме того, временно оккупированные территории среди стран-кандидатов есть не только у Украины.

Сергей Солодкий

директор Центра "Новая Европа"

ЕС поставил перед Украиной большой массив домашней реформаторской работы, успешное выполнение которой и должно привести к членству. Среди этих условий нет требования "полного контроля над всей территорией". К слову, в похожей ситуации не только Украина, но и Молдова, которая относится к чемпионам по продвижению к членству в ЕС, а также Грузия, которая пока существенно притормозила интеграционный процесс. Вопрос территориальной целостности ни разу не звучал как предпосылка для членства.

Яна Охрименко отмечает, что украинское правительство не ставит вступление в ЕС в зависимость от полной деоккупации.

Яна Охрименко

старший экономист Центра экономической стратегии

Политическая ситуация в ЕС и ситуация на поле боя слишком изменчивы для планирования. В общем, у меня впечатление, что ответственные переговорщики (хоть и с разным успехом) пытаются быть в готовности к вступлению, как только окно возможностей приоткроется.

И хотя тема переговоров с Россией активно обсуждается, большинство самих украинцев таки не готовы идти на территориальные уступки.

По данным опроса Киевского международного института социологии по состоянию на октябрь 2025 года, 54% опрашиваемых резидентов категорически против каких-либо территориальных уступок, в то время как 38% опрошенных готовы принять определенные территориальные потери.

Как подчеркивает Охрименко, в публичном дискурсе пока нет дилеммы между вступлением в ЕС и поддержкой полной территориальной целостности.

"Опять-таки, такой дилеммы в публичном дискурсе на данный момент не существует. Безотносительно к этому, поддержка вступления очень сильная, полномасштабное вторжение сильно подтолкнуло украинское общество к ЕС", – сказала Охрименко.