После того, как очередной номер журнала Charlie Hebdo вышел с изображением утонувшего сирийского мальчика, разговоры о том, что Европа столкнулась с самым серьезным политическим кризисом слегка поутихли. Их сменил грозный вопрос "И после этого вы все еще Charlie?" и бурная критика в адрес издания.
Критика, на самом деле, не совсем обоснованная. Политическая сатира — штука тонкая и весь ее смысл раскрывается тем, кто знает все подробности реальности региона, в котором она рождается. Попробуйте объяснить немцу, ни разу не вникавшему в развитие событий в Украине, почему "кулявлоб" – смешно и страшно одновременно. Скорее всего, он решит, что вы не совсем толерантны и не до конца вменяемы.
С "Charlie" получилась где-то также. Скандальный журнал, оставаясь верным себе, высмеял не гибель мальчика, как показалось наиболее возмущенным персонажам. Он показал весь трагизм двойных стандартов ЕС в отношении мигрантов, которые прибывают к европейским берегам. С одной стороны, ЕС декларирует готовность принимать и помогать всем страждущим при условии их честного распределения между странами, защиту прав человека и прочие замечательные вещи. С другой – там не совсем понимают, что именно со всем этим добром делать. Потому что прием миграционных потоков таких размеров – это дорого и нервно. Пока ЕС колеблется от политики гостеприимности к крикам "Европа для европейцев" у его кризиса появляются все новые и новые оттенки. В большинстве случаев – трагические. История с утонувшим мальчиком напомнила, что за медийной картинкой людей, путешествующих на кораблике в поисках лучшей жизни, скрывается вполне реальное человеческое горе.
Вот тут как раз Украине стоит посмотреть на Европу, задуматься и поучится тому, как делать не надо. Беженцев нельзя бросать на произвол судьбы с мыслью "Якось то воно буде". Беженцы – это ресурс. Главное – научиться правильно их использовать, а не загонять в неконтролируемые гетто, из которых, как показала практика, ничего хорошего точно не получается. Нужно точно понимать, что и с кем делать, а не вести себя как вдумчивая и неповоротливая Европа.
Несмотря на политический кризис, тамошние эксперты заявляют, что беженцы принесут на континент не столько катастрофу, сколько пользу. Потому что за последний год портрет среднестатистического беженца качественно улучшился – это представители с высшим или средним специальным образованием, имеющие разное вероисповедание (не только мусульмане, но также христиане и курды-йезиды), привыкшие обеспечивать себя самостоятельно и готовые работать. На фоне стремительно стареющей Европы перспектива привлечения молодых, образованных, целеустремленных и работоспособных выходцев из других стран, которые смогут работать на то, чтобы обеспечить их пенсионеров, выглядит не так уж мрачно.
Беженец беженцу, конечно, рознь. Как и одна европейская страна другой. Для не самых обеспеченных стран ЕС, вроде Венгрии или Хорватии, радужные перспективы адаптации и использования приезжей рабочей силы не имеют никакого смысла, потому что конкретно сейчас эту силу кормить нечем. Да и в числе мигрантов найдутся люди, которые вполне комфортно будут чувствовать себя на государственном пособии, не испытывая ни малейшего желания что-то делать. Но кризис – он потому и кризис, что простых вариантов его решения не существует. Это не означает, что их не надо решать. Мир накрыло очередным великим переселением народов, он меняется и необходимо создавать новые механизмы управления и сосуществования. Просто так тихонечко пересидеть эти процессы еще никому в истории не удавалось.
Украине с ее переселенцами значительно легче. Во-первых, масштаб переселения, все же, в разы меньший. Во-вторых, мы получили ресурс из граждан своей собственной страны, с которыми у нас нет значительных культурных и мировоззренческих различий. И с которыми нам готовы помогать европейские институции. Да-да, как бы плохо им самим ни было, у них есть международные обязательства, которые они обязаны соблюдать. Для них это вопрос имиджа, а имидж для западного мировоззрения – это святое.
Проблема Украины в том, что она сама этим самым институциям мешает ей помочь. От нее всего-то требуется, что прописать четкую концепцию работы с беженцами. Признать, что даже если Донбасс чудесным образом вдруг полностью очистится от оккупантов, еще какое-то время люди там жить не смогут (потому что жить в разбитых войной населенных пунктах невозможно). Подсчитать, сколько денег и на что требуется. Согласиться на жесткий контроль европейцев за использованием выделенных денег. Передать все это вышеуказанным институциям, которые готовы бесплатно сделать нам хорошо при условии наличия всего вышеперечисленного. Но для этого от украинских чиновников потребуется определенная сила воли. Которой пока не наблюдается. Гораздо легче воспринимать беженцев как обузу и рассказывать леденящие душу истории о "грязных переселенцах Донбасса", не думая о том, что за ними могут скрываться достойные люди, которым очень тяжело.