Предложение разделить Бельгию, прозвучавшее из уст представителя нидерландского парламента Мартина Босма в разговоре с французским послом, может показаться диким, на первый взгляд. Впрочем, споры о бельгийских территориях не является чем-то новым или экстраординарным.
Время от времени эта дискуссия возникает в медийном и политическом пространстве страны и, хотя и остается маргинальной идеей с довольно низким уровнем поддержки, не исчезает с повестки дня многих крайне правых политиков в Нидерландах, Франции и в самой Бельгии.
24 Канал разобрался, почему и когда возникла идея разделения Бельгии, что делать с Брюсселем и может ли эта идея дойти до реализации.
Парламентарий из Нидерландов предложил разделить Бельгию
На днях нидерландское издание NRC опубликовало заметку, в которой упомянуло, что председатель нижней палаты парламента Нидерландов Мартин Босма во время званого ужина с французским послом Франсуа Алабрюном якобы предложил ему разделить территорию Бельгии.
Босма выдвинул предложение отдать Валлонию французам, а Фландрию сделать частью Нидерландов.
Особой пикантности этой истории добавляет тот факт, что сегодня территориальные вопросы и претензии снова выходят на повестку дня, демаргинализируются как явление и становятся частью политической дискуссии даже в странах первого мира.
Чего стоят только призывы президента США Дональда Трампа присоединить Канаду как 51-й штат или его агрессивные намерения относительно Гренландии – исторической части Датского королевства. Предыдущее предложение американцев де-юре признать украинские территории Крыма частью России также лишь подливает масла в огонь.
Впоследствии, когда у Босма спросили, действительно ли он выдвинул подобное предложение французскому представителю, тот уклонился от ответа и в конце концов не подтвердил, но и не опроверг этот тезис. Подчеркнул лишь, что "обсуждал сценарии, которые когда-то могут быть".
Лидер голландских ультраправых Герт Вилдерс (на переднем плане) и Мартин Босма (позади) в Гааге / Фото Bart Maat / ANP via BelgaImage
Но уверенность Босма в подобных "сценариях" не возникла на ровном месте, ведь Бельгия, несмотря на свой довольно небольшой размер, имеет очень давнюю историю межэтнических и территориальных споров, которые начались почти сразу с момента провозглашения независимости в 1830 году.
Языковой вопрос до сих пор разделяет бельгийцев
Сегодня территория Бельгии разделена на три большие земли:
- Фландрию, где языком общения является преимущественно нидерландский;
- Валлонию с франкоязычным населением;
- Брюссельский столичный регион – более разнообразен в этноязычном смысле, но исторически сложилось так, что язык общения там преимущественно – французский.
В частности, в стране существуют несколько округов, где общаются на немецком, однако из-за малой численности населения эти муниципалитеты не являются большим фактором влияния на политическую жизнь страны. Зато Фландрия и Валлония имеют широкую автономию и львиную долю политических представителей во властных кругах.
К тому же бельгийская конституция требует соблюдения этнического баланса в парламенте, что позволяет предотвращать недовольство со стороны какого-то конкретного сообщества.
Языковое распределение Бельгии, где оранжевым обозначены нидерландскоязычные земли, синим – франкоязычные, а черным – немецкоязычные, смешанный Брюссель обозначен серым
Впрочем, несмотря на все попытки сохранить языковой и этнический баланс, даже в этом веке Бельгия столкнулась с самым длинным в мировой истории политическим кризисом, который отметился глубоким обострением между валлонской и фламандской общинами, вплоть до призывов к сепаратизму и разделению страны.
В 2007 году в Бельгии состоялись парламентские выборы, где победу одержала коалиция двух фламандских партий: Христианских демократов Фландрии (CD&V) и Нового фламандского альянса (N-VA). Они выступили с предложением разделить избирательный округ Брюссель-Галле-Вильворде ради децентрализации власти, ведь в такой конфигурации этот округ, который включал большую, в основном франкоязычную столицу, предоставлял существенное преимущество их политическим оппонентам.
В то же время фламандское меньшинство, проживавшее на этих территориях, жаловалось, что чувствовало себя оторванным от политической жизни страны, ведь их голоса фактически ни на что не влияли.
Франкоязычная часть парламента Бельгии всеми силами пыталась сохранить статус-кво для округа ради сохранения собственного влияния, что в конечном итоге привело к длительным переговорам о формировании правительства, которые растянулись аж на 194 дня. Однако даже после столь затяжного процесса выйти из политического тупика не удалось, и проблема растянулась вплоть до 2011 года.
Обострял ситуацию также мировой экономический кризис 2008 года, который ударил, в частности, по экономике Бельгии, что только усиливало раскол в парламенте и обществе. Сотни дней споров и скандалов, отставка премьер-министра, внеочередные выборы и призывы к сепаратизму от нескольких радикальных бельгийских партий в итоге завершились решением всех спорных моментов.
Политическая баталия была настолько жесткой, что за это время Бельгия успела побить 249-дневный рекорд Ирака по отсутствию правительства, с одной лишь разницей: Бельгия все это время оставалась политическим центром Европейского Союза, а не разрушенным войной и диктатурой государством на Ближнем Востоке.
В конце концов, округ Брюссель-Галле-Вильворде все-таки был разделен, а новоизбранный премьер Элио ди Рупо взялся бороться с экономическим спадом Бельгии.
Идея Брюсселя как города-государства
Оценивая все возможные сценарии, европейцы и в частности сами бельгийцы обеспокоены судьбой столицы страны – Брюсселя. Проблема в том, что город является не только административным центром Бельгии с наибольшим количеством населения, но и местом, где расположены штаб-квартиры Евросоюза, Еврокомиссии и НАТО, следовательно, город имеет огромное международное значение.
Некоторые аналитики предполагают, что Брюссель может сохранить за собой статус важного административного центра, даже если споры между фламандцами и валонцами достигнут своего апогея и все же приведут к разделению страны.
В качестве успешного примера приводят Ватикан – город-государство внутри Италии, который управляется как отдельный субъект Святым Престолом. В таком случае предлагают провозгласить независимость Брюсселя, принять город в ЕС как равноправного члена и в конце концов сделать его официальной столицей Европейского Союза.
Такой статус для Брюсселя даже предлагал бывший министр-президент Брюссельского столичного региона. В то же время, согласно замыслу, помочь Брюсселю почувствовать всю полноту своей независимости сможет расширение города на богатые пригородные районы, за счет которых Брюссель мог бы получить большой приток финансов, собственный аэропорт и тому подобное. В частности, предлагалось собирать дополнительные налоги с институтов ЕС как один из способов обогащения города.
Однако, опять же, именно из-за этноязыковых споров расширить Брюссель вряд ли удастся. Несмотря на то, что идею усиления статуса столицы частично поддерживают франкоязычные жители фламандских муниципалитетов, носители нидерландского языка выступают резко против.
Проблему они видят в том, что вместе с расширением города в их муниципалитеты приезжает множество франкоязычных чиновников Евросоюза, которые размывают языковой контур общин. В конце концов, подобные языковые жалобы местных и спровоцировали политический кризис 2007 года, по результатам которого столичный регион был, наоборот, разделен, по крайней мере политически, в рамках реформ 2011 года.
Бельгией сегодня руководят фламандские правые, но без сепаратистов
Прошлогодние федеральные выборы в Бельгии после семи месяцев острых дискуссий завершились коалиционным соглашением между пятью партиями. Сегодня правительство возглавляет лидер N-VA, фламандский консерватор Барт де Вевер.
Дискуссии относительно будущей коалиции продолжались сложно и долго, но в итоге объединили очень разные в этническом плане партии.
Лидер "Нового фламандского альянса" Барт де Вевер / Фото Getty Images
В новом правительстве представлены три партии из нидерландскоязычной Фландрии:
- Консервативный Новый фламандский альянс (N-VA) самого Барта де Вевера;
- Центристские Христианские демократы (CD&V);
- Левая партия "Вперед" (Vooruit).
А также две политические силы из франкоязычной Валлонии:
- Центристы из партии "Преданные" (Les Engagés);
- Правоцентристы из Реформистского движения (Mouvement réformateur).
Интересно, что некая коалиция согласия оставила за бортом правых популистов из партии "Фламандский интерес" (Vlaams Belang), которые постепенно набирают большую популярность в нидерландскоязычной Фландрии.
Их идеологию часто сравнивают с французским "Национальным объединением" Марин Ле Пен, ведь на первый план часто выходят антимигрантские призывы, которые иногда доходят до откровенной ксенофобии.
После того как правый консерватор Барт де Вевер получил пост премьер-министра, приобщать "Фламандский интерес" к коалиции он не стал, даже несмотря на большую популярность партии в родной Фландрии и неплохие результаты на выборах. Vlaams Belang получили 18 из 150 мест в бельгийской Палате представителей и еще 7 из 60 мандатов в Сенате.
Они даже имеют нескольких представителей в Европарламенте, которые, очевидно, там присоединились к фракции "Патриоты за Европу" – популистской группе евроскептиков.
Де Вевер, похоже, не разделяет идеи раздела Бельгии и с осторожностью относится к наличию радикальных групп в своей коалиции, даже если бы это было политически удобно. И именно в этом заключается проблема всех бельгийских партий, выступающих за будущий раскол страны. Устойчивые бельгийские институты и высокий уровень политической культуры страны, несмотря на весь популизм, еще способны защитить целостность Бельгии.
Европейские правые набирают популярность у населения
Бельгия в этом аспекте не является уникальным примером, ведь правые популисты в последнее время набирают вес по всему европейскому континенту. Чего только стоит резкий рост рейтингов "Национального объединения" Марин Ле Пен во Франции или "Альтернативы для Германии".
Тот же Мартин Босма, который выдвинул предложение разделить соседнюю Бельгию, также считается выходцем из право-популистских кругов Нидерландов. Европейцы все чаще склонны воспринимать популистские идеи из-за провалившейся внутренней политики своих стран.
Проблемы с большими потоками мигрантов вместе с экономическими и социальными проблемами создают идеальный фон для развития уже откровенно маргинальных идеологий.
Добавляет веса этим идеям также и американская администрация в Белом доме, которая пытается менять устойчивый мировой порядок на свой лад. Призывы или даже попытки перекроить границы других стран со стороны США, несмотря на международные законы, только подпитывают намерения радикальных политических групп в Европе. Они видят действия американцев и чувствуют, что пришло и их время.
В то же время политическая ситуация в Бельгии является идеальным примером того, что, несмотря на все споры, политические конфликты внутри страны или полноценные правительственные кризисы, все стороны, которые так остро оппонируют друг другу, в конце концов приходят к консенсусу по критическим вопросам.
Противники раздела Бельгии именно на это и делают ставку. Они уверены, что политические традиции страны, устойчивые институты, наличие монархии и неприятие радикалов среди населения способны сохранить целостность государства даже в самом страшном политическом шторме.