Житомирянин переделал старый "Москвич" на авто для гонок: впечатляющие фото

Владелец хот-род авто Сергей Лучинский рассказал, что делал радиаторную решетку 6 месяцев из холодильника "Донбасс". Все заливные баки, по словам владельца авто – ручная работа, которую выполняли отдельно под соответствующую машину.

К теме Такого не было за время существования, – Маск сказал, что в Tesla есть "безумные трудности"

Как из "Москвича" создали уникальное авто

Сердце машины – это 6-цилиндровый двигатель BMW мощностью 200 лошадиных сил. От баварского концерна также:

• ходовая;
• мосты;
• коробка передач;
• тормоза.

Над созданием авто Сергей Лучинский с отцом работали 5 лет. Систему выхлопа мужчина переделывал 7 раз, пока авто не зазвучало так, как хотел мастер.

Сердце машины – 6-цилиндровый двигатель BMW / Фото 24 канала

Авто сразу же собирает вокруг себя житомирян, которые проходят мимо – одни могут просить сфотографироваться, другие – завести двигатель, ведь звучит авто по-своему.

"Машина бросается в глаза, индивидуальная работа, видно, что много ушло и денег, и времени, и подход творческий. Довольно интересно увидеть на дорогах города Житомира такое авто", – сказал житомирянин Юрий.

Над переделыванием "Москвича" работали 5 лет / Фото 24 канала

Почему владелец решил переделать авто

И хотя под капотом "Москвича" двигатель, который легко может поджечь резину и дать фору не одному мощному авто, устраивать гонки и выжимать максимум из машины владелец не собирается. По его словам, это машина "выходного дня", для души.

Владелец считает авто машиной "выходного дня", для души / Фото 24 канала

В нее достаточно много вложено и жизни, и денег. Она не сделана, чтобы кому-то что-то доказывать или показывать, она сделана для того, чтобы этот автомобиль радовал глаз,
– пояснил владелец Сергей Лучинский.

Мастер признался, что его уже не раз просили продать свое творение, недавно даже предлагали обменять "Москвич" на новенькую BMW.

Вид авто до переделки / Скриншот из видео 24 канала

Впрочем прощаться с машиной Сергей Лучинский не хочет, говорит, пусть лучше его произведение останется детям.